Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

Я ахнула. - Подожди минутку! Я что, морская свинка? Я морская свинка!”

“Нет, все не так, - сказала она.

Я уставился на нее.

Она уставилась на меня.

Я уставился на нее.

“Ладно, все именно так, - сказала она.

- Черт возьми!” Я сказал. “Это просто не круто!”

“Не драматизируй, - сказала она. - Я просто перестраховываюсь. Представьте, что произойдет, если я пошлю Астрофага к самым блестящим умам на планете, и это убьет их всех. В одно мгновение мы потеряем тех самых людей, в которых сейчас больше всего нуждаемся. Я не могу так рисковать.”

Я нахмурился. - Это не какой-то дурацкий фильм, Стрэтт. Патогены медленно эволюционируют с течением времени, чтобы атаковать конкретных хозяев. Астрофаг никогда раньше не был на Земле. Он просто не может " заразить’ людей. Кроме того, прошло уже несколько дней, а я еще не умер. Так что разошлите его настоящим ученым.”

- Вы настоящий ученый. И ты прогрессируешь так же быстро, как и любой другой. Нет смысла рисковать чужими жизнями, пока ты делаешь это сам.”

- Ты что, шутишь?” Я сказал. “С парой сотен умов, работающих над этим, мы бы намного больше продвинулись вперед—”

“Кроме того, большинство смертельных заболеваний имеют минимум три дня инкубационного периода.”

- А, вот оно.”

Она вернулась к своему столику и взяла планшет. - Со временем настанет и очередь остального мира. Но пока это только ты. По крайней мере, скажи мне, из чего, черт возьми, сделаны эти штуки. Тогда мы сможем поговорить о том, чтобы передать его другим ученым.”

Она продолжила читать свой планшет. Разговор был окончен. И она закончила это, изложив то, что мои студенты назвали бы “больным ожогом".” Несмотря на все мои усилия, я все еще понятия не имел, из чего, черт возьми, сделан Астрофаг.

Они были непрозрачны для каждой волны света, которую я бросал на них. Видимое, инфракрасное, ультрафиолетовое, рентгеновское, микроволновое излучение...Я даже поместил несколько астрофагов в контейнер для радиационной защиты и подвергнул его воздействию гамма-лучей, испускаемых цезием-137 (в этой лаборатории есть все). Я назвал это “Тест Брюса Баннера".” Мне было приятно слышать это имя. В любом случае, даже гамма не могла проникнуть в этих маленьких ублюдков. Это все равно что выстрелить пулей 50-го калибра в лист бумаги и заставить его отскочить. Это просто не имеет никакого смысла.

Я надулся и вернулся к микроскопу. Маленькие точки висели на слайде, где они были в течение нескольких часов. Это был мой контрольный набор. Те, которые я не потрепал различными источниками света. “Может быть, я слишком много думаю об этом…” - пробормотал я.

Я покопался в лабораторных материалах, пока не нашел то, что мне было нужно: наносиринги. Они были редкими и дорогими, но в лаборатории они были. В основном это были крошечные, крошечные иглы. Достаточно маленький и достаточно острый, чтобы его можно было использовать для протыкания микроорганизмов. Вы могли бы вытащить митохондрии из живой клетки с помощью одного из этих младенцев.

Вернемся к микроскопу. - Ладно, вы, маленькие негодяи. Ты защищен от радиации, это я тебе гарантирую. Но как насчет того, чтобы я ударил тебя ножом в лицо?”

Обычно наносирингом управляет тонко настроенное оборудование. Но я просто хотел немного порезаться и не заботился о целостности инструмента. Я схватил цангу (там, где она обычно крепится к механизму управления) и поднес иглу к микроскопу. Их называют наносирингами, но на самом деле они имеют ширину около 50 нанометров. Тем не менее, игла была крошечной по сравнению с неуклюжим 10-микронным Астрофагом—всего около одной двухтысячной ширины.

Я ткнул иглой Астрофага, и то, что произошло дальше, было совершенно неожиданным.

Во-первых, игла проникла внутрь. В этом нет никаких сомнений. При всей своей устойчивости к свету и теплу, Астрофаг, очевидно, справлялся с острыми предметами не лучше, чем любая другая клетка.

В тот момент, когда я проделал в нем дыру, вся клетка стала прозрачной. Больше не безликая черная точка, а клетка с органеллами и всем остальным, что хочет увидеть микробиолог вроде меня. Именно так. Это было похоже на щелчок выключателя.

А потом он умер. Разорванная клеточная стенка просто испустила дух и полностью распалась. Астрофаг превратился из сплоченного округлого объекта в медленно расширяющуюся лужу без внешней границы. Я схватил обычную иглу с ближайшей полки и высосал жидкость.

“Да!” Я сказал. - Я убил одного!”

- Молодец, - сказала Стрэтт, не отрываясь от планшета. - Первый человек, убивший инопланетянина. Совсем как Арнольд Шварценеггер в "Хищнике".”

- Ладно, я знаю, ты пытаешься пошутить, но этот Хищник умер, намеренно взорвав бомбу. Первым человеком, который действительно убил Хищника, был Майкл Харриган, которого играл Дэнни Гловер, в "Хищнике 2".”

Она с минуту смотрела на меня через окно, потом покачала головой и закатила глаза.

- Дело в том, что я наконец-то могу узнать, из чего сделан Астрофаг!”

"В самом деле?” Она отложила планшет. “Убийство сделало свое дело?”

- Думаю, да. Он больше не черный. Свет проникает внутрь. Какой бы странный эффект ни блокировал его, его больше нет.”

- Как тебе это удалось? Что его убило?”

“Я проник через внешнюю клеточную мембрану с помощью наносиринги.”

- Ты ткнул в него палкой?”

"нет!” Я сказал. - Ну... да. Но это был научный тычок очень научной палкой.”

- Тебе понадобилось два дня, чтобы додуматься ткнуть в него палкой.”

“You...be тихо.”

Я поднес иглу к спектроскопу и выбросил астрофагическую гадость на платформу. Затем я запечатал камеру и запустил анализ. Я переминался с ноги на ногу, как маленький ребенок, ожидая результатов.

Стрэтт вытянула шею, чтобы посмотреть на меня. - Так чем же ты сейчас занимаешься?”

-Это атомно-эмиссионный спектроскоп,” сказал я. “Я уже говорил вам об этом раньше—он посылает рентгеновские лучи в образец, чтобы возбудить атомы, а затем наблюдает за длинами волн, которые возвращаются. Это совсем не сработало, когда я попробовал это на живом астрофаге, но теперь, когда магические свойства остановки света исчезли, все должно работать как обычно.”

Машина запищала.

“Все в порядке! Поехали! Пришло время выяснить, какие химические вещества содержатся в форме жизни, которая не использует воду!” Я прочитал на жидкокристаллическом экране. На нем были показаны все вершины и элементы, которые они представляли. Я молча уставился на экран.

- Ну что?” - сказал Стрэтт. “Ну?!”

“Гм. Там есть углерод и азот...но подавляющее большинство образцов-это водород и кислород.” Я вздохнула и плюхнулась в кресло рядом с аппаратом. - Отношение водорода к кислороду-два к одному.”