Норман Спинрад - Русская весна

– Только если ты не будешь пичкать его антиамериканской пропагандой!

– Ну знаешь, Джерри!

И его русская мать стала давать ему книги о Соединенных Штатах – без антиамериканской пропаганды, но и без оголтелой ругани в адрес Европы, которую изрыгали тогда милитаристы "Американского Бастиона". Это были книги Твена, Мелвилла, Сэлинджера, Керуака, Роберта Пенна Уоррена. Биографии Линкольна, Франклина Делано Рузвельта, Малколма Икса, Мартина Лютера Кинга, Юджина В. Дебса. Исторические сочинения Токвиля, Хэлберстэма, Рэттри. Труды Джефферсона и Пейна. Копии старых американских фильмов: "Аб Линкольн в Иллинойсе", "ПД-109", "Вся президентская рать", "Рожденная четвертого июля"…

Бобби проглатывал все это и сам разыскивал еще – так он осилил "Голый завтрак", "Устремляясь к звездам", "Очерки об отважных", "Жучок Джек Баррон", "Меньше чем нуль", "Проверка на ЛСД с шипучкой"; он проглатывал все что подворачивалось под руку в магазинах, торгующих книгами на английском [56]. Он откопал древние пленки – тут были «Беспечный ездок», и «Кэнди», и «Доктор Стрэйнджлав», и «Американские граффити», и «Пляжная подстилка Бинго». Он собирал старые потрепанные номера «Тайма», и «Плейбоя», и «Роллинг Стоун».

Так у Бобби складывалось свое представление о далекой и многоликой стране, почерпнутое из рассказов отца об Америке золотого века, пославшей людей на Луну, а затем погрязшей в производстве оружия, из книг, рекомендованных матерью, из того, чему его учили во французской школе, и того, что он добывал благодаря собственному ненасытному любопытству.

Годам этак к пятнадцати он решил, что теперь-то уж разобрался во всем. Америка и впрямь была когда-то светочем мира. Она дала ему демократию, и современную промышленную технологию, и телефон, и аэроплан, и кино, и фонограф, и джаз, и рок-н-ролл. Она вступила в страшную войну, чтобы спасти от нацистов Европу. После войны она на свои деньги отстроила Японию и Западную Европу, щитом своих войск и атомных бомб прикрыла полуразрушенные страны от сталинской России. Без Америки не было бы теперь Объединенной Европы, может, не было бы ни Горбачева, ни Русской Весны. Весь мир любил Америку, и не без причины.

Все покатилось под гору, когда люди из ЦРУ убили Джона Кеннеди.

Кеннеди был отцом американской космической программы. Он обещал, что американцы побывают на Луне до семидесятого года, и Америка выполнила обещанное. Но это было ее последнее великое деяние. И ЦРУ, и Пентагон, и военно-промышленный комплекс ненавидели Кеннеди. ЦРУ было замешано в торговле наркотиками в Юго-Восточной Азии, Пентагон злился, что Кеннеди не дает ему завоевать Кубу, а военно-промышленный комплекс хотел и дальше наживаться на продаже оружия, поэтому им всем было выгодно превратить мелкую войну во Вьетнаме в большую, которая тянулась бы подольше. Они знали, что Джон им этого не позволит, что он хочет тратить деньги не на войну, а на космическую станцию, на освоение Луны, на путешествие к Марсу; вот они и убили его.

Они получили свою желанную долгую войну, но поколение американцев, которое было немногим старше, чем он сейчас, не клюнуло на шовинистическую пропаганду: они слушали рок-н-ролл, и он научил их совсем другому. Они отказались воевать и стали устраивать антивоенные демонстрации, а в 1968 году с позором выгнали Линдона Джонсона из Белого дома. Они бы тут же и закончили войну, спасая экономику и честь Америки, когда бы избрали брата Джона Кеннеди, Бобби, но военно-промышленному комплексу и он был как бельмо на глазу, поэтому они убрали и его.

Хиппи попытались начать революцию в Чикаго, Кенте и Вудстоке. Военные легко подавили ее, но это так взбудоражило всю страну, что президентом выбрали Ричарда Никсона, самого главного психопата, который едва не сделал себя диктатором.

После того как спихнули Никсона, война наконец кончилась, но к тому времени вся Америка пошла вразброд и не была уже светочем мира, а единственное, что осталось от мирной космической программы, – это "Шаттл". А потом аятолла Хомейии, который хотел задавить Соединенные Штаты экономически, держал у себя американских заложников, пока шла предвыборная кампания, и Джимми Картер вынужден был мучиться и унижаться по телевизору, поэтому военно-промышленному комплексу опять удалось поставить своего президента, профессионального актера по имени Рональд Рейган, который замечательно умел держаться перед камерами.

Рейган сделал то, ради чего был избран. Хотя вьетнамская война закончилась и президент не в силах был начать новую, он продолжал покупать много дорогого оружия, а поскольку после Вьетнама страна была в упадке, ему пришлось назанимать уйму денег и прикончить гражданскую космическую программу – поэтому даже спустя столько лет в американской экономике царила такая неразбериха, что никто не знал, как заставить ее работать, если не воевать где-нибудь, – вот почему отец уехал из Америки работать в ЕКА.

Тем временем образовалась Объединенная Европа, и Америка оказалась оторванной от самого большого мирового рынка и была вынуждена постоянно девальвировать доллар, чтобы меньше платить европейским кредиторам, и вести вечные войны в Латинской Америке – иначе не удержать на плаву разваливающуюся экономику.

А теперь, когда русские заговорили о вступлении в Европу, Штаты пытаются помешать этому, угрожая, что скорее аннулируют свой долг в Европе, чем согласятся обогащать людей, продавших демократию коммунистам.

Вот почему отцу не давали строить его космические корабли, вот почему ребята-французы издевались над ним самим и обзывали его "гринго" – Роберту Риду трудно было винить их за это.

В тот год Бобби пережил краткий период увлечения антиамериканизмом. Он требовал, чтобы его звали Робером, говорил только по-французски, даже с отцом. Стал играть в европейский футбол. А когда Соединенные Штаты снова вторглись в Панаму, принял участие в антиамериканской демонстрации.

Когда Бобби вернулся с демонстрации домой и за обедом никому не давал слова сказать, рассыпая бесконечные оскорбления в адрес Америки, терпенье у отца лопнуло, и после обеда он остался с сыном за столом, чтобы поговорить как мужчина с мужчиной.

– Вот что, Боб…

– Робер! Et en fran?ais! [57]

Отец схватил его за плечи и хорошенько встряхнул.

– Черт возьми, Боб, мы американцы, – сказал он. Бобби никогда не видел его таким рассерженным. – И мы прекрасно можем обсудить все как американцы, на своем родном английском языке.

– Я родился во Франции, – угрюмо сказал ему Бобби. – И когда мне будет восемнадцать, хочу получить общеевропейский паспорт и французское гражданство!

– Слушай, Боб, я не очень-то разбираюсь во всех этих политических хитростях… – гораздо мягче сказал отец. – Но… дай-ка я покажу тебе кое-что… – И он повел Бобби из столовой в гостиную, а оттуда по коридору в комнату сына.