Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

“Что случилось?” спросила она. - Что это значит?”

- Это вода. Астрофаг-это в основном вода.”

У нее отвисла челюсть. “Как? Как может то, что существует на поверхности солнца, иметь воду?”

Я пожал плечами. “Вероятно, потому, что он поддерживает свою внутреннюю температуру на уровне 96,415 градуса по Цельсию, независимо от того, что происходит снаружи.”

“Что все это значит?” спросила она.

Я обхватил голову руками. “Это означает, что каждая научная статья, которую я когда-либо писал, ошибочна.”

—

Хорошо. Это удар в штаны.

Но я все равно не был счастлив в этой лаборатории. И они, должно быть, привлекли более умных людей, чем я, потому что я здесь: у другой звезды на корабле, приводимом в действие Астрофагом.

Так почему же я здесь один? Все, что я сделал, это доказал, что моя вера на протяжении всей жизни была неправильной.

Думаю, я вспомню эту часть позже. А пока я хочу знать, что это за звезда. И почему мы построили корабль, чтобы доставить сюда людей.

Конечно, все важные вещи. Но сейчас на корабле есть целая область, которую я еще не исследовал.

Место хранения.

Может быть, я смогу найти что-нибудь другое, кроме самодельной тоги, чтобы носить.

Я спускаюсь по лестнице в лабораторию, а затем дальше вниз, в общежитие.

Мои друзья все еще там. Все еще мертв. Я стараюсь не смотреть на них.

Я осматриваю пол в поисках любого намека на панель доступа. Ничего. Поэтому я опускаюсь на четвереньки и ползаю вокруг. Наконец, я замечаю это—очень тонкий шов, отмечающий квадрат прямо под койкой моего товарища по команде. Я даже не могу вонзить ноготь в шов, он такой тонкий.

В лаборатории были всевозможные инструменты. Я уверен, что есть плоская отвертка, которую я мог бы использовать, чтобы открыть это. Или…

“Эй, компьютер! Откройте эту панель доступа.”

“Укажите диафрагму для открытия.”

Я указываю на панель. “Это. Эта штука. Открой его.”

“Укажите диафрагму для открытия.”

- Э-э...открой проем в подсобное помещение.”

“Вскрытие склада", - говорит компьютер.

Раздается щелчок, и панель приподнимается на пару дюймов. Резиновая прокладка вокруг шва разрывается в процессе. Я не мог видеть его, когда панель была закрыта, все было так плотно. Я рад, что не пытался ее открыть. Это было бы занозой в заднице.

Я снимаю остатки уплотнения с панели, и панель ослабевает в отверстии. Я немного покачиваю его, прежде чем понять, что мне нужно повернуть его. Как только я поворачиваю его на 90 градусов, он отсоединяется, и я откладываю его в сторону. Я заглядываю в комнату внизу и вижу кучу белых кубиков с мягкими гранями. Думаю, в этом есть смысл. Упаковка вещей в мягкие контейнеры позволяет втиснуть в комнату больше вещей.

Как и было показано на схеме в диспетчерской, складское помещение имеет высоту около метра. И полностью заполнен этими мягкими контейнерами. Мне пришлось бы убрать кучу, чтобы попасть туда—если бы я хотел попасть туда. Думаю, в конце концов мне придется это сделать. Честно говоря, это выглядит немного клаустрофобно. Как пространство под домом.

Я хватаю ближайший пакет и вытаскиваю его через отверстие.

Пакет удерживается вместе ремнями на липучках. Я раздвигаю их, и контейнер разворачивается, как китайская коробка для еды на вынос. Внутри куча униформ.

Джекпот! Хотя на самом деле это не совпадение. Тот, кто упаковал это, вероятно, сделал это с тщательным планированием. И они знали, что экипажу понадобится униформа, как только они проснутся. Так что они в первой сумке. В пакете по меньшей мере дюжина униформ. Каждый из них в герметичных пластиковых пакетах. Я открываю одну наугад.

Это светло-голубой цельный комбинезон. Одежда астронавта. Ткань тонкая, но чувствует себя комфортно. На левом плече-нашивка миссии "Аве Мария". Такой же дизайн я видел в рубке управления. Под ним-китайский флаг. На правом плече есть белая нашивка с синим треугольником шеврона, окруженным венком и буквами “CNSA". Я сразу узнаю его, ботаник, которым я являюсь. Это логотип Китайского национального космического агентства.

На левом нагрудном кармане есть бирка с именем. На нем написано 姚— тот же самый символ, который я видел на гербе миссии "Радуйся, Мария". Произносится "Яо".

Откуда мне знать? .. Конечно, я знаю. Командир Яо. Он был нашим лидером. Теперь я вижу его лицо. Молодая и яркая, с глазами, полными решимости. Он понимал всю серьезность миссии и тяжесть, лежащую на его плечах. Он был готов к этой задаче. Он был суров, но рассудителен. И вы знали—вы просто знали,—что он в любую секунду отдаст свою жизнь за миссию или свою команду.

Я достаю другую форму. Гораздо меньше, чем у командира. Нашивка миссии такая же, но под ней российский флаг. А на правом плече-наклонный красный шеврон, окруженный кольцом. Это символ Роскосмоса—российского космического агентства. На нашивке с именем написано ИЛЮХИНА, еще одно имя с герба. Это была форма Илюхиной.

Олеся Илюхина. Она была веселой. Она могла бы заставить тебя смеяться до упаду в течение тридцати секунд после встречи с тобой. У нее просто была одна из тех заразительных и жизнерадостных личностей. Как ни серьезен был Яо, Илюхина держалась небрежно. Время от времени они спорили об этом, но даже Яо не мог устоять перед ее чарами. Я помню, как он наконец не выдержал и рассмеялся одной из ее шуток. Ты не можешь быть на сто процентов серьезным вечно.

Я встаю и смотрю на тела. Больше не суровый командир, больше не веселый друг. Просто две пустые оболочки, которые когда-то содержали души, но теперь едва выглядели человеческими. Они заслуживают большего. Они заслуживают погребения.

Контейнер содержит несколько нарядов для каждого члена экипажа. В конце концов я нахожу те, что для меня. Они в точности такие, какими я их себе представлял. Нашивка миссии "Радуйся, Мария" с флагом США внизу, логотипом НАСА на правом плече и бейджиком с надписью "ГРЕЙС".

Я надел комбинезон. Покопавшись еще немного в кладовке, я нахожу обувь. На самом деле это не туфли. Только толстые носки на резиновой подошве—пинетки с некоторым сцеплением. Я думаю, это все, что нам нужно для миссии. Я тоже их надела.

Затем я приступаю к мрачной задаче-одевать моих ушедших товарищей. Комбинезоны даже отдаленно не выглядят подходящего размера на их худых, иссохших телах. Я даже надела пинетки. Почему нет? Это наша униформа. А путешественник заслуживает того, чтобы его похоронили в военной форме.

Начну с Илюхиной. Она почти ничего не весит. Я несу ее на плече, поднимаясь по лестнице в рубку управления. Оказавшись там, я поставил ее на пол и открыл шлюз. Скафандр внутри громоздкий и мешает. Я перемещаю его, кусок за куском, в рубку управления и кладу на кресло пилота. Потом я посадил Олесю в шлюз.