Пол Андерсон - Мы выбираем звезды

– А я и не подозревал, что ты говоришь по-гавайски, – сказал стоявший рядом Валенсия.

– Я знаю всего лишь пару-тройку фраз, – ответила Кира. – Да и они – не больше. Но… так принято – начинать и заканчивать разговор на этом языке… Понятия не имею, почему. – С метаморфами столько всего произошло, теперь уже не установить, что было причиной а каждом конкретном случае. Две расы, живущие бок о бок на Земле – и остающиеся друг для друга загадкой. А люди мечтают установить контакт с инопланетянами…

Если те, конечно, существуют, если во Вселенной обитают другие разумные существа, если метаморфы и машины – не единственные спутники человечества на его историческом пути. Внезапно звезды сделались далекими и холодными, и Кира еще сильнее обрадовалась близости Кейки.

Те устремились к ней охотнее, чем того можно было ожидать. Некоторые отрывисто залаяли, слышался шорох скользивших по песку тел и шлепанье ласт. Когда первые метаморфы приблизились к девушке вплотную, они остановились, а за ними – и все остальные, кто где был.

Кира узнала Чарли – крупного самца, которого они с друзьями почему-то называли именно так. Встав на задние лапы, он доставал ей до груди, а шириной плеч не уступал Валенсии. Морду Чарли пересекал шрам – результат несчастного случая, – который начинался от выпуклого лба и заканчивался у носа. Рану зашивал опытный хирург, однако, как выяснилось, косметическая гистотропия [94]на метаморфов не действует. Впрочем, Чарли не переживал, поскольку явно не считал себя красавцем. Или все же считал?

– A'oha, Куrа, – приветствовал девушку Чарли. – Hiaow kong fsh-sh s's'hwi-oong?

Кира где-то читала, что голосовые связки метаморфов способны воспроизводить звук мандаринского наречия [95]лучше, чем это получалось у Чарли. Вполне возможно, ведь метаморфы своим появлением на свет обязаны китайцам. Может быть, они легко овладели бы и полинезийским, но здесь, на новой родине, им не с кем было практиковаться. Ну да ладно, сейчас важно, поймут ли они английский – естественно, упрощенный, тот его вариант, на котором изъяснялись сами.

– Спасибо, Чарли, спасибо тебе и всем другим. Познакомьтесь с моим другом. Его зовут Неро Валенсия. – Кира дважды повторила имя. Наемник, как учила девушка, поклонился и на мгновение коснулся носом носа Чарли. – Простите, что мы вас разбудили.

– Мы рады, что не спим. Хотите искупаться? Скоро взойдет луна.

– Да, мы хотим искупаться, прямо сейчас, не дожидаясь луны. Не сердитесь на нас за то, что мы не принесли еды и музыки и не сможем потанцевать с вами в море. Мы очень торопимся.

– Вы охотитесь?

– Да, на акулу, которую должны убить до того, как она убьет нас Ничего лучшего Кира с Гатри придумать не смогли. Оставалось лишь надеяться, что Кейки почувствуют в этих словах угрозу ее жизни, поверят и помогут. Объяснять, что к чему, было бесполезно – метаморфам явно недоставало сообразительности, чтобы разобраться в проблемах людей. Не то чтобы они были изолированы от мира, вовсе нет. У них имелись мультивизоры, внутри купола находились роботы, что выполняли простые команды.

Кейки могли часами напролет дискутировать с учеными, которые приезжали сюда с разрешения руководства «Файербола», некоторые успели попутешествовать. Однако их мировоззрение существенно отличалось от людского: несмотря на все манипуляции с генами, Кейки, по большому счету, оставались тюленями.

Дельфины – другие, существа, безусловно, разумные, но чужеродные. В основном мозг дельфина воспринимает те данные, которые улавливает слух животного. Или взять обезьян – они близки к людям, но, тем не менее, из них, в результате экспериментов с генами, получаются слабоумные уроды. А вот с ластоногими… Кейки – животные, наделенные сознанием, но лишенные рук, не столь искусные пловцы, как их предки, вынужденные посему приспосабливаться к новым условиям жизни. И разве они меньше людей страдают от разлада с самими собой, разве не тяготятся точно так же древними инстинктами?

Кира не стала вынимать Гатри из рюкзака. Кейки видели шефа, но мельком и в корпусе робота.

– Куда вы поплывете? И что будете делать?

– Мы выйдем на катере в море. Пусть некоторые из вас плывут за нами. Когда окажемся напротив космопорта, спрыгнем в воду и поплывем к берегу. Вы поможете нам. Только нужно вести себя очень тихо, чтобы не спугнуть акулу. – Кира не стала уточнять, что «акула» поджидает на суше, не упомянула о правительстве и агентах Сепо (Кейки не знали этих слов). – Вот и все. Но нужно поспешить. Мы просим вас о помощи. Роr favor. Oluolu.

Кейки переглянулись. Внезапно они залаяли, и между утесами пошло гулять эхо.

– Новая игра! – обрадованно воскликнул Чарли. – Давайте играть! – Он повернулся и потащился к воде. Продолжая лаять, стая двинулась следом.

– Они согласны? – спросил Валенсия. – Ну и ну!

– Я верила, что они согласятся, – отозвалась Кира. – Им вечно подавай что-нибудь новенькое. Сущие дети. – Она понизила голос. – Или старички на морском курорте.

Или те люди, мысленно прибавила девушка, которые оказались не у дел благодаря машинам.

У воды между Кейки разгорелся спор, кому плыть с Кирой. Девушке пришлось несколько раз повторить, что вся стая ей ни к чему. Чарли оттрепал двоих настырных юнцов и заставил их подчиниться. Он вел себя как вожак. Нет, вожаков больше не существует. Порядок старшинства, брачные правила, направления миграций – все изменилось и теперь отличалось от того, что было в прошлом, настолько, насколько современный человек отличается от австралопитека. Или даже сильнее – ведь человечество развивалось на протяжении не двух-трех поколений, я ряда геологических эпох. Что же пришло на смену былым традициям тюленей?

Наконец бот отвалил от причала. Кира вела суденышко на средней скорости, чтобы не отрываться от Кейки. Те, впрочем, плыли достаточно быстро – этакие серебристые торпеды, смутно различимые сквозь кружева пены – и время от времени позволяли себе выпрыгивать из воды или прокатиться на гребне волны. Патрульный катер-робот засек бот, подошел поближе, убедился, что тот держит курс в открытое море, и отвалил в сторону, по всей видимости, бортовой компьютер не обнаружил поводов, чтобы вызвать полицейский флайер.

– Вытащи меня! – потребовал Гатри. Кира передала штурвал Валенсии, достала шефа и поставила на палубу. Гатри выдвинул щупальца с линзами. Он что, тоже наслаждается напоследок морским простором?

Двигатель бота негромко урчал на малых оборотах. Суденышко мало-помалу приближалось к краю небес. Навстречу двигался ярко освещенный, похожий на расстоянии на дорогую игрушку, лайнер. Кире почему-то стало одиноко. Впереди замаячили горы, у подножия которых сияли огни Камехамехи. Звезды тускнели на глазах, у бортов плескались волны, шелестел ветер. Кира как бы слилась с ночью.