Александр Фролов - Хроника глобального бреда

Били деловито: с замахом от плеча, передавая из рук в руки; кровавые брызги летели на бороды. Избиваемые не сопротивлялись, уже совсем теряя сознание.

— За что их? — спросил у ближнего бойца.

— Золото не отдают.

— Так это священники, хасиды — у них нет золота.

— Ага, нет! У евреев всегда золото есть. В Израиль, суки, побегут, так будет на что!

— Ну и пускай бегут.

— Х-хы! Они «свалят», а нам здесь загибаться? Вот уж хрен!

— Им некуда бежать, Израиль тоже затопило.

— Они найдут куда! С золотишком везде устроятся. Море, твари, замутили, теперь нас топит. А сами сбегут!

— Да как они море «замутят»? Оно само поднимается.

— Куда там! Это евреи че-то нахимичили.

— Они же не виноваты!

— Евреи — всегда виноваты. Мы им, гадам, покажем! Щас их вешать будут.

И впрямь, двое солдат уже перекидывали через сучья тополя веревку. Орлов не знал, что ему делать: как остановить неправый самосуд? Секунды шли.

Внезапно для себя выхватил из кобуры «макаров» и стал стрелять в воздух; водителю махнул рукой, призывая на помощь. Тот ничего не понял и от испуга стал резво разворачивать машину.

Экзекуторы опешили… стояли молча, поддерживая врагов руками, затем двинулись к нему. Александр бросился вперед и дважды «влепил» из пистолета в мостовую — пули с визгом разлетелись. Солдаты отпрянули, бросив несчастных.

Орлов схватил одного еврея за руку и поволок к развернувшейся машине. Распахнул дверь, запихал в салон — сзади на карачках уже подползал другой. Затолкал и его на пол салона, быстро прыгнул сам, крикнув Сереге:

— Гони!..

«Санитарка» с ревом рванула по улице. Смотревшие на происходящее с открытым ртом, солдаты опомнились, схватились за автоматы: две пули попали в заднее стекло, навылет прошили переднее. Но было уже поздно — машина юркнула в переулок.

«Водила» здорово гнал, и в санбат прилетели на одном духу. Трясущиеся евреи вывалились из машины, попадали на землю; плакали, бормоча слова благодарности. Орлов ничего не отвечал, зато Серега от души «зарядил» одному пинкаря в зад.

— Беги, давай!

Они побежали на подгибающихся ногах.

Раненых быстро сдали дежурному врачу и вернулись, объехав кругом тот перекресток. Шофер ворчал по пути:

— Че ты за них впрягся?.. Нужны они те были, в рот компот? Убить могли же!

Орлов молчал. Ему не жалко было тех евреев, только не мог он так легко поддаться чудовищной несправедливости, творимой разбушевавшимися «петушками». Про себя думал: — Фронта, сволочи, еще не видели, а «базлать» горазды. Ничего, обломаются!..

Несправедливость всегда царит на войне. Только уж больно странной была эта война! Война, в которой все правы.

Все войны всегда направлены на то, чтобы ограбить или избежать грабежа. Иногда их оправдывают необходимостью защиты демократических или социалистических идеалов; врут, отстаивая интересы класса или нации: грабящих или ограбляемых. Чья власть, тот и грабит!

Так или иначе, главная суть любой войны — стремление к грабежу слабого в случае победы сильного. Или самому, или с помощью марионеток.

А тут как-то не так все! Кавказцы и украинцы рвутся в Россию для спасения — не для того, чтобы что-то отобрать, а только, чтобы спастись. Даже ждут помощи с той стороны!.. Грабят и убивают они вынужденно, когда им отказывают в этом спасении.

Правы и те, и эти. Просто ресурсы ограничены: не прокормить в России десятки миллионов людей из скудных запасов… им даже места в убежищах не хватит! Конечно, пустили бы к себе, если бы была такая возможность. Но ее нет!

А они все рвутся и рвутся. И у них нет другого выхода: и так, и так гибель! Их не пускают, а они снова рвутся за спасением. И все правы! Глобальная получается несправедливость, от воли человека уже не зависящая.

— С ума сошла планета, если есть у нее хоть какой-то «ум»! — думал Александр. — Великий Вернадский писал, что есть, ноосферой называл… да что-то не похоже. Вот был бы Бог — только «настоящий», а не тот, про которого попы «лапшу» вешают, не допустил бы такого!..

Никто не мог знать тогда, сколько еще будущих несправедливостей сотворится в этом сумасшедшем мире. Простые, неизменные и всегда верные физические законы, управляющие движением Вселенной, оказываются несправедливыми, если в них не учтены судьбы маленьких простых людей. Законы эти безличны: к ним не обратишься, ничего-то они не ощущают.

А Бог — и есть совокупность таких законов, творящих мир. И этот «Бог» не внимает страданиям.

Как хочется верить в личного Бога!.. Такого, который услышал бы. Услышал и пожалел.

Земля стремилась сейчас к половинной точке полной дуги своего переворота.

Евразия уже «проскочила» через широту экватора, когда солнце еще хорошо прогревало ее, и двигалась теперь к южному магнитному полюсу, охлаждаясь все больше и больше. Только за полюсом станет теплеть снова. Полюса — это точки максимального удаления от Солнца поверхности вращающейся планеты; потому там так холодно и лучше, если преодолеть их поскорее. А до настоящего тепла еще далеко!.. Оно придет тогда, когда уляжется пыль, висящая в воздухе.

Северная Америка к этому времени просто погибла от стужи, пройдя первой через северный магнитный полюс; главный меридиан поворота протянулся по ее восточному побережью вблизи Нью-Йорка. Правительства США и Канады, не слушавшие предупреждений о грядущем, практически ничего не успели сделать для спасения людей. Когда они осознали масштаб угрозы, было уже поздно: все происходило быстро и неотвратимо, очень похоже на то, как было показано подобное в фильме «Послезавтра». Только в фильме потеплело слишком уж скоро, а большинство людей успело спастись в Мексике. Но это в кино!.. Реальность стала страшной.

Спаслись только те, кто успел закрыться в старых противоатомных убежищах времен «холодной войны» в гористой местности. Поскольку запасенных продуктов там было мало, эти люди пережили ужасный голод: просто не успели завезти туда продукты в достаточном количестве, пока еще не перемело снегом все дороги! Множество людей и в убежищах погибло; их выносили наверх, в стужу, расчищая путь от мерзлых тел других несчастных, не допущенных к спасению. Снаружи убежищ завывали ураганы, континент сотрясали землетрясения. «Многоэтажная Америка» рушилась; одноэтажная, впрочем, тоже. Рухнула вся жизнь!.. Одно радовало выживших: их страны приближались к экватору — «потеплело» до минус сорока, уже можно было выходить из бункеров на поиск продуктов. Студеный полюс пройден, хотя солнце обогреет по-настоящему еще не скоро.

В районе северного магнитного полюса сейчас была Мексика; подходила «очередь» Южной Америки. Бразилия оказалась дальше других латиноамериканских стран от главного меридиана поворота, который прошел по западному побережью континента, и все же она находилась слишком близко — всего в трех тысячах километров от него! Правительство страны все силы бросало на строительство убежищ и сбор продуктов; люди спешили в Бразилию, не зная, что места им не хватит, время упущено. Столбик термометра тут уже упал до минус сорока, а затем и шестидесяти градусов; шансов выжить почти не было.