Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

У меня еще есть добрых двадцать минут, прежде чем цилиндр достигнет корабля. Некоторое время я наблюдаю за ним, чтобы угадать, куда он попадет. Было бы неплохо иметь товарища по команде на радарной станции.

Было бы неплохо вообще иметь товарища по команде.

Через пять минут у меня есть хороший прицел на цилиндре. Он направляется примерно в центр корабля. Это такое же хорошее место, как и любое другое, куда могут стремиться инопланетяне.

Я пробираюсь по корпусу. "Аве Мария" довольно большая. Моя маленькая герметичная зона составляет всего половину ее длины, а задняя половина расширяется в три раза. Думаю, большая часть этого сейчас будет пуста. Раньше он был полон Астрофагов для моего путешествия сюда в один конец.

Корпус пересечен рельсами и защелками для крепления EVA. Привязь за привязью, рельс за рельсом, я пробираюсь к центру корабля.

Я должен перешагнуть через толстое кольцо. Он обводит вокруг отсека экипажа корабля. Он имеет толщину добрых 2 фута. Я не знаю, что это такое, но оно, должно быть, довольно тяжелое. Масса-это все, когда дело доходит до дизайна космического корабля, поэтому это должно быть важно. Я подумаю об этом позже.

Я продолжаю двигаться вперед, по одной точке защелки корпуса за раз, пока не оказываюсь примерно в центре корпуса. Цилиндр подползает ближе. Я немного корректирую свое положение, чтобы не отставать от него. После мучительно долгого ожидания он почти в пределах досягаемости.

Я жду. Не нужно жадничать. Если я возьмусь за него слишком рано, я могу сбить его с курса и улететь в космос. У меня не было бы никакой возможности вернуть его. Я не хочу выглядеть глупо перед инопланетянами.

Потому что они наверняка следят за мной прямо сейчас. Наверное, считал мои конечности, отмечал мой размер, прикидывал, какую часть они должны съесть в первую очередь, что угодно.

Я подпускал цилиндр все ближе и ближе. Он движется со скоростью менее 1 мили в час. Не совсем пуля прошла мимо.

Теперь, когда он так близко, я могу оценить его размеры. Он совсем не большой. Размером и формой примерно с кофейную банку. Это тускло - серый цвет с пятнами немного более темного серого цвета, беспорядочно здесь и там. Что-то вроде корпуса "Блип-А". Другой цвет, но те же пятна. Может быть, это стилистическая вещь. Случайные пятна “в” в этом сезоне или что-то в этом роде.

Цилиндр выплывает мне в руки, и я хватаю его обеими руками.

У него меньше массы, чем я ожидал. Наверное, он полый. Это контейнер. Они хотят, чтобы я что-то увидел внутри.

Я держу цилиндр под одной рукой, а другой занимаюсь привязями. Я спешу обратно к шлюзу. Это глупый поступок. Нет причин спешить, и это буквально ставит под угрозу мою жизнь. Один промах, и я улетел бы в космос. Но я просто не могу ждать.

Я возвращаюсь в корабль, захожу в шлюз и плыву в рубку управления со своим призом в руке. Я открываю скафандр Орлана, уже думая о том, какие тесты я проведу на цилиндре. У меня целая лаборатория для работы!

Запах сразу же поражает меня. Я задыхаюсь и кашляю. Цилиндр плохой!

Нет, неплохо. Но это плохо пахнет. Я едва могу дышать. Химический запах мне знаком. Что это? Кошачья моча?

Аммиак. Это аммиак.

“Ладно,” хриплю я. "Ладно. Думать.”

Мой внутренний инстинкт подсказывает мне снова закрыть скафандр. Но это просто заманило бы меня в ловушку в небольшом объеме с аммиаком, который уже здесь. Лучше выпустить воздух из баллона в большем объеме корабля.

Аммиак не токсичен—по крайней мере, в небольших количествах. И тот факт, что я все еще могу дышать, говорит мне, что это небольшое количество. Если бы это было не так, мои легкие получили бы едкие ожоги, и я был бы сейчас без сознания или мертв.

А так - просто неприятный запах. Я могу справиться с неприятным запахом.

Я вылезаю из задней части скафандра, в то время как цилиндр плавает в середине комнаты управления. Теперь, когда это больше не шок, я могу справиться с аммиаком. Это не хуже, чем использовать кучу Windex в маленькой комнате. Неприятно, но не опасно.

Я хватаю цилиндр—и он чертовски горячий!

Я вскрикиваю и отдергиваю руки. Я на мгновение дую на них и проверяю, нет ли ожогов. Это было не так уж плохо. Не жарко на плите. Но жарко.

Хватать его голыми руками было глупо. Ошибочная логика. Я предположил, что, поскольку я держал его раньше, это было нормально сделать сейчас. Но раньше у меня были очень толстые перчатки скафандра, защищающие мои руки.

- Ты был плохим инопланетным цилиндром, - говорю я ему. - Тебе нужен тайм-аут.”

Я втягиваю руку в рукав и заворачиваю ее в манжету. Я использую свои теперь защищенные костяшки пальцев, чтобы подтолкнуть цилиндр в шлюз. Как только он входит, я закрываю дверь.

Я пока оставлю это в покое. В конце концов он остынет до температуры окружающего воздуха. И пока это так, я не хочу, чтобы он беспорядочно плавал вокруг моего корабля. Я не думаю, что в шлюзе есть что-то, что может пострадать от жары.

Насколько жарко было?

Ну, я держал его обеими руками (как идиот) в течение доли секунды. Моего собственного времени реакции было достаточно, чтобы не обжечься. Так что, вероятно, это меньше, чем 100 градусов по Цельсию.

Я несколько раз открываю и закрываю ладони. Они больше не болят, но память о боли остается.

- Откуда взялась эта жара?” - пробормотал я.

Цилиндр находился в космосе добрых сорок минут. За это время он должен был излучать тепло через излучение черного тела. Он должен быть холодным, а не горячим. Я нахожусь примерно в 1 а.е. от Тау Кита, а Тау Кита имеет половину яркости солнца. Поэтому я не думаю, что Таулайт мог сильно нагреть цилиндр. Определенно не больше, чем излучение черного тела охладит его.

Так что либо у него внутри есть обогреватель, либо он был очень горячим, когда начал свое путешествие. Думаю, я скоро это выясню. Он не очень тяжелый, так что, вероятно, тонкий. Если нет внутреннего источника тепла, он очень быстро остынет в воздухе здесь.

В комнате все еще пахнет аммиаком. Фу.

Я плыву в лабораторию. Я не знаю, с чего начать. Так много вещей, которые я хочу сделать. Может быть, мне следует начать с простого определения материала, из которого сделан цилиндр? Что-то безвредное для команды "Блип-А" может оказаться невероятно токсичным для меня, и никто из нас этого не узнает.

Может, мне стоит проверить, нет ли радиации.

Я опускаюсь к лабораторному столу и протягиваю руку, чтобы не упасть. Я становлюсь лучше в невесомости. Мне кажется, я помню, как видел документальный фильм об астронавтах, в котором говорилось, что некоторые люди справляются с этим нормально, в то время как другие действительно борются. Похоже, я один из счастливчиков.

Я использую здесь слово “повезло” свободно. Я на самоубийственной миссии. Так что...да.