Алексей Бочаров - Яйцеклетка

очень-очень нехорошее. Ему отчетливо знакомо это гнетущее предчувствие беды. Безысходно раздавливающая тяжесть впервые посетила, когда до смерти матери оставались считанные дни. Ее трудно с чем-то перепутать. Своих родителей он схоронил. Но стариков в семье хватает. Неужели кто-то на очереди? Внезапно судьба наградила ценным подарком, что помогло выкинуть из головы тревожные ожидания. В офисе не успевали вовремя оформлять накладные. К великой радости Сергея и молчаливому удовлетворению Глеба, в конце июля на складе установили компьютер и принтер. Глеб немедленно использовал долгожданную возможность. Он обязал Сергея Хлебова приезжать на работу на час раньше, а покидать склад как можно позже. "Своя Чужая Миссия" резко продвинулась вперед по сюжетной линии. Чтобы не растерять основы замысла, Глеб начал исторгать разрозненными кусками вторую часть, стараясь не увязать в деталях. Самое главное - выгрузить картинки из головы, пока воображение не замылило ощущения проживаемых эпизодов. Выправить содержание можно позже, когда появится больше свободного времени. В перерывах между боями он редактировал старое, незаметно распечатывая обновленные файлы набело. Сергея раздражали пыльные папки, мозолящие в гараже глаза. Он поставил себе цель - до конца лета обновить все распечатки. Как человек старой закалки, он не верил ни дискам, ни флешкам, ни памяти компьютеров. Только бумага сохраняет информацию для потомков. Все остальные буквоносители подкладывают свиней в самый неподходящий момент. Кроме того, он почти закончил первую часть "Миссии". Ее-то, свою-чужую, надлежало в любом случае заархивировать. Береженого бог бережет. Он пока старался не думать о том, что неизбежно покусывает любого, кто близок к завершению какого-либо творения, будь то книга или банальный пирог с яблоками. Серж плохо представлял, как поступит с первой книгой "Миссии", когда ее можно будет считать законченной. Ежедневно растворяясь в невидимой толще самиздата, Сергей, тем не менее, предельно остро чувствовал, насколько, в отличие от него, тяжело Виоле. Она, несомненно, тоже что-то чувствовала, плохо понимая, почему муж выглядит настолько загадочным и умиротворенным. В прошлом подобное выражение лица частенько сопровождало воплощение в реальность его тайных планов, результатом которых мог оказаться пригнанный к дому новый автомобиль, или внезапный заграничный тур. Ничего подобного в теперешней жизни быть не может. Виолетта неожиданно для себя оказалась в роли мудрой женщины, смирившейся с окончательным превращением мужа в пожилого наивного придурка, переставшего хватать с неба звезды. Ничто не смогло бы убедить ее в обратном. Она была твердо уверена, что Сергей поступательно деградирует как личность, безвозвратно сползая в котлован старческого идиотизма. Его все устраивает! Копеечные заработки, примитивная работа, низкий уровень жизни. Ему наплевать, что о нем думают близкие. Он забыл о единственной дочери, упорно делая вид, что жизнь проходит именно так, как ей надлежит идти в его возрасте. Скорее всего, годы алкоголизма не прошли даром. Про такого хочется сказать - что с него взять, с убогого? Ей все меньше хотелось тратить на него остатки душевных сил. Периодически ее захлестывали приступы обиды. Она не могла не понимать, что борьба за семейное благополучие не принесла ожидаемых результатов. Бросить мужа-неудачника ей не хватит духу. Такой поступок должен быть оправдан. Когда-то она любила этого человека, стремящегося быть на шаг впереди других, но теперь она испытывает к нему в лучшем случае досадливую жалость. Иногда накатывала злость вперемежку со слезами отчаяния. Что толку, если они расстанутся? Кому она нужна, немолодая женщина, теряющая былую красоту? Эх, Виолетта, дурочка самонадеянная... Уходить надо было раньше, когда мужики через одного выкручивали шеи, оборачиваясь вслед ее соблазнительной фигурке с богатой копной каштановых кудрей. Никто бы не осудил! Хлебов, Хлебов... За что тебе такую женщину бог послал?.. Петру хочется курить. Он знает - стоит лишь начать, и хватит нескольких дней, чтобы с легкостью втянуться в режим потребления отравы. С той памятной ночи, когда он, спровоцированный звонком Виолетты, выкурил полпачки, ему удавалось блокировать желание. Но сегодня, растревоженный мыслями о последнем лете совместной жизни с женщиной, которую любил больше жизни, Петр с трудом подавляет непреодолимую тягу к табаку. Это беспокоит. Ведь на очереди, как правило, караулит желание выпить. Впервые за три с лишним года воспоминания вышибли его из своей тарелки. Почему? Он знает, почему. Та базовая концепция бытия, на которой ему удалось продержаться эти годы в одиночестве, незаметно дала трещину. Наверное, - теперь можно признаться, - тот затяжной кризис в отношениях был предопределен. Во многом их брак можно считать почти идеальным. Вместе учились в институте, женились по любви. Редко ссорились, быстро приходя к согласию. Имели желанного ребенка. Мечтали о втором. Ходили на любимую работу, находя разумный баланс между построением карьеры и личной жизнью. Теперь это в далеком прошлом. Общество мутировало в нестабильное состояние. Семьи, вдруг вкусившие достатка, неохотно понимают, где следует остановиться в материальных притязаниях. Меньше всего хочется вспоминать, как скромно жили раньше. Со всех сторон одолевают соблазны. Примеры убежавших выше по лестнице потребления не дают покоя, стимулируя зарабатывать больше, тратить чаще. Иметь, владеть, обладать! Можно ли было избежать потрясений, если бы денег свалилось в десять, в сто раз больше? Вряд ли... Деньги, вернее их количество - это замкнутый круг. Их никогда не будет много, поскольку человек не способен скомандовать себе: "Довольно! Мне хватит. Я счастлив. Этот уровень меня всем устраивает. Пусть другие лезут выше..." Если уж Виолетту - умную, не избалованную роскошью женщину, обычного служащего регионального статистического управления - не насытила роль супруги успешного предпринимателя, чего ожидать от баб, которые вообще не располагают такой категорией, как ум? Да, господин Хлебов! Мозгами вашу бывшую жену господь явно не обидел. Увольнять надо было столь ценный кадр с госслужбы и срочно в собственное дело - директором по маркетингу. Не исключено, что сегодня вы с Виолой были бы совладельцами крупного столичного бизнеса. Или международного! Но даже тогда, когда Сергей Хлебов пребывал на пике деловой активности, никто не смог убедить Виолу поменять престижную работу в стабильной государственной конторе на скользкую тропинку коммерческой структуры. Пусть даже с мужем в учредителях. Как показало время, рыночная метла не делает различий между частным бизнесом и бюджетным сектором. Обладая первичной информацией о реальном состоянии дел в экономике страны, руководство статуправления предприняло ряд антикризисных мер. В середине августа Виолетта Генриховна Хлебова - ценный сотрудник с двадцатилетним стажем работы - попала под сокращение. Не спасли ни колоссальный опыт, ни высокий профессионализм, ни старые связи мужа. Сергей впал в прострацию. Он не отдавал себе отчета, на какие средства содержать семью и имущество. Потрясенная Виола зарегистрировалась на бирже труда. Чтобы нейтрализовать обоюдное шоковое состояние, они решили, что самое разумное, это пожить ей какое-то время у родителей. Но это явилось всего лишь началом. Началом конца, если говорить о доходной части семьи. Оставшись в одиночестве, Сергей не успел настроиться на разработку спасательных мер. Единственная мысль, блекло мелькнувшая на фоне последних событий, подсказала пугающий вариант. Продать гараж, законсервировать квартиру и махнуть в Москву к Светлане. На деньги от продажи гаража они смогут продержаться несколько месяцев. С работой в Москве должно быть полегче. Но нужны ли взрослой дочери, привыкшей к вольной столичной жизни, двое безработных родичей? И хватит ли сил и здоровья суметь адаптироваться к жизни в чужом мегаполисе? Иван не дал возможности домыслить этот ход тощим конем безысходной паники. Ему тоже надо было выживать. Он сообщил, что отправляет персонал в неоплачиваемые отпуска. Пока на один месяц. Далее будет видно. Кому нужны деньги - ищите работу. Оставшись с Сергеем наедине, Иван, ссутулено отвернувшись в окно, предложил компромисс. Он уже знал, что Виола потеряла работу. Сергей - если он не против - может поработать сторожем. Ивану не под силу оплачивать услуги вневедомственной охраны склада. Организуется посменная сторожевая вахта. Сутки через двое. Деньги не бог весть какие, но других вариантов нет. Если через месяц-два ситуация на рынке не выправится, Ивану ничего не останется, как продать умирающий бизнес. Петр закрыл страницу Глеба, отсоединил интернет. Скоро рассвет, но спать не хочется. Он воткнул в разъем флешку. Невыносимо захотелось побродить в закоулках второй части "Миссии". Какие высшие силы надоумили его написать эту фантастическую бродилку на грани вымысла и реализма? Кто сказал, что происходящие с главным героем превращения не могут быть частью нашей действительности? Многое в понимании людей выглядит фантастикой, пока не становится повседневностью. Тем августом Сергей был на волосок от срыва. Он не находил в себе сил противостоять дикому желанию напиться. Залить проблемы стаканами водки, исчезнуть на неопределенное время в смоге пьяной эйфории, разметать дни и ночи на куски похмельного безразличия. От падения в пропасть предохранила она - "Своя Чужая Миссия". Не зная, как одолеть бессонницу, скрываясь от самого себя во владениях Глеба, он мелкими перебежками довел первую книгу до логического завершения. Когда сеть увидела окончательную редакцию романа, инет неожиданно взорвался шквалом бурных реакций. Если бы это произошло раньше... То, о чем мечтают все без исключения самострелы-сетераторы, для Глеба Параллельного стало реальностью. Счетчик читателей его раздела фиксировал до восьми тысяч посетителей в день. Искренние отзывы принявших смысловую идею перемешались с бранью отвергнувших постановку вопроса. Он не спешил отвечать на комментарии. На все нужны силы. Появились первые обиженные поклонники, не преминувшие обвинить в звездной болезни. Но книга быстро вклинилась в список сетевых бестселлеров. Конечно, без учета денежного значения этого иностранного словечка. Если на Глеба сыпались гигабайты моральных дивидендов, то Сергей от бесплатного расползания романа по сети не получил ни гроша. Но Глеб не был бы Глебом, если бы не предусмотрел это гадкое проявление литературной несправедливости. Еще не вполне сознательно, но он уже играл в рулетку окупаемости тяжелого авторского труда. Он знал, что в случае успеха первой части, читатели напрягутся в ожидании продолжения. Выкладывать продолжение в сеть Глеб отнюдь не торопился. Был ли Сергей рад и горд за себя? Он не может сказать. Оказавшись на полной финансовой мели, не смея самому себе признаться в окончательном крахе семейных отношений, он не принял всерьез первый виртуальный успех. Но шумиха, поднятая на форумах вокруг "Миссии", настойчиво усаживала за компьютер, помогая убивать время и оттягивать сроки. Изредка вечерами звонила Виола, проверяя его на внятность речи и трезвость голоса. Она уже не задавала вопросов, как он собирается содержать семью. С каждым днем ее голос становился все более чужим. После очередного контрольного звонка, Сергей вдруг понял, что жутко соскучился по ней. Не по нынешней Виолетте, почти раздавленной неподъемным грузом жизненных неурядиц. Не по измотанной женщине с бесцветным голосом, формально считавшейся его женой. Ему невыносимо захотелось обнять прежнюю живую Вилочку, озорного бесенка с искрящимся взглядом бездонных карих глаз. Провести рукой по густоте кудрей, ощутить тепло кожи, вдохнуть нежный аромат духов... Глеб этого сделать не мог. А Сергей, загоняемый в угол нищетой и высосанный физически ночными вахтами на складах Ивана, в часы бодрствования замыкал восприятие в границах второй части "Миссии". Объединяя старые черновики со свежими зарисовками, к концу августа он понял, что почти не испытывает удовольствия от написания второй части. В общем, если не считать кое-каких детализаций, ее можно было полагать законченной в предварительном варианте. Осталось та довольно объемная часть работы, которая воспринимается, как некое авторское вознаграждение за утомительные верстки. Это приведение книги в читабельное состояние. Заполнить сюжетные нестыковки. Дописать невнятные эпизоды. Вычитать, вылизать, залакировать... Но Глеб тоже устал. Ему, заваленному выше макушки запоздалым вниманием инет-поклонников, нестерпимо хотелось передышки. Лишенный возможности скрыться на заслуженный отдых, он непроизвольно выловил в себе скрытые до поры желания попробовать себя в других жанрах. "Миссия" неплохо грела самолюбие, но являлась, по сути, произведением-сказкой для взрослых и чуточку для детей. Неким сплавом правды и вымысла, увязкой серьезного анализа и юмористических допущений, заявкой на серийное чтиво для разных уровней ожидания. Каждый при желании сможет что-то найти для себя. Но смысл оставался сугубо развлекательным, если не прогнозировать концовку серии. Конец не обещал быть скорым. Глеб пока не знал, сколько томов "Миссии" варится в его голове. Но знание того, что отдыхом для уставшего писать книгу может быть только другая книга, посетило его задолго до прозы. Еще в пору забытого стихотворчества он заметил, что если стих "не идет", но хочется писать, надо заняться другим стихом. Эта ситуация отличалась в корне. Писать не хотелось, но требовались доступные способы отключиться от действительности. Охотно выкинув из головы продолжение "Миссии", Глеб погрузился в наброски романа в стиле молодежно-фантастического техно. Его охватил вялый азарт. Ведь бывших инженеров не бывает! Ему не составит труда написать увлекательный триллер с погонями, стрельбой и вечным конфликтом между законопослушным обществом и свободолюбивой личностью. Название обозначилось само. Пусть будет "Определитель желаний". Фантастическая реальность наших дней! С героем-интеллектуалом, динамично борющимся со статикой зла во имя торжества добра, опираясь на главные технические достижения человечества. Подсознательный побег от самого себя почти удался. Но дальше черновых эскизов дело не пошло. Сергей был увлекающимся человеком, неплохо понимающим себя, но не полным идиотом. Пришел день, когда он не смог заправить автомобиль, чтобы добраться до работы. Деньги пришлось отложить на еду. Добираясь до промзоны на троллейбусе, он впервые за много лет припомнил, что когда-то воспринимал этот вид передвижения, как нечто само собой разумеющееся. Иных способов доехать до работы не существовало. Люди не ездили на службу на личных автомобилях, разве не помните? Следующую неделю он питался хлебом и молоком. Затем несладким чаем с сухим печеньем. Глядя на себя в зеркало по утрам, он отмечал, что заметно постройнел. Вот только выражение лица... Он старался не смотреть в глаза. Разговаривая сам с собой, Сергей пытался не растерять остатки духа. В конце концов, с голоду он не умрет. На ежедневное пропитание добыть денег проще пареной репы. Надо взять машину и попробовать себя в роли таксиста. Конечно, "паджеро спорт" не совсем годится для подобного занятия. Но свободного времени в избытке. Отсыпаться после ночных вахт не требуется, поскольку всегда можно прикорнуть на складе. Продолжать писать в подобном положении означает оформить себе смертный приговор. Виола скоро вернется домой. Нужно готовиться к нелегким временам. Выжить всегда можно, если не расценивать происходящее как катастрофу. За себя Сергей не боялся. То, что Виолетта классифицировала, как деградацию, на самом деле явилось для него бесценным опытом персонального выживания. Он ощутил в себе тонкие ростки новой личности. Серж понял, что бояться больше нечего. Он осознал, что даже в подобном состоянии человек способен находить посильный выход из кажущихся тупиков. Всё поправимо. Почти всё... Но кто-то должен быть рядом. Сергей злился, понимая, что бессилен как-то донести это до Виолы. Он отказывался верить, но, очень похоже, жизнь окончательно развела их на разные полюса бытия. Они никогда не смогут говорить на одном языке. Сказать жене обо всем рано или поздно придется. О временной работе сторожем, о планах "идти на Москву", о мыслях поработать таксистом, наконец. Но сначала надо подготовить почву. Попытаться предъявить осязаемые результаты. Сделать все то, что можно сделать.Читать дальше