Александр Кондратьев - Туристы икс [СИ]

— У нас нет телефона — первая причина. Вторая причина — у меня ключи от спортзала, и завтра утром в шесть тридцать мне надо быть первым в школе, чтобы открыть спортзал, иначе зарядка не состоится, список можно продолжить.

— Обещай, что будешь себя беречь! — Марине не хотелось отпускать Ивана, но причины остановить его она не знала.

— Обещаю.

— Обещай, что придешь!

— Обещаю. — Иван, закрывая за собой дверь, посмотрел на Марину. Она, обхватив плечи руками, глядела на него, готовая расплакаться.

— Иван! — не выдержала Марина. — Подожди!..

Они, стоя на пороге входной двери, целовались. Целовались жадно, целовались по-взрослому, целовались, будто прощаясь навсегда.

Через пять минут Иван бежал в сторону железнодорожного вокзала. На улице похолодало, но не ниже десяти градусов. Днем Весна робко напоминала о своем приходе, но ночью полной хозяйкой выступала Зима, и сдавать свои позиции в марте месяце явно не торопилась.

Под ногами хрустел снег, замерзший сверху тонкой ледяной коркой, и лопался под весом Ивана. Чистый воздух, не обжигающий морозом, доставлял в легкие концентрированный кислород, а тот уносился с потоками крови к здоровым, натренированным мышцам. Иван ощущал себя сильным и могучим, готовым свернуть горы или взлететь ввысь. Он любил! И этим все сказано. Первая любовь всегда дает человеку крылья, но зачастую они ломаются, не выдержав испытаний, но иногда их ломают и другие.

На шум, производимый Иваном, реагировали собаки, устроив настоящий перегавк. До вокзала дорога шла через частный сектор, где в каждом дворе жила собака, а то и две. Собак Иван не боялся. Лаяли только собаки, сидевшие на привязи, голосом отрабатывая хлеб или кость, и мелкие дворняжки из собачьей солидарности и страха. Иван вбежал на железнодорожный перрон, когда услышал женский крик, несильный, но достаточно отчетливый. Крик раздавался из-за железнодорожной столовой. Столовая работала до девяти вечера, над входной дверью горела дежурная лампочка, сигнализирующая о том, что в столовой никого нет. Иван остановился. Внимательно прислушался. Крик повторился:

— Помогите, помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, ради бога!

До железнодорожного вокзала оставалось еще метров сто пятьдесят. Иван посмотрел в сторону вокзала, но, ни милиционера, ни пассажиров не увидел. Да и откуда им было взяться в это время, ближайший поезд должен прибыть через час, а милиционер в это время уже спал.

Иван чувствовал опасность, ощутимо исходящую с той стороны, откуда раздавался крик. Из раздумий Ивана вывел оборвавшийся на полуслове женский крик:

— Помоги…

Иван побежал в сторону столовой, ища глазами предметы, которые можно использовать в качестве оружия. Он хорошо помнил слова тренера по САМБО Василия Михайловича, что САМБО — самооборона без оружия только в том случае, если нет подручного оружия, а подручным оружием может стать любой предмет. На глухой стене столовой Иван увидел противопожарный щит. Из средств тушения там гордо висел один багор. Лопата, лом, топор, ведро были давно украдены хозяйственными людьми. Багор в домашнем хозяйстве видно никому не понадобился.

«Спасибо и за это, — поблагодарил Иван расхитителей народного добра, снимая багор с петель. — Килограммов десять весит, в длину метра два с половиной — идеальное оружие для уличного боя, в маленьком помещении тяжело было бы использовать».

Иван, вооруженный багром, уверенней побежал за столовую — серое одноэтажное железобетонное здание примерно пятнадцать на десять метров в размерах. Железнодорожный перрон освещало несколько фонарей, так что возле столовой было относительно светло.

Забежав за столовую, скрытую от глаз со стороны вокзала, Иван увидел прижатую к стене молодую женщину, одетую в дубленку и песцовую шапку. Вплотную к ней стояли четверо молодых людей, не старше тридцати лет. Одетые в свободную импортного пошива спортивную одежду, они не походили на алкоголиков или бомжей, да и на местных алтайских жителей тоже.

— Ты, что сучка, вые…ся. Мы тебя весь вечер кормили, поили, что за просто так? За все в этой жизни надо платить! Тебе понятно или как? — высказывал претензии женщине один из хулиганов.

— Эй! Отпустите девушку! — крикнул Иван, стараясь максимально придать своему голосу мужественности, силы и уверенности.

Хулиганы развернулись на голос, говоривший переключился на Ивана:

— А че это за приведение ночное? Че за заступник у шлюхи сыскался? Может ты ее ухажер? Может ты за нее рассчитаешься? Или ты просто хочешь от…ть, а сказать стесняешься! Без проблем, сейчас организуем или как!? — Подельники поддержали хулигана дружным ржанием, сам же хулиган медленно двинулся в сторону Ивана, на ходу надевая кастет на правую руку. — Да ты не ссы. Я быстро. Ты ничего и не почувствуешь.

Иван стоял в метрах пяти от квартета ночных искателей приключений, сжимая двумя руками за середину багор. Дождавшись, когда противник приблизился и начал выполнять резкий выпад левой ногой вперед, занося правую руку для удара, Иван молниеносно ответил. Он ударил одним концом багра по левой голени и сразу же другим концом по предплечью правой руки. Хулиган рухнул, как подкошенный, и завопил:

— Сука, ногу мне сломал и руку кажись тоже! — После чего завился, как уж на сковородке, с той только разницей, что на грязном снегу, подвывая как пес шалавый, получивший палкой по мордасам.

В стане хулиганов наступило замешательство, которым воспользовалась девушка, выскочившая из окружения за спину Ивана. Первым опомнился широкоплечий крепыш с квадратным лицом. Из кармана куртки он достал кусок металлической цепи со звеньями, из которых запросто можно было делать браслеты, и как бык двинул на Ивана, размахивая цепью.

Иван изменил захват багра, сместив руки ближе к одному концу, и не дожидаясь сближения с противником, нанес размашистый упреждающий удар по левому плечу, от которого крепыш завалился на бок, не проронив ни слова.

Не прошло и секунды, как сам Иван получил сзади удар по голове. Удар был нанесен профессионально, чтобы отправить в нокаут и не оставить при этом видимой травмы на голове.

— Все приходится делать самой, от вас никакой пользы. Что встали, как вкопанные? Идите сюда! — приказала девушка, недавняя жертва ночных хулиганов, уцелевшим подельникам, не успевшим пострадать от Ивана. — И смотрите не убейте его. Пинать только в пах и по почкам. Голову не трогать! А то вам самим оторву. Четыре здоровенных придурка не смогли справиться с пятнадцатилетним подростком.

Около минуты девушка наблюдала как два крепких мужика, обутых в тяжелые ботинки, целенаправленно, точечно избивали неподвижное тело Ивана.