Уильям Гибсон - Нейромантик

О том, что было дальше, никаких записей не было.

Кейс перевернулся на другой бок, и Молли мягко отругала его за то, что он побеспокоил ее ногу.

Зазвонил телефон. Кейс потянул аппарат за провод и втащил трубку на мат.

– Да?

– Мы вылетаем в Стамбул, – сказал Армитаж. – Сегодня вечером.

– Ну, что там нужно этому гаду? – сквозь сон спросила Молли.

– Говорит, что сегодня вечером мы вылетаем в Стамбул.

– Замечательно, черт побери.

Армитаж уже диктовал время вылета и номер рейса.

Молли села на мате и включила свет.

– А как с моим оборудованием? С моей декой?

– Этим займется Финн, – сказал Армитаж и повесил трубку.

Кейс сидел и смотрел, как Молли пакует свои вещи. Под глазами у нее были темные полукружия, но даже с негнущейся из-за повязки ногой она двигалась словно в танце. Никаких лишних движений. Одежда Кейса была кучей свалена возле его сумки.

– Болит? – спросил он.

– Сейчас уже ничего, к Чину ходить больше не нужно.

– К твоему дантисту?

– Тебе бы такого. Гарантирует полную конфиденциальность. Это его основная кормушка, у него половина клиники забита такими, как я. Ремонтная мастерская для самураев.

Молли застегнула молнию на сумке.

– Ты когда-нибудь был в Стамбуле?

– Один раз, пару дней, и очень давно.

– Там ничего не меняется, – сказала она. – Старый и нищий город.

– Точно так же мы отправлялись в Тибу, – сказала Молли, разглядывая в окно проносящийся мимо адский промышленный пейзаж, залитый лунным светом; красные маячки на трубах плавильных заводов на горизонте предостерегали взлетающие и садящиеся самолеты. – Мы тогда были в Лос-Анджелесе. Он пришел и сказал: "Собирайся". Уже были куплены билеты до Макао. Там я коротала время в Лисбоа за фан– таном, а он пересек границу и съездил в Фошань. На следующий день я уже играла с тобой в прятки в Ночном Городе.

Молли вытащила из кармана куртки шелковую салфетку и тщательно протерла свои очки. Пейзаж севера Мурашовника пробудил в Кейсе расплывчатые грустные детские воспоминания о сухой траве, торчащей из бетонных расщелин скоростных дорог.

В десяти километрах от аэропорта поезд начал тормозить. Кейс смотрел, как луна плывет над ландшафтом его детства: над горами шлака и скрипящими на ветру алюминиевыми стенами заброшенных складов.

В Бееглу шел дождь. Взятый напрокат "Мерседес" скользил мимо забранных из предосторожности решетками темных окон греческих и американских ювелирных магазинчиков. Редкие одетые в черное фигуры на почти пустых улицах оборачивались и подолгу смотрели машине вслед.

– Мы проезжаем через некогда процветавшую европейскую часть Стамбула, – мягким баритоном сообщил "Мерседес".

– Значит, в настоящее время все здесь катится к черту, – заметил Кейс.

– Мы остановимся в "Хилтоне" на Кумхариет Кадаши, – сказала Молли.

Она сидела, раскинувшись на велюровых подушках дорогого авто.

– Почему Армитаж полетел отдельно? – спросил ее Кейс. У него дьявольски болела голова.

– Потому что ты подозрительно себя ведешь. А теперь становишься подозрительным и для меня.

Кейс подумал о том, стоит ли рассказывать Молли историю Корто, и решил пока воздержаться. В самолете он немного поспал, прилепив к руке снотворный кожный диск.

Дорога из аэропорта была невероятно прямой, словно аккуратный разрез, вспарывающий тело города. Кейс рассматривал проносящуюся мимо безумную мешанину деревянных многоквартирных домов, современных промышленных зданий, магазинов и лавочек, зловещих скелетов новостроек, снова деревянных построек, крытых ржавым железом.

В вестибюле "Хилтона" их уныло ожидал Финн в новом, черном, в духе сарари, костюме, таком, как принято в Синзюки. Подобно потерпевшему кораблекрушение, он восседал на островке велюрового кресла, затерянном посреди голубого простора коврового покрытия.

– Господи, – воскликнула Молли. – Крыса в деловом костюме. – Они пересекли вестибюль. – Сколько тебе заплатили за то, что ты притащился сюда, Финн?

Она бросила свою сумку рядом с его креслом.

– Впрочем, на спор – наверняка меньше, чем ты затребовал за то, что пришлось напялить этот костюм, а?

Верхняя губа Финна поднялась, обнажив резцы.

– Увы, нет, дорогуша.

Он протянул Молли магнитный ключ с круглой желтой биркой.

– Номера для вас уже оплачены. Двигаем наверх.

Финн осмотрелся вокруг.

– Ну и дерьмо же этот город.

– Стоило вытащить тебя из твоей норы, и ты сразу начал страдать боязнью открытого пространства. Представь себе, что находишься в Бруклине или в каком-нибудь другом похожем местечке.

Молли покрутила на пальце кольцо с ключом.

– Ты здесь, похоже, в качестве камердинера?

– Моей задачей будет разобраться с имплантатами одного парня, – сказал Финн.

– А что с моей декой? – беспокойно спросил Кейс.

Финн подмигнул ему.

– Соблюдай протокол. Об этом надо спрашивать у босса.

Пальцы Молли за полой ее куртки изобразили ряд знаков. Финн посмотрел туда, после чего молча кивнул.

– Ладно, – сказала Молли. – Я знаю, о ком идет речь.

Она мотнула головой в сторону лифта.

– Пошли, ковбой.

Кейс подхватил обе сумки и устремился следом.

Их комната очень напоминала тот номер в Тибе, где Кейс впервые встретился с Армитажем. Утром Кейс подошел к окну, почти ожидая увидеть Токийский залив. На противоположной стороне улицы находился еще один отель. Дождь все еще шел. В нише перед дверями отеля висело несколько автосекретарей; их старые, печатающие с голоса устройства были заботливо завернуты в пластиковую пленку – свидетельство того, что письмо все еще имело некоторый вес в этой стране. Это была медлительная страна. Кейс увидел, как мрачный черный "Седан", с давно устаревшим водородным двигателем остановился у противоположного тротуара и исторг пятерых военных-турков в мятой форме и явно офицерского звания. Все они скрылись в дверях отеля напротив.

Он оторвался от окна и посмотрел в комнату, на постель, где спала Молли, и ее бледность поразила его. Свой прозрачный гипс вместе с регенератором она оставила на их спальном мате на чердаке. Сейчас в ее очках отражались светильники под потолком.

Кейс схватил трубку телефона, прежде чем аппарат успел прозвонить во второй раз.

– Рад, что ты уже встал, – сказал Армитаж.

– Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется, настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.

В трубке – молчание. Кейс закусил губу.

– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже больше.

– Вы так считаете?

– Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам придут. Его фамилия Терзибашьян.