Уильям Гибсон - Нейромантик

– Содержимое представляет собой подлинные архивные видеозаписи трибунала, имевшего место в послевоенный период, – забубнил далекий голос "Хосаки". – Центральная фигура слушания – полковник Уиллис Корто.

– Давай, поехали, – сказал Кейс.

На экране появилось мужское лицо. Глаза этого человека были точно такими же, как у Армитажа.

Два часа спустя Кейс упал на мат рядом с Молли, позволяя мягкому пластику принять форму своего тела.

– Нашел что-нибудь? – спросила Молли.

Ее голос, глуховатый спросонья и от болеутоляющего, звучал неуверенно.

– Потом расскажу, – сказал Кейс. – Устал как черт.

Он был в расстройстве и смущении. Лежа с закрытыми глазами, он старался состыковать друг с другом и рассортировать увиденные только что различные фрагменты жизни человека по фамилии Корто. "Хосака" обработала мощный пласт информации и выжала из него обзор, в котором все же оставалось много неясностей. Часть материалов представляла собой отснятые печатные материалы и плыла по экрану, но слишком быстро, и поэтому Кейс попросил компьютер прочитать их для него. Были в досье и аудиозаписи переговоров в эфире во время операции "Броневой кулак".

Полковник Уиллис Корто был одним из тех, кто спускался на десантных летательных аппаратах сквозь слепое пятно русской обороны над Киренском. Челноки при помощи импульсных бомб пробили им брешь, и команда Корто была заброшена туда на легких авиетках. Кейс представил себе, как корпуса и крылья авиеток гудят на ветру и отражаются в серебристых заводях по обеим сторонам Ангары и Подкаменной Тунгуски. Вероятно, это была одна из последних картин, представших глазам Корто перед последующими пятнадцатью месяцами слепоты. Кейс мысленно видел, как авиетки освобождаются от несомых ими капсул, и те распускаются в воздухе, словно фантастические цветы.

– Они подставили тебя, начальничек, это ясно как божий день, – сказал Кейс вслух, и Молли рядом с ним перевернулась на другой бок.

Авиетки были безоружными, максимально облегченными для того, чтобы нести программиста и универсальную деку для подключения, в которой была вирусная программа под названием "Моль IX", первый настоящий военный вирус в истории кибернетики. Корто и его отряд готовили к этой операции более трех лет. Еще кружа над снегами, они уже пробились через айс и были готовы к введению "Моль IX", когда батареи ЭМПов открыли огонь. Русские пульсационные орудия окатили жокеев электронным хаосом; системы пилотирования авиеток вышли из строя, базы данных бортовых компьютеров оказались стерты.

После этого в ход пошли лазеры с инфракрасным наведением. Они без труда резали хрупкие корпуса десантных шлюпок, сделанные из прозрачного для радиоволн материала. Корто и его находящийся без сознания программист начали падать с сибирского неба. Начали падать, и падали, и падали, невыносимо долго...

После этого в истории следовал провал, в котором, вероятно, было, как пилотируемый Корто русский боевой вертолет смог добраться до границы Финляндии – чтобы быть расстрелянным в предрассветный час из старинной двадцатимиллиметровой пушки командой резервистов и упасть в рощу канадских елей. "Броневой кулак" завершился для Корто на окраине Хельсинки, где финские фельдшеры по частям вынимали его из покореженных внутренностей вертолета. Война закончилась через девять дней, и Корто, ослепший, безногий и почти лишившийся челюстей, был переправлен в военный госпиталь в штат Юта. Чтобы разыскать его там, функционеру Конгресса понадобилось восемь месяцев. Корто лежал и слушал, как в капельницах булькает жидкость. А в Вашингтоне уже начался показательный трибунал. Пентагон и ЦРУ были к тому времени четвертованы и расформированы, и расследование Конгресса сосредоточилось на "Броневом кулаке". Все уже готово для громкого процесса, сказал Корто функционер.

Он отметил также, что Корто нужны новые ноги, глаза и обширная косметическая обработка, и все это запросто можно организовать. Закажем вам новый костюмчик, пошутил конгрессмен, поглаживая Корто по плечу, обтянутому влажной от пота простыней.

Но Корто прислушивался только к безжалостному приглушенному звуку падающих капель. Он сказал, что желает давать показания о том, как все было на самом деле.

Нет, объяснил ему конгрессмен, трибунал будет транслироваться в эфир. Судебный процесс должен оказать воздействие на избирателей, – функционер деликатно кашлянул.

Подремонтированный, обновленный Корто прошел вереницу тщательных репетиций, где его будущие показания, от начала и до конца сочиненные некой политической группировкой, состоявшей в основном из конгрессменов и отстаивавшей сохранение целостности определенной пентагоновской инфраструктуры, были детализированы, разъяснены, опробованы и получили добро. Постепенно он понял, что его показания послужат для спасения карьер тех самых трех высших чинов армии, которые напрямую ответственны за утаивание донесений о строительстве ЭМП-батарей [ 17] под Киренском.

Когда его роль на трибунале была сыграна, Корто стал в Вашингтоне нежелательной фигурой. Пригласив Корто после слушания в дорогой ресторан, все тот же функционер за порцией фигурной спаржи объяснил ему, как опасны разговоры не с теми людьми и не на те темы. В ответ Корто пальцами правой руки разбил конгрессмену адамово яблоко. Функционер, задыхаясь, упал лицом в тарелку со спаржей, а Корто вышел из ресторана в холодный вашингтонский сентябрь.

Далее "Хосака" выдала подборку докладных полицейских департаментов и разведывательных служб и ролики новостей. Кейс узнал, что, покинув Вашингтон, Корто работал агентом по проверке лояльности на различные корпорации в Лиссабоне и Маракеше и при этом просто-таки проникся навязчивой идеей, что все ученые и техники, работающие по найму, одержимы предательством. Однажды в Сингапуре, напившись, он до смерти избил русского инженера и поджег его комнату.

На следующем витке жизни Корто появляется в Таиланде, где работает надсмотрщиком на фабрике, производящей героин. Затем оказывается вышибалой калифорнийского игорного картеля, затем наемным убийцей на руинах Бонна. Затем грабит банк в Виши. Информация стала более расплывчатой и запутанной, пробелы увеличились.

И однажды, как сказал сам Корто с пленки, на которой был записан допрос с явным применением медицинских препаратов, все для него стало серым.

Переводные с французского выписки из истории болезни свидетельствовали о том, что в психиатрическую клинику в Париже был доставлен неизвестный человек с диагнозом "острая шизофрения". Этот человек впал в кататонию и был переведен в государственный институт, расположенный в пригороде Тулона. Там он стал одним из объектов экспериментальной исследовательской программы лечения шизофрении при помощи кибернетических модулей. С помощью компьютера был проведен отбор пациентов, а затем, при активном участии студентов, началась их терапия с применением специальных программных средств. Из всей экспериментальной группы излечился только один – Корто.