Андрей Круз - Земля лишних. Том 2

Городок же был по-немецки аккуратный, с белыми заборчиками и ухоженными палисадниками. В нем была маленькая центральная площадь со зданием бургомистрата и полицейским участком, возле которого стоял G-Мерседес бело-зеленой расцветки, с надписью "Polizei" на борту. Над зданием развивались флаги - немецкий и Евросоюза, все как в Европе в Старом Свете.

За городом дорога раздваивалась. Указатель показывал, что если мы свернем налево, то можем посетить добрый десяток городов с немецкими названиями и один - с французским, а вот если поедем прямо, то через сто десять километров попадем в потребный нам Нойехафен и все, больше никуда. А нам никуда и не надо больше.

– Действительно, тихо здесь. - сказала Бонита, когда мы проехали указатель. - Не то, что у нас на Северной Дороге.

– Это точно, почти нормальная жизнь.

Забавно, но наша Северная Дорога лежала заметно южнее той дороги, по которой мы ехали сейчас. Просто насквозь весь материк по меридиану пересекали только две дороги - Южная через орденские земли, Американские штаты, юг Техаса и Конфедерации, прямо в Новую Одессу, и Северная, с который и вы тоже уже очень хорошо знакомы.

Даже диких животных вокруг этой дороги паслось заметно меньше, чем в саваннах перед горами. Впрочем, то же самое мы наблюдали и на дороге от ППД до Демидовска - человек начинал вытеснять дикую природу. Зато вместо рогачей на пастбищах паслись самые обыкновенные коровы, сопровождаемые вооруженными верховыми пастухами. Да, тут картинка про мальчика-пастушка с дудочкой не катит - сожрут к чертовой матери вместе с дудочкой, или угонят вместе с коровами. Здесь вместо дудочки пулемет нужен.

Ближе к Нойехафену мы начали замечать в море рыболовецкие сейнеры. Рыбаков мало, рыбы много, вот и нет нужды рыбакам уходить далеко от порта. Кстати, в Нойехафене уже рыбоконсервный завод поставили, и поставляют консервы отсюда по всему северу обитаемого мира. Консервы как символ укрепления цивилизации. Подходит? А черт его знает, может и подходит.

К счастью, не только в Порто Франко есть добрая традиция на въезде в город выдавать всем желающим карты города и путеводители. Карта города Нойехафен была отпечатана в цвете и на хорошей бумаге, в отличие от серенькой карты Порто Франко. Согласно карте, в городе было четыре отеля. Тот, который был нужен нам, "Мюлле", находился в дальнем от нас конце набережной, которая, судя по всему, выполняла в городе роль главной улицы, променада.

На блоке при въезде в город красовалось написанное на пяти языках объявление, напоминающее о необходимости зачехлить и убрать с глаз долой длинноствольное оружие, разрешающее носить при себе пистолеты и револьверы, но исключительно по правилу "открытого ношения", и напоминающее о карах тому, кто данным правилом пренебрежет. Мы решили не пренебрегать, а тщательно упаковали в брезентовые сумки свои автоматы и запихали туда же на всякий случай свои разгрузки со всем содержимым. Пистолеты, "Глок" Бониты и моя "Гюрза" висели открыто, в набедренных нейлоновых кобурах, так что все правила нами были соблюдены неукоснительно. А турельный пулемет мы даже не брали с собой на этот раз. Кругом молодцы.

Разобравшись с оружием, я сориентировался по карте, и понял, что найти гостиницу труда не составит. Нужно просто въехать в город, свернуть направо в сторону океана, а уперевшись в набережную, свернуть по ней налево и доехать почти до конца. Зарегистрировавшись на въезде, мы проехали под поднявшимся шлагбаумом в город.

Город был чистым, улицы заасфальтированы, бордюры тротуаров выкрашены белой краской, на дорожном покрытии имелась всамделишная разметка. В городе даже были светофоры на основных перекрестках! Здания из уже привычного разноцветного кирпича понимались на высоту трех, а на набережной - и четырех этажей. В архитектуре использовалось много стекла, и я вспомнил, что оконное стекло тоже являлось одной из статей экспорта немецкой территории. Как и мобильные заводики по производству такого вот прочного и яркого разноцветного кирпича, сырьем которому служила местная песчаная земля и специальные присадки, которые немцы поставляли пользователям кирпичных мини-заводов вместе с красителями. Между прочим, технология производства такого кирпича восходила еще к восемнадцатому веку, шла из России, и опробована была для императора Павла I.

Отель был построен даже с выдумкой. Над плоским двухэтажным зданием возвышалась башня, как будто выложенная из выветренного ветром кирпича, и изображающую пострадавшую от времени мельницу. Честно говоря, мне так и не удалось логично связать мельницу-"мюлле" и набережную океана, и лишь потом я узнал, что владелец этой гостиницы владел гостиницей же в прошлой жизни. И вот уже та гостиница, в маленьком городке под Гамбургом, заслуженно именовалась "Мюлле", потому как была перестроена из старой мельницы. А тут хозяина ностальгия одолела, получается.

Еще с хозяином в этот мир переехал огромный попугай, который на потребу публике вскрывал огромным клювом маленькие пятидесятиграммовые бутылочки шнапса, пил из них, а потом закусывал чем-то, пахнущим ванилью, из чайной ложки, которую протягивал ему хозяин. Публике нравилось. Впрочем, пока еще рано об этом рассказывать, пока мы лишь припарковались у тротуара перед входом в отель, а попугая лишь вечером видели.

За стойкой ресепшена стояла молодая девушка с яркими пурпурными прыщами на лице, которая с суровым выражением лица протянула нам карточку для заполнения, после чего выделила ключ от номера. Она же объяснила нам, что после одиннадцати вечера ресепшен закрывается, равно как и дверь в отель. Зато ключ от номера эту дверь запросто открывает, поэтому помехой нам это не будет.

Мы поблагодарили девушку и с сумками поднялись на второй этаж по гулкой деревянной лестнице. Носильщиков и прочих атрибутов хорошего сервиса здесь не водилось, зато номер был на удивление большой, хоть и совсем недорогой. Сказывалось то, видимо, что Нойехафен лежал в стороне от основных транзитных маршрутов и изобилием иногородних посетителей избалован не был. Поэтому мы получили в свое распоряжение огромную комнату с тяжелой мебелью в немецком стиле, гигантскую террасу с видом на океан и не менее гигантскую ванную. И все это за какие то двадцать экю в сутки.

Мы распаковали сумки, затем вышли на террасу. Вид на океан был потрясающим. Закатное солнце светило из-за спины, и каждая маленькая волна на поверхности воды отражала его розовый свет. Снизу, с набережной, доносились веселые голоса гуляющей публики, откуда- то доносились запахи жарящейся рыбы - набережная изобиловала ресторанчиками.