Алексей Бочаров - Яйцеклетка

его сквозь береговой шум! Приоткрыло солнце заспанные веки, Собираясь мир согреть и осветить. Вместе с ним проснулись человеки, Чтобы как-то день до вечера дожить... Дыхание перехватило... Он блаженно облокотился на парапет, ощущая внутри далекий всплеск авторского самолюбия. Срочно вернувшись к машине, плюхнулся на пассажирское сиденье, торопливо извлекая из бардачка затертые квитанции штрафов и сломанную шариковую ручку. Четверостишие легло на бумагу. Дальше, несмотря на все усилия, дело не продвинулось ни на строчку. Но старт был дан. Это событие явилось знаком, что он на верном пути. Опыт ненавязчиво подсказывал, что надо притормозить отчаянные метания в поисках работы. Чем крепче вцепляешься в проблему, тем больнее она вгрызается в нас. Раскрепощающееся сознание подтверждало догадки, напомнив, что человек состоит из разных ипостасей, требующих к себе должного внимания. Конечно! Если ему до сих пор не послана желанная работа, значит, пока нет готовности . Следует заняться другими важными делами. Он решил поехать к отцу. Он, в конце концов, сын своего больного отца. Вдыхая грустный запах лекарств родительской квартиры, Петр с удивлением отметил, насколько сильно сдал отец. Как давно они ездили на кладбище? Не давала возможности то скверная погода, то плохое самочувствие, то нехватка якобы тратящегося по неотложным делам сыновнего времени. Сжимая в ладонях высохшую руку бати, Петр испытывал булькающее чувство стыда. Всегда можно найти оправдание тому, что не сделано вовремя. Что может подбодрить одинокого старика? Конечно, в тот день они поехали на могилу матери. Петра удивило настроение отца. Он был спокоен и задумчив. Много шутил, вспоминая о вместе прожитом с мамой времени. Неторопливо рассказывал, как принимал ответственное решение уехать в красивый волжский город. Часто смотрел, улыбчиво сощурившись, в небо. У Петра с души с грохотом свалился камень. Затеплилась надежда, что батя постепенно осознает свое одиночество, как некое привычное состояние. После кладбища он осторожно предложил отцу съездить на набережную. Отец удивленно замолчал, близоруко вглядываясь в лицо сына. Уже на Волге, часто глотая сладость речного воздуха, отец тихо спросил: - Сергей... Скажи как на духу, ты употребляешь водочку? - Уже нет, пап... - Петр не удивился вопросу. - Правда? - Отец неожиданно улыбнулся как ребенок. - И давно? - С Нового Года, - ответил Петр. - Я тогда напоролся, как последний бомж. Виола чуть не ушла от меня. До сих пор не знаю, что ее удержало... - Сейчас в завязке? - Да, пап. Полгода ни капли. - Петр обнял отца. - Представляешь! И не тянет. Вообще не хочу! - Молодца, Сережик! - умиротворенно вздохнул батя. - Так и передам матери... - Что, что! - нарочито удивленно отодвинулся Петр. - Куда это мы собрались? - Не хочу в зиму умирать, - твердо добавил отец. - Зачем вам обузой быть? Да и мать, поди, заждалась добрых вестей. Это хорошо, сын, что ты не пьешь. Очень хорошо... - Она догадывалась? - мрачно поинтересовался Петр. - Мать, сынок, знает о ребенке всё. - Отец нахмурился. - Даже то, что он сам о себе не ведает. Несколько минут они молчали, думая каждый о своем. Выйдя из задумчивого созерцания, отец, чуть колеблясь, задал неожиданный вопрос: - Сережик... А ты сейчас... Пишешь?.. - Как тебе сказать, пап. - Сын поднял глаза к небу. - Наверное, уже пишу... - Почитай? - Батя придвинулся ближе. - Есть что-нибудь свеженькое? - Ну, если только вот это... - нерешительно улыбнулся Петр. После неловкой паузы медленно продекламировал: Распахнулись в небе солнечные веки, Предвкушая день росою напоить . С добрым утром, люди-человеки! Хватит спать... Давайте дальше жить! Отец напряженно притих в ожидании. Сжав его локоть, Петр экспромтом добавил: Будем жить, пока шагают ноги, И плутает в мыслях голова. Пусть взирают удивленно боги, Как цветет вчерашняя трава... - Неплохо, - скупо улыбнулся отец. - Когда родил? - Сегодня, - усмехнулся Петр. - Само родилось. Тут, на набережной, можно сказать, самопроизвольно выкинулось. Я только роды принял... - А еще есть? - Отец попытался самостоятельно привстать, с трудом облокотившись на спинку лавки. - Пока нет. - Петр торопливо помог ему. - Но обязательно будет. - Теперь я за тебя спокоен, сынок, - тяжело дыша, подытожил батя. - Поехали, Сережа, до дому. Мне лекарства пора пить... По дороге, рассеянно наблюдая за броуновским движением городских магистралей, отец задумчиво добавил: - Береги Виолку, Сережа. Такими бабами не бросаются. И давай, начинай потихоньку работать. Человек должен быть среди людей. Что-то больно кольнуло в сердце. Сын понял, что скоро у него не станет отца. Батя ушел в начале августа. Последний месяц отец уже не мог самостоятельно выходить из дома. Еще два раза Петр успел свозить его к Волге, жадно выпытывая детали прошедшей жизни. Щемящее чувство приближающейся потери толкало выспросить как можно больше. Записывая в память неизвестные истории любви молодых родителей, он вдруг понял, как много люди не знают о самых близких. Он ловил себя на мысли, что дочь почти не интересовалась, как и где они с Виолой познакомились. Скорее всего, это закономерно. Для ребенка отец и мать с первого вздоха представляют собой целое. Требуется время, чтобы раздвоить его на отдельные личности и осознать сам факт рождения этого союза. Но одновременно он подспудно наткнулся в себе на потаенную детскую иллюзию, связанную с восприятием родителей детьми. Дети уверены, что родители не стареют. Они просто становятся сильнее, мудрее, искушеннее. Превращаясь во взрослых самостоятельных людей, дети подсознательно ожидают, что аналогичные изменения происходят с родителями. Горьким откровением внедряется в жизнь ребенка признание, что в какой-то момент всесильные и вечные папа с мамой вдруг предстают суетливыми беспомощными старичками. Отставшими от жизни, не способными пользоваться такими простыми вещами, как мобильный телефон, банкомат или электронная почта. Часто ли дети осознают, что в тот безрадостный период жизни старичкам-полудетям требуется их внимание и помощь? Гулко ухнул очередной удар внутреннего колокола стыда. Мог ли он успеть больше? Вероятно, мог. Но если последние месяцы жизни отца он навещал его почти ежедневно, то до смерти матери забегал к родителям не чаще раза в неделю, а то и реже. Исполнение сыновнего долга заключалось в дежурных телефонных звонках. Петр, копаясь в воспоминаниях, постепенно вырастил в голове некое подобие куцего генеалогического дерева с собой в роли ствола. Он увидел, что на Земле осталось не так много людей, кому Петр - взрослый дееспособный мужчина - может принести хоть какую-то пользу. Это Виола и Света в первую очередь. Но если Виолетте он нужен, как надежный спутник жизни, то дочери в ее возрасте отец необходим не только, как источник материально-финансовых поступлений. Отец - это фундамент семейного уклада, символ нерушимости настоящего и понятности будущего. На поминках Петр, нарушив с молчаливого согласия Виолы обещание, выпил. Ожидаемое облегчение не наступило. Его поразило, насколько тупым стал мозг. Окружающая действительность как будто покрылась серым налетом. Он безразлично кивал, когда кто-то подходил с соболезнованиями. Инстинктивно пересел ближе к сестре, с которой не виделся с мартовских праздников. Тридцатишестилетняя Ольга жила в однокомнатной квартирке, доставшейся ей после развода. Детей у нее не было. - Папа говорил, ты завязал, - усмехнулась сестра. - Оль, тебе помощь нужна? - напрямую спросил Петр. - У тебя появились лишние деньги? - язвительно осведомилась сестричка. - Я слышала, ты безработный. - Как хочешь. - Он опрокинул рюмку. - Денег нет, но есть куча времени. - Не надо тебе пить, Сережа, - грустно сказала Ольга, поправляя черный платок. - Ты же умный, должен понимать. Виолка уже поглядывает. - Разберусь. - Петр налил еще. - У меня кран в ванной течет, - вдруг проговорила сестра, намереваясь покинуть застолье. - Сантехник сказал, смеситель полностью менять надо, а у меня таких денег нет. За кредит еще не расплатилась. Абажур в кухне надо глянуть. Сможешь? - Заскочу на неделе, Оль! - Петр обрадовано отодвинул бутылку. - Все сделаем, не переживай! Я позвоню... Этот разговор положил начало возобновлению его отношений с младшей сестрой. Устранив в ее квартире бытовые неполадки, Петр с удовлетворением отметил, что в собственном домашнем хозяйстве накопилось ничуть не меньше всевозможных дел, требующих умелых мужских рук. К концу осени он переделал и закончил все, что можно завершить без серьезных финансовых вливаний. Петр чувствовал, как в доме постепенно зреет прелюдия скандала. Смерть бати отсрочила выяснение отношений касательно будущего семьи, но с наступлением ноябрьских холодов Петр приготовился к худшему. Откровенно говоря, он не рассчитывал, что у Виолы настолько объемная копилка терпения. Исключая употребление на поминках, Петр стабильно вел трезвый образ жизни. Но, пребывая подолгу дома, он незаметно пристрастился к бродилкам по литературным сайтам. Еще до смерти отца он сделал неутешительные выводы. В сети обнаружилось поразительно большое количество талантливейших авторов-самородков. Читая великолепные стихи неизвестных сказителей, он безжалостно ставил себе низкие оценки. Пока он даже в мыслях не допускал, что выложит что-то свое в интернет. Слишком убого и примитивно выглядели его вирши по сравнению с маститыми поэтами виртуальности. Но зов сетературы нарастал с каждым днем. Петр читал запоем все, что представляло интерес - стихи, рассказы, романы. Фантастику и боевики, триллеры и фэнтези. Да, ребята! Кто бы знал, насколько полна земля талантами. Ему стало смешно, когда он вспомнил свой неуклюжий бросок в ворота издательства, не понимая, насколько низок уровень его сочинений. Так он пришел к осознанной необходимости заново перелопатить все, что написал в прошлом. Вначале жесткой правкой - с учетом свежего читательского опыта - взрыхлил первые результаты спонтанного стихотворчества. Он резал по живому, неутомимо кромсал старое, пытаясь выйти на другие стандарты. Параллельно рождались новые стихи, которые подвергались тщательному анализу на сетевую пригодность. Петр не торопился, понимая, что инет ошибок не прощает. Параллельно редактировал отвергнутый издателями роман, вырезая лишнее, оттачивая стиль. Он перекраивал сюжетные линии, сжимал описательные куски, выкидывал ненужных героев. Параллельно Петр осмысливал крепнущее страстное желание создать совершенно новое произведение, достойное массового читателя. Но необходимо вначале понять, каким должно быть это произведение. Погружаясь в сетературные дебри, воскресающий Петр с каждым уходом в виртуальную антидействительность ощущал настойчивый самоприказ. Внутренний цензор требовал очевидного. Он созрел для собственной авторской страницы. Конечно, параллельно он искал работу. Проницательная Виолетта, глядя каждый вечер в его покрасневшие от компьютера глаза, холодно интересовалась, много ли вакансий он обработал. Петр правдиво лгал, что все свободное время тратит на поиски работы. Он уже смирился, что отныне и навсегда ему предстоит жить несколькими параллельными жизнями. Как известно из школьного курса геометрии, параллельные линии не пересекаются. Не должны пересекаться, иначе их нельзя полагать таковыми. Его тайная словесная платформа, вставшая вопреки препонам толстыми опорами стихопрозы в океане самиздатовской литературы, никогда не встретит гостя по имени Виола. Теперь для жены существует только одна сторона Петра - материально-добывающая. Она сама так решила. Все остальные ипостаси мужа надежно пристегнуты наручниками самоизоляции в параллельных мирах. Когда до годовщины памятного новогоднего скандала осталась неделя, Петр отпустил события на самотек. Чертовски надоело шариться в сети в поисках работы. Его бесили рассылки резюме, не приносящие ни малейшего результата. Чаша терпения переполнилась от сотен бесплодных звонков попрошайнического характера. Петр знал, что Виола также бдительно отсчитывает время. Он приготовился к битве, не осознавая толком, какими аргументами вообще можно оперировать. Загоняемый в угол ощущением зимней безысходности, извергая вулканические выбросы протестных настроений, Петр в последнюю неделю декабря совершил два решающих шага. Он долго думал, с которого начать. Это был крайне принципиальный вопрос. Неудача в первом шаге означала возможный отказ совершить второй. Помогла монетка. Орел... Гордая птица должна вести себя соответствующе, но жизнь всегда сложнее штампов. Петр собрался с духом и позвонил компаньону по неудавшемуся суши-бару. Он вполне допускал, что низко упадет в глазах старого товарища, обратившись с просьбой о работе. Мужик, имевший в прошлом под задницей не одно собственное дело, не должен опускаться до подобных просьб. Но Петр знал, что делает. Ему требовалась работа со свободным графиком. Жить в параллельных мирах способен только тот, кто умеет пребывать в нескольких местах одновременно. Петр не мог более жить хлебом единым. Бывший компаньон радостно известил Петра, что ему срочно требуется опытный руководитель в отдел продаж промышленного электрооборудования. Работа давно отлажена. Необходимо умело координировать, мягко стимулировать клиентов и плавно расширять рынок сбыта. Зарплата не гигантская, - времена не те, понимаете ли, - но зато стабильно и без задержек. Оплата ГСМ и сотовой связи. Возможны бонусы, но за них надо постараться. После новогодних праздников можно приступать. Петру не требовалось много времени, чтобы совершить второй решающий шаг. Судьбе надо доверять. Он заранее решил, что в случае отказа бывшего партнера, следующего шага не будет. Параллельность с участием одной линии исключена. Но, дав жизнь первой линии, необходимо набраться смелости, и прочертить вторую. За два часа до прихода Виолы в интернете появилась новорожденная авторская страничка. Он успел оживить ее несколькими стишками. Парочкой ранних и одним свеженьким. Тем самым, который читал отцу на набережной. Про восход солнца... Хотя, в это время авторы, не сговариваясь, с маниакальным упорством наполняют резиновые объемы виртуала колючими гигабайтами снега. Затаив дыхание, он наблюдал, как список посетителей открыли первые читатели. Сладостно пьянящие ручьи восторга обильно пролились теплыми потоками из солнечного сплетения куда-то в низ живота... Его читают!!! Читают живые люди!! Первые беспристрастные читатели?! Эх, товарищ Неизвестный Автор! Что же вы так долго думали? Для кого молчали? Как просто, оказывается, донести до народа мысли и чувства... Ликование прервалось звуком открываемой входной двери. Проследив, как гаснет экран компьютера, он бросился в прихожую, помогая Виоле снять куртку. Оценив проницательным взглядом внешний вид мужа, она сухо спросила: - Отчего мы такие загадочные? - Я выхожу на работу! - торжественно известил Петр. - После праздников. - Неужели? - притворно обрадовалась Виолетта, подойдя к компьютерному столу. - Что за работа? За что бороться будем? - В продажах. У Вано, - осторожно доложил Петр. - Ему как раз человек нужен. Зарплата нормальная. Бензин, телефон. Поработаю до весны, там видно будет. - Понятно, - усмехнулась Виола, перевернув на столе несколько листков с вакансиями. - Что ж, господин бывший предприниматель... Поздравляю, если это все, на что вы способны... - Это лучше, чем ничего, - спокойно возразил он. - Конечно, конечно, - иронично поддакнула Виолетта. - Орел-мужчина, ничего не скажешь. Ладно... Поживем-увидим. Цыплят по осени считают. А мне показалось, ты опять в стишки ударился... За вечер жена не проронила ни слова. Петр не напрашивался на общение, прекрасно понимая Виолу. Но ему самому более не требовалось ее участие. Делая вид, что смотрит вечерние теленовости, он пребывал в параллельной действительности. Его изгрызенная душа тихо грелась в свежевыкопанной виртуальной пещере. Вход в нору украшала вывеска с именем создателя и владельца. Он хорошо продумал, что будет написано на фасаде. Для всех входящих он теперь Глеб...Читать дальше