Алексей Бочаров - Яйцеклетка

Глеб Параллельный... ГЛАВА 3 Так у него появился двойник. Отпочковавшийся виртуальный брат-близнец Глеб Параллельный. Вряд ли возникнут недоуменные вопросы, почему он нарек его Параллельным. Осталось выяснить, чем Петру приглянулось имя Глеб. Оно подкупает твердой мужской краткостью, исключающей дробление на полные и усеченные вариации. Таких имен немного. Нельзя не заметить, что имя это созвучно с его фамилией. Ибо фамилия отцовских предков Хлебовы. Двойник должен быть чем-то сродни оригиналу. Так и получилось, что по форме Глеб недалеко ушел от Хлебова, а по содержанию - не кто иной, как Параллельный. Последнее время Петр не часто заходит к Глебу в гости. Он почти отвык от его изученной до запятых страницы, давненько не радовавшей признаками жизни. Глеб на глазах иссякал, как явление сетературы, постепенно материализуясь огромными тиражами, многочисленными фан-клубами, рейтинговыми ток-шоу и прочими признаками активного проникновения в умы и души читателей. Раздел на "самостреле" постепенно становился далеким фактом его авторской биографии. Но события последних месяцев побудили уделять "брату" чуть больше внимания, чем обычно. Осмысливая информацию, полученную от Маргариты Львовны, Петр тщательно контролировал любые движения на страничке, не имея возможности что-либо самостоятельно потрогать в прежде родном отсеке. Теперь это закрытая для него зона. На странице давно поменяли пароль. На письма и комментарии поклонников отвечает посторонний служитель, неизвестно кем уполномоченный на самозваное царство в оставшихся без присмотра угодьях. Для Петра это задачка с одним неизвестным. Человек этот - к гадалке не ходи - нанят вдовой Глеба. Женщиной, получившей в наследство от скромно зарабатывавшего мужа никчемные горы распечаток и несколько флешек с тайными письменами. Все остальное, что от него осталось, квалифицируется, как совместно нажитое имущество. Квартира, автомобиль, гараж. На дачу Глеб не заработал. Не успел... Петр несколько раз прочитал дурацкую приписку в конце страницы. "Всех, кто желает поделиться интересными фактами из жизни и творчества поэта и писателя Глеба Параллельного, просим связываться по телефону и электронной почте... По вопросам сотрудничества обращаться к координатору проекта Максиму Стрелецкому". Во, как бывает! Глеб Параллельный теперь проект. Проект, нежданно осыпавший его вдову густым денежным дождем. Но это, естественно, не произошло сразу после смерти Глеба. Вернее, не Глеба. В суровой человечьей действительности из жизни исчез реальный человек. Величали усопшего мужчину, - скоропостижно оставившего этот мир, - весьма прозаично, без учета влияния замысловатых псевдонимов. Настоящее его имя - Сергей Владимирович Хлебов. Именно этот мужчина далеким морозным январем возглавил отдел продаж одной из фирм бывшего компаньона Ивана, надеясь тайно совместить нелюбимую работу и всепоглощающее увлечение. Он вернулся к нормальной жизни, уцепившись за соломину сочинительства. День за днем соломина разбухала, достигнув габаритов неплохо держащегося на плаву бревна. Этот крепкий таран уверенно расталкивал перед Сергеем Хлебовым многие преграды, рожденные возрастным пессимизмом и давлением несбыточных планов ближайшего окружения. Имея отдельный кабинет и ненормированный рабочий день, Сергей Владимирович неплохо использовал в личных творческих планах служебное положение. Ему не возбранялась разумная свобода передвижения, и полагался ноутбук с неограниченным интернет-трафиком. В знакомой продажной работе он не встретил ничего непреодолимого, поэтому на служебные обязанности выделял ровно столько времени, сколько они требовали. Доход, приносимый работой, позволял вполне безбедно жить с женой, учитывая, что супруга тоже трудилась и получала не совсем крошечную заработную плату. Взрослая дочь нашла себе место под солнцем в столице. На совместную жизнь двоих Сергею Владимировичу должно было хватать. Имелась над головой крыша дома, а над недешевым автомобилем высились своды многоэтажного гаража. Жить можно. Стоит ли удивляться, что, будучи мужчиной зрелым и опытным, Сергей Хлебов более всего в этот непростой период жизни любил заниматься собой. Если подробнее, он с удовольствием писал. Уже не в стол, как когда-то было принято, а в собственный раздел на популярном литературном сайте. В непролазных джунглях "самострела" он уходил в свое второе "Я". Или, быть может, в первое. Здесь его знали исключительно как Глеба Параллельного. Раздвоение личности зачастую является единственным способом уберечь исходный материал от полного разрушения. Ибо второе "Я" надежно застраховано от чьих бы то ни было посягательств на личную свободу. Виртуальный клон всплывает из недр молчания по собственному желанию, и так же по личной воле бесследно растворяется во вселенной интернета. Он никому не навязывает свое присутствие и вправе сам регулировать отношения с любым аналогичным клоном. Для многих здравомыслящих людей этот способ самовыражения выглядит признаком духовной незрелости, чем-то вроде синдрома страуса, прячущего голову в песок монитора. Кто-то сравнивает привязанность к сети с наркотической зависимостью. Глебу было абсолютно плевать. Сознательно утопив накопившиеся противоречия в водовороте самиздата, он вовремя сумел избежать главных крахов, терпеливо подстерегающих любого из нас на извилистой дороге жизни. Глеб сохранил семью и предотвратил разрушение здоровья. Он вернул уважение к себе, как к отцу, сыну и брату. Он вновь научился получать удовольствие от хождения на работу, несмотря на то, что трудился не на себя. Но самое главное - Глебу удалось реанимироваться, как человеку. Сергей Хлебов стал очень многим обязан Глебу Параллельному, поскольку в мире Сергея для столь обильной регенерации требовались совсем другие строительные материалы. Глеба питало внимание невидимых поклонников. Он не заметил, как пролетела зима. Заполняя раздел старыми и новыми произведениями, Глеб не надеялся на обвальный приток читателей. Но у него сформировался стабильный контингент посетителей. Ближе к весне он закончил выкладку литературных архивов, переключившись на создание новых произведений. В основном стихов. Иногда его прорывало на рассказы. Чаще фантастические, нежели реалистические. Ведь сам по себе Глеб явился продуктом собственной фантазии. Жить в искусственном раздвоенном состоянии постепенно стало нормой. Но Глеб был слишком опытен, чтобы просто плыть по течению. Неуправляемый сплав рано или поздно прибивает бревно к берегу. Глеб не собирался быть бревном. Его больше прельщала конструкция компактного быстроходного судна, способного самостоятельно менять порты приписки. Предваряя закономерный визит уныния, он часто ловил себя на мысли, что ему жаль сил и времени на мелочи. Окрепшая энергетика требовала серьезной работы. Все меньше впечатляли предсказуемые отзывы на его ровный стихопад. Когда на деревьях набухли почки, Глеб приступил к реализации замысла. Он начал писать фантастическую серию "Своя Чужая Миссия". Эту эпопею он вынашивал в себе с тех пор, как получил отказы от издательств. Вскарабкиваясь на прежде недосягаемый пик прозаического высокогорья, Глебу не терпелось выразить все, что оформилось в сознании предшествующими годами молчания. Именно в это время он наткнулся на мощный подводный хребет, неожиданно поколебавший прочность писательских вожделений. Вспоминая первый и последний контакт с издателями, он ясно ощутил, что совершенно не способен писать что-либо "под заказ". Это противно его сути. Творить в соответствии с бизнес-планом - то же самое, что делать красивых и талантливых детей по расписанию. Лепить неповторимые миры, взмывая в потоках внутренних ощущений под уколами и толчками внешней среды, означает испытать парение кондора. Штамповать нужные темы в требуемых объемах в установленные сроки очень напоминает высиживание яиц курицей. Перечитывая вторую книгу отказного романа, Глеб впервые признался себе, что в случае заказа издательством продолжения, никогда не смог бы написать что-то схожее с тем, что выплескивал из себя по наитию. Это вновь открытое свойство себя обеспечило неплохой задел авторской самодостаточности. Глебу некуда торопиться. Ему некому что-либо доказывать. Начав выкладывать в сеть первую часть "Миссии", Глеб, прежде всего, ориентировался на свое состояние. Ему нужна была эта книга, обещавшая вытащить в новое измерение. В первую очередь ему хотелось ответить самому себе на терзавший вопрос - способен ли он в принципе создать что-то многогранное? Удел ремесленника пера его уже мало привлекал. Петр с удовольствием купался в реке воспоминаний. Несмотря на глубокую ночь, по карнизу оконца барабанит капель. Плюсовая температура? Отовсюду наступают признаки ухода зимы. Это замечательно. Скоро оттает земля. Очень непросто копать могилы, когда почва промерзает на метр с лишним в глубину. Час назад он закончил перечитывать "Миссию". Войдя в раздел с комментариями, неторопливо просмотрел последние отзывы. Ничего нового. Кто-то хвалит, кто-то ругает. Кто-то выискивает авторские плюхи. Кто-то задает глупые вопросы. Например - ожидается ли продолжение серии "Своя Чужая Миссия"? Как вы себе это представляете, господа? Кто, по-вашему, продолжит писать "Миссию", если автора больше нет? Литературных негров Глеб Параллельный после себя не оставил. Только его больное воображение, зажатое в тиски разнополярного бытия, способно было додуматься до сценарных разворотов "Миссии". Собственно, - чтоб вы знали, - Глеб поразительно быстро перескакивал ступени развития в неуемном стремлении создавать то, что требовала восставшая из пепла натура. Меньше всего его интересовали повторения прожитого опыта. Когда суточный счетчик посещений страницы впервые выдал трехзначную цифру, Глеб с трудом поборол в себе желание "обмыть" недосягаемый прежде рубеж. "Миссию" заметили! Это вам не жалкие десятки читателей в день, хотя основной массе самоиздающихся даже единицы гостей пока только снятся. Конечно, - Глеб это знал, - есть и такие, кому привычно считывать тысячу и более поклонников за день. Но к этому надо прийти! Получить же первые заслуженные сотни чтецов означает пережить некий качественный переход. Это наглядно свидетельствует, что Неизвестный Автор смог затронуть те струны человеческих душ, которые ждут умелого касания. Сие невыразимо приятное известие аккуратно выводит пишущему зачетную оценку. Вы состоялись, уважаемый. Нижняя ступенька пройдена. Но не спешите ликовать. Найдите в себе смелость признаться, что это всего лишь курс молодого бойца виртуального самиздата. Ибо, если вы не остановите головокружение, это сделают те, кто его инициировал. Кто родил, тот и похоронит. Но в той стране Глебу пока ничего не угрожало. Чего нельзя сказать о Сергее Хлебове. К нему медленно, но неотвратимо приближался очередной период испытания брака на прочность. Виолетта очень скоро прекратила воспринимать трезвость мужа, как его главное достоинство. Ее женский ум отказывался уяснить, почему супруг всем доволен. Разве можно быть довольным такой жизнью? Понятно, что ему требовалось время на раскачку, но не пора ли заняться чем-то более серьезным, нежели трудиться у бывшего соратника за смешные деньги? Близится лето, пора подумать о достойном отпуске, и не только о нем. Виола не могла взять в толк, почему Сергей приходит с работы настолько уставшим, что предпочитает сидеть мешком у телевизора, односложно отвечая на вопросы. Что его так выматывает? Когда он работал не себя, он трудился интенсивнее, но выглядел более свежим. И, просим прощения! - деньги, которые он приносит в дом, совершенно не соответствуют степени трудовой усталости. Тот обидный разговор едва не отшвырнул его на прежние рубежи. На майские праздники Виола собралась на побывку к родителям, чтобы помочь с огородными хлопотами. Сергей предупредил заранее, что ему придется выйти на работу. Иван потребовал провести инвентаризацию склада. Сделать это можно только в нерабочее время, чтобы не прерывать отгрузки. Никакой дополнительной оплаты босс не обещал. Виолетта начала издалека. Она невинно поинтересовалась, долго ли муж планирует надрываться за гроши. Он сделал вид, что не понимает вопроса. Жена напомнила, что супруг обещал поработать у товарища до весны, а уже подступает лето. Сергей вспылил: - Виол, что ты хочешь? Я работаю! - Конечно! - обидно засмеялась она. - А толку? - Что ты имеешь в виду? - Он повысил голос. - Чего тебе не хватает?! Я не пью... - Уж лучше бы ты пил! - в сердцах воскликнула жена. - Но зарабатывал! По мне, так лучше пьющий мужик, способный нормально содержать семью, чем нищий трезвенник! - Виол, ты что несешь-то?! - Кровь ударила в голову. - Думай, что говоришь! - А ты думай, что делаешь! - Она демонстративно собирала сумку. - Это что, достойная жизнь, да? Я себе сто лет ничего не покупала! Тебе-то все равно! Ходишь зимой и летом одним цветом! Машина разваливается! Отпуск опять дома?! А про Светку ты забыл?! Вытолкнул дочь из гнезда, и умыл руки, папаша! На квартиру она сама должна заработать?! Пашет он, видите ли! Не пьет! Подумаешь, заслуга! Не надоело голодранцем быть, пахарь?! Где твое мужское самолюбие?! Где элементарная совесть, в конце концов?! Она уехала к матери. Сергей в сердцах дошел до магазина, но, взяв в руки бутылку водки, почувствовал на себе уничтожающий взгляд. На него насмешливо смотрел Глеб Параллельный. "Пей, пей! - издевательски смеялся двойник. - Посмотрим, что ты потом напишешь, алкоголик!" "Сам ты графоголик! - Сергей раздраженно кашлянул. - Хорошо тебе рассуждать в придуманном мире! Живешь в свое удовольствие..." Послышалось забавное чавканье. Скосив взгляд вправо вниз, он улыбнулся. Его внимательно разглядывал хорошо одетый белобрысенький мальчик лет четырех, сосредоточенно грызущий яблоко. В конце прохода его молодая мама высматривала бутылку дорогого вина. Бросив озабоченный взгляд на Сергея, она строго окликнула сына по имени. Сергей, подмигнув ребенку, развернулся к выходу и едва не столкнулся со стариком, пробирающимся вдоль стеллажей с алкоголем. Дед, остановившись, буквально впился воспаленно-красным взглядом в бутылку в руке Сергея. От него невыносимо разило перегаром. Неряшливая одежда, остатки всклокоченных седых волос. Отекшее лицо, заплывшие мешки бесцветных глаз, трясущиеся руки. Выскребая из карманов мелочь, он обреченно побрел к пивному холодильнику. Сергей мысленно поблагодарил Глеба, возвращая водку на место. Праздники прошли весьма результативно. Сергей, торопясь использовать время, написал несколько глав "Миссии". До позднего вечера он работал на складе. Ночами увлеченно погружался в роман. Этот нежданный творческий отпуск заметно утряс его внутреннее беспокойство по поводу предпраздничного конфликта с женой. Тем более что вернувшаяся с огородного десанта Виола выглядела отдохнувшей и проветрившейся после общения с родителями. Но Сергей в очередной раз убедился, что неприятности имеют свойство приходить не поодиночке. Сразу после праздников Иван, знакомясь с результатами инвентаризации, потряс новостью. Ревизия складов положила начало реорганизации его бизнеса. По всем прогнозам осенью страну окончательно тряхнет мировой финансовый кризис. Ивану не привыкать выкарабкиваться из экономических передряг. С целью выживания он решил объединить несколько фирм в одну, чтобы снизить бремя издержек. Это позволит уменьшить количество арендуемых офисов и складов. Часть персонала напишет заявления на увольнение. Оставшимся сотрудникам он урезает зарплату на тридцать процентов. Это болезненные меры, но иначе не выжить. Сергей не решился сообщить Виоле правду. Иван - все-таки они с Сержем бывшие партнеры - предложил должность начальника объединенного склада. Руководство вновь организованной фирмой Вано берет на себя. Это максимум, на что можно рассчитывать. Зарплату он оставляет в прежнем объеме, но компенсация ГСМ и сотовой связи отменяется. Ведь Сергею теперь не нужно разъезжать и обзванивать клиентов. Иван все понимает, - семью надо кормить, - но если Сержа что-то не устраивает, он его не удерживает. Желающих на должность предостаточно. Сергей знал, что в стремительно меняющейся не в лучшую сторону ситуации, это предложение можно полагать везением. Но вряд ли Виола согласилась бы с ним. Он открыл ей карты в начале июля. К этому времени жена уже чувствовала неладное. Во-первых, Сергей пропадал на работе допоздна почти ежедневно. Во-вторых, он приходил не просто уставшим, а совершенно вымотанным. По факту он работал кладовщиком. Иван продал электропогрузчик и уволил водителя. Формально на складе числились двое разнорабочих, но их постоянно куда-то отвлекали по срочным делам. Сергею частенько приходилось лично участвовать в погрузочно-разгрузочных работах. Возвращаясь домой, он первым делом лез в душ, чтобы смыть с себя складскую пыль. Его ладони потемнели и загрубели, превратившись в руки рабочего человека. Узнав правду, Виолетта была потрясена. Она не нашла в себе сил по обыкновению выплеснуть эмоции праведного возмущения. Ее муж кладовщик? Умный мужик, в прошлом предприниматель, обладающий гигантским опытом работы и кучей полезных знаний! Он безропотно принял унизительное предложение обнаглевшего Ивана?! Как же надо себя не уважать?! Уж лучше безработным, чем так опускаться! Это что же люди скажут? Вот это страница в трудовой биографии! Стыд-то какой... Аргументы Сергея, что он по-прежнему числится руководителем отдела, на нее не подействовали. Количество денег, которое он приносит в семью, вопит красноречивее всяких аргументов. В доме опять воцарилась тягостная атмосфера. Но большее опустошение наносило Сергею отсутствие возможности писать. Свободная от интеллектуальной загрузки голова пухла от задуманных продолжений. Иван отобрал ноутбук, лишив возможности оперативно набрасывать эпизоды в рабочее время или задерживаясь после работы. Дома он не мог сколько-нибудь продуктивно писать, лишенный возможности уединяться. Он заметил, что постепенно отвыкает от Глеба Параллельного, вновь превращаясь в погрязшего в проблемах реализма Сергея Хлебова. Наверное, Глебу не пришлось бы удивляться, если бы Виола в эти месяцы предложила Сергею оформить развод. Будь на дворе поздняя осень или зима, она бы так и сделала, не в силах присовокупить эту новость к разлагающей сезонной хандре. Не исключено, что этого не произошло лишь потому, что Сергей ни разу за лето не дал ей повода для скандала, если не считать периодических выяснений отношений по поводу того, куда лучше потратить деньги. Алкоголь ушел из его жизни. Пара родственных дней рождения, мелькнувших в жаркой суетной беготне, были отмечены им исключительно соками и чаем. Но ему показалось, что жена под "понимающими" взглядами родственников чувствовала себя гораздо хуже, чем, если бы он выпил несколько рюмок как все нормальные люди. Сдерживать наплывы разъедающего безразличия становилось все труднее. Сергей чувствовал, как приближается что-тоЧитать дальше