Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

И меня убивает то, что я не могу выяснить, что он знает об Астрофаге. Но вы не можете говорить о сложных научных концепциях с кем-то с помощью пантомимы. Нам нужен общий язык, каким бы рудиментарным он ни был.

Мне просто нужно продолжать делать то, что я делаю. Работа над научной коммуникацией. Глаголы и существительные физики. Это единственный набор понятий, которые мы гарантированно разделяем—физические законы везде одинаковы. И как только у нас будет достаточно слов, чтобы действительно говорить о науке, мы начнем говорить об Астрофаге.

И через “VVℓλi” эридианских секунд я снова буду говорить с ним. Как, черт возьми, парень может спать в такое время? Я никак не могу просто—

Глава 11.

Мой таймер сигналит мне. Я установил обратный отсчет на два часа. Он только что достиг нуля. Я моргаю пару раз. Я плаваю в позе эмбриона в рубке управления. Я даже не добрался до общежития.

Я совсем не отдохнул. Каждая клеточка моего существа кричит мне, чтобы я снова заснула, но я сказала Рокки, что вернусь через два часа, и я не хочу, чтобы он думал, что люди ненадежны.

Я имею в виду...мы довольно ненадежны, но я не хочу, чтобы он знал об этом.

Я тащусь (можете ли вы тащиться в невесомости? Я говорю "да") через шлюз. Рокки ждет меня в туннеле. Он был занят в мое отсутствие. Теперь там полно всякой всячины.

Эридианские часы все еще тикают—теперь они установлены на одном из решетчатых столбов. Но более интересным для меня является ящик, который был добавлен к разделительной стене. Это куб в 1 фут, и он выходит на мою половину туннеля. Он сделан из того же прозрачного ксенонита, что и остальная часть стены.

Со стороны Рокки в коробке есть плоская дверца с непрозрачной ксенонитовой каймой. Кроме того, есть квадратное отверстие с идеально подогнанной квадратной трубой, ведущей в сторону.

Есть какие-то...элементы управления?...на трубе возле ящика. Может быть, пуговицы? Провод, идущий от блока управления, змеится по трубе, исчезая в корпусе, где находится труба.

Тем временем на моей стороне куба находится рукоятка, примерно такой же формы, как и рукоятка моей собственной двери шлюза. И это прикреплено к квадратной панели, такой же, как на стороне Рокки, и—

- Это воздушный шлюз!” Я сказал. - Ты сделал воздушный шлюз в нашем туннеле!”

Блестящий. Просто блестяще. Мы с Рокки оба можем получить к нему доступ. Он может контролировать воздух в этой маленькой камере с помощью таинственной трубы, которая, по-видимому, ведет обратно к каким-то насосам или чему-то в Blip-A. И эти кнопки, или что там еще, являются элементами управления. Точно так же у нас есть способ передавать вещи туда и обратно.

Я занимаюсь джазовыми руками. Он делает их в ответ.

Хмм. Опять же с квадратными плоскими панелями. Кто делает квадратный шлюз? Особенно тот, который предназначен для работы с атмосферным давлением Эридии. Даже труба, по которой проходит мини-шлюз, квадратная. Я знаю, что они могут делать круглый ксенонит—цилиндры, которые он прислал мне, когда мы впервые встретились, были круглыми. Этот туннель круглый.

Может быть, я слишком много об этом думаю. Ксенонит настолько прочен, что вам не нужно тщательно формировать его в сосуды под давлением. Плоские панели, вероятно, легче сделать.

Это потрясающе. Я поднимаю палец—он отвечает тем же жестом. Я лечу в лабораторию и беру рулетку. Он показал мне единицу времени, поэтому я покажу ему единицу длины. Рулетка, слава Богу, метрическая. Это будет достаточно запутанно, используя базу-6 эридианских секунд. Последнее, что я хочу бросить туда,—это имперские подразделения, даже если они для меня естественны.

Вернувшись в туннель, я поднимаю рулетку. Я немного вытаскиваю его, затем отпускаю, чтобы он втянулся. Я повторяю этот процесс несколько раз. Он делает джазовые руки. Я указываю на “квадратный замок” (ну, как еще его назвать?), И он снова делает джазовые руки.

Надеюсь, это означает, что в данный момент там нет 29 атмосфер аммиака. Я думаю, мы еще посмотрим ...

Я поворачиваю ручку и открываю дверь. Он легко поворачивается ко мне.

Ничего не взрывается. На самом деле, я даже не чувствую запаха аммиака. И там тоже не было вакуума. Я бы вообще не смог открыть дверь, если бы это было так. Рокки настроил так, чтобы это была именно моя атмосфера. Очень любезно с его стороны.

Я положил рулетку примерно в центр коробки и позволил ей плавать там. Я закрываю дверь и поворачиваю ручку.

Рокки нажимает кнопку на пульте управления, и я слышу приглушенный хлопок, за которым следует ровное шипение. Из трубы врывается туманный газ. Предположительно, аммиак. Рулетка отскакивает внутрь—ее толкают, как лист на ветру. Вскоре шипение перешло в тонкую струйку.

И тут я понимаю свою ошибку.

Рулетка-один из тех твердых видов строительных материалов, которые изготавливаются из металла с резиновыми накладками для захвата инструмента. Дело в том, что эридианцы любят жару. Насколько жарко? Я не могу сказать наверняка, но теперь я знаю, что это горячее, чем температура плавления резины на рулетке.

Капля жидкой резины колеблется на рулетке, прилипая к инструменту через поверхностное натяжение. Рокки открывает дверь и осторожно хватает мой неисправный подарок за металл. По крайней мере, это все еще надежно. Я думаю, что он сделан из алюминия. Приятно сознавать, что эридианский воздух недостаточно горяч, чтобы растопить и это.

Когда Рокки тянет к себе рулетку, резиновый шарик отделяется от нее и уплывает в его сторону трубки.

Он тыкает резиновый шарик, и он прилипает к его когтю. Он стряхивает его без особых проблем. Очевидно, температура его не беспокоит. Я думаю, это ничем не отличается от того, как человек стряхивает воду с руки.

В моей атмосфере такая горячая резина будет гореть. От него тоже исходили бы все эти мерзкие, ядовитые газы. Но со стороны Рокки нет кислорода. Так что резина просто...остается жидкой. Он уплывает к стене туннеля и застревает там.

Я пожимаю плечами. Может быть, он поймет, что это означает “Мне очень жаль.”

Он как бы пожимает плечами в ответ. Но он делает это всеми пятью плечами. Выглядит странно, и я не знаю, понял ли он, что я имею в виду.

Он немного вытаскивает ленту, затем позволяет ей защелкнуться обратно. Он явно удивлен, хотя, должно быть, знал, что это произойдет. Он полностью отпускает ее и позволяет ей вращаться перед ним. Он хватает его и делает это снова. Потом еще раз.

И еще раз.

“Да, это весело, - говорю я. - Но посмотри на отметины. Это сантиметры. ЦЕН-ТИ-МЕ-ТЕРС.”

В следующий раз, когда он достает кассету, я указываю на нее. - Смотри!”

Он просто продолжает вытаскивать его и снова вытаскивать. Я не вижу никаких признаков того, что он заботится о том, что там написано.