Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

— Кофе готов! Очнись!..

..Иван и Марина, почти не мигая, смотрели друг на друга, словно готовясь к чему-то очень важному и ответственному в их жизни, в то время как руки в автономном режиме доставляли деликатесы по месту назначения. И только когда на столе кончилась вся еда, и был выпит весь кофе, Марина спохватилась:

— Я хотела, чтобы ужин получился романтическим, а свечи забыла зажечь. — Марина неожиданно встала из-за стола. — Ваня, я на одну сек.

Иван проводил Марину взглядом, зажег свечи. Огонь завораживал: два огонька стремились навстречу, стремились объединиться в одно пламя, расплавляя ради этого парафин своих свечей. Иван представил, что это они с Мариной. Он горит для нее, а она — для него. Они хотят стать одним единым целым. Если за Марину он додумывал, то сам этого желал.

Марина вскоре вернулась, держа в руке подаренную цепочку с кулоном. Она выключила свет, и только мигающий красный свет свечей освещал комнату, где были только он и она. Марина подошла к Ивану.

— Ваня, поможешь мне надеть цепочку? — шепотом попросила Марина и присела к Ивану на колени.

От близости Марины, от запаха ее волос, от прикосновений Иван ощутил еще более сильную волну мужского желания, почти неконтролируемую, почти неуправляемую, почти взрывоопасную…

Марина почувствовала под собой нарастающую, крепнувшую, пульсирующую мужскую силу плоти. Эта сила притягивала, как магнит притягивает иглу, как огонь притягивает бабочку. Низ ее живота просто сгорал от огня желания. Она знала, что вот-вот и их желания сольются в одно желание, в одну страсть. И не было у нее сил, да и желания противостоять этому. Вот только камень жег руку, будто бы говорил, что его место не в руке. Из последних сил Марина прошептала:

— Ваня, помоги.

Волнение и возбуждение мешало Ивану, с трудом ему удалось защелкнуть замок на цепочке. Кулон коснулся груди Марины, и волна тепла, идущая от кулона, обожгла ей грудь, и мгновенно растеклась по всему телу.

— Иван! Что это? Потрогай, какой жар идет от кулона! — встревожено произнесла Марина. Она взяла руку Ивана и положила себе на грудь.

И в этот миг они очнулись, словно кто-то вылил им на головы ведро ледяной воды. Они проснулись от сна, приятного и желанного им обоим. Они оба это понимали.

Марина продолжала сидеть на коленях у Ивана и не только — мужская плоть еще не потеряла прежней силы. Она понимала, что еще бы немного, еще чуть-чуть, и лишилась бы девичьей невинности. Минуту назад она этого хотела больше всего на свете, но не сейчас.

Несмотря на сексуальную революцию в Европе и отсутствие секса в Советском Союзе, Марина мечтала о большой и светлой любви, затем о браке, наполненном любовью духовной и физической. В своих мечтах и грезах она видела себя танцующей в белом платье с единственным, неповторимым, любимым принцем в огромном дворце или маленькой квартире. А затем, как суженный уносит ее на руках в белоснежную спальню, усыпанную красными розами, как они занимаются безудержно, страстно и ненасытно любовью до утра, отдавая себя друг другу без остатка. Марина даже представила, что ее избранником вполне может стать Иван. Но то, что могло случиться несколько минут назад, должно произойти не сейчас, она это понимала.

Марина не понимала, что с ней происходило. Почему ее так безудержно манило к Ивану. Она не знала ответов на «почему». Но ей не было стыдно за то, что уже произошло и то, что могло произойти. Изображать ложную стыдливость перед Иваном она не собиралась, а перед собой — тем более. Ведь это глупо, а глупой она себя не считала, и ею не была.

Марина как-то грустно спросила:

— Орл, что это за камень? Почему от него шел такой жар, а сейчас только легкое тепло? И что за…приятная волна наваждения окутывала нас?

К Ивану тоже вернулась рассудительность, и он мог уже в большей степени контролировать себя, управлять своими чувствами. Что с ними происходило, какой сладкий дурман окутывал, он тоже не знал. Его правая ладонь по-прежнему лежала на груди Марины, поверх кулона. Безымянный палец упирался в твердый возбужденный сосок девушки, что не давало Ивану окончательно прийти в нормальное состояние. Через его ладонь проходила тепловая волна, которая в виде небольших пульсирующих вибраций откликалась в разных частях тела. В голове у Ивана с огромной скоростью неслись мысли:

«Кулон-оберег заработал. Кулон защитил Марину от какого-то воздействия. Воздействие было не только на Марину, но и на меня. Заработала голова, значит, кулон помог и мне. Хорошо, это уже радует. Хотя… будь честен: радует только то, что заработала голова, а не то, что не произошло… Я хочу Марину как женщину и это естественно. Ее запах, ее тело, близость возбуждают меня, я хочу ее… Но я не животное, я человек, который… мне нравится Марина, и я хочу, чтобы это произошло иначе… я не хочу, чтобы кто-то подталкивал, управлял моими желаниями, дергал за невидимые ниточки. — Иван вдруг осознал, что про интимные отношения мужчин и женщин знает значительно больше, чем несколько минут назад: знает как необходимо вести в постели мужчине, то есть ему, и что хочет женщина, и еще многое из того, чему не учат в школе, а что обычно узнают путем проб и ошибок. — Наверное, в глубинах подсознания у каждого человека есть такие запрятанные знания, приходящие тогда, когда становишься готовым к ним. Знания, как учитель, приходят тогда, когда к ним готов, — решил Иван и переключил свое внимание на обереги, вспомнив вдруг то, о чем ему говорила бабушка. — В старые времена в Сибири было немало колдунов и ведьм, людей, владеющих определенным набором негативных знаний, которые при правильном использовании могли причинить различный вред. Они наводили сглаз, порчу, различные болезни и даже могли приблизить смерть. Могли и приворожить так, что человек теряя голову, бросал семью и уходил к тому, к кому его приворожили. Навести тоску так, что человек начинал вянуть и сохнуть, подобно дереву, лишенному живительной и спасительной влаги. Колдуны, ведьмы, маги и другая нечисть обладали определенным набором приемов, основанных на использовании кодированных символов, спрятанных в словах и даже в отдельных буквах, звуках. А слова чаще всего прятали в форму безобидной молитвы. Такие молитвы наговаривали на воду, алкоголь, сладкие напитки, сахар, иногда и на еду, на то, что могло длительное время сохранять негативную информацию. Современные средства записи информации америки не открыли, к бабушке ходить не надо. Но колдовство никак не проявлялось, никак не действовало на человека, если тот жил с богом в душе, но таких людей всегда было немного. Что получается? Если провести некоторую параллель с аудиозаписью, то пленка не будет звучать на магнитофоне, если на нее воздействовать магнитом, и чем мощней магнит, тем чище окажется пленка. Магнит сотрет аудиозапись. Получается так, что человек, живущий с богом в душе, выступает неким магнитом, способным нейтрализовать негативную информацию. Бабушка говорила, что такой человек мог взглядом, прикосновением руки, или даже словом исцелить того, на кого было произведено воздействие темных сил. Такие люди также делали обереги, защищавшие от разного рода негативных воздействий. И чем сильнее вера в человеке жила, тем сильней был и оберег. Вроде все просто и понятно. А почему раньше об этом не задумывался? Да потому, что лично меня не касалось, а думать мы начинаем, когда петух клюнет в одно место. Чаще всего, оберегом выступала святая вода. Но воду не всегда удобно носить с собой. Делали обереги и на более твердые предметы: на серебряный нательный крест, на камни, монеты, металлическую подкову. Оберегом выступали намоленные иконы — «намагниченные». Самые сильные и мощные обереги могли нейтрализовать действие не только нечистой силы, колдовства, но даже сильных ядов… Оберег, который я сделал для Марины, реально действует. Я сам ощутил и видел его действие. Значит все, что мне рассказывала бабушка — правда! Но в бога я вроде не верил. А верю ли сейчас? Не знаю. Возможно, какие-то способности мне достались по наследству от предков, от прадеда, от бабушки. Хотя, кто его знает, передаются такие способности по наследству или нет.