Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

- Это не сексизм. Это реализм.” Она поправила прядь волос, упавшую ей на лицо. “Мои рекомендации заключались в том, что все кандидаты должны быть гетеросексуальными мужчинами.”

“Почему не все гетеросексуальные женщины?”

“Подавляющее большинство ученых и подготовленных кандидатов в астронавты-мужчины. Это мир, в котором мы живем. Не нравится? Поощряйте своих студенток поступать в STEM. Я здесь не для того, чтобы добиваться социального равенства. Я здесь, чтобы сделать все необходимое для спасения человечества.”

“Все еще кажется сексистским.”

- Называй это как хочешь. В этой миссии нет места сексуальному напряжению. Что произойдет, если возникнет какая-то романтическая путаница? Или спор? Люди убивают за меньшее.”

Я посмотрел через палубу на кандидатов. Капитан Ян приветствовал их на борту. Он проявил особый интерес к своему соотечественнику—они все улыбались и пожимали друг другу руки.

- Тебе тоже не нужен был китаец. Вы думали, что их космическая программа еще слишком молода. Но я слышал, что вы выбрали его главным командиром экипажа.”

- Он самый квалифицированный. Значит, он командир.”

“Может быть, русские и американцы там тоже квалифицированы. Может быть, люди, буквально спасающие мир, сохранят его профессиональным. Может быть, отрезать буквально половину кадрового резерва, потому что вы боитесь, что астронавты не смогут держать его в своих штанах, - это не очень хорошая идея.”

- Будем надеяться, что это так. Россиянка—Илюхина—тоже входит в основной экипаж. Она специалист по материалам и, безусловно, лучший кандидат для этой задачи. Научный эксперт—Мартин Дюбуа, американец. Двое мужчин и одна женщина. Рецепт катастрофы.”

Я приложила руку к груди в притворном удивлении. - Боже мой! Дюбуа, кажется, черный! Я удивлен, что ты это позволил! Ты не боишься, что он испортит миссию разговорами о рэп-музыке и баскетболе?”

“О, заткнись, - сказала она.

Мы наблюдали, как астронавтов окружает палубная команда. Они были совершенно поражены—особенно Яо.

- У Дюбуа три докторские степени—по физике, химии и биологии.” Стрэтт указал на американку. - Вон там Энни Шапиро. Она изобрела новый вид сплайсинга ДНК, который теперь называется методом Шапиро.”

- Серьезно?” Я сказал. - Та самая Энни Шапиро? Она изобрела три целых фермента с нуля, чтобы сращивать ДНК с помощью—”

“Да, да. Очень умная леди.”

- Она сделала это для своей докторской диссертации. Ее диссертация. Знаете ли вы, сколько людей претендуют на Нобелевскую премию по результатам исследований, которые они провели в аспирантуре? Не так уж много, это я могу вам сказать. И она - ваш второй выбор в качестве научного эксперта?”

- Она самый талантливый специалист по сплайсингу ДНК из ныне живущих. Но Дюбуа обладает силой в самых разных областях, и это более важно. Мы не знаем, с чем они там столкнутся. Нам нужен кто-то с широкой базой знаний.”

“Удивительные люди,” сказал я. “Лучший из лучших.”

- Я рад, что ты впечатлен. Потому что ты будешь тренировать Дюбуа и Шапиро.”

“Меня?” Я спросил. - Я не знаю, как обучать астронавтов!”

“НАСА и Роскосмос научат их астронавтам”, - сказала она. “Ты будешь учить их научным вещам.”

- Ты что, шутишь? Они намного умнее меня. Чему бы я их научил?”

“Не надо себя недооценивать, - сказал Стрэтт. - Вы ведущий в мире специалист по биологии астрофагов. Ты расскажешь им обоим все, что знаешь об этом. А вот и главная команда.”

Яо, Илюхина и Дюбуа подошли к Стратту.

Яо поклонился. Он говорил с очень легким акцентом, но в остальном прекрасно говорил по-английски". Стрэтт. Для меня большая честь наконец-то встретиться с вами. Пожалуйста, примите мою глубочайшую благодарность за то, что вы выбрали меня командиром для этой важной миссии.”

“Я тоже рада с вами познакомиться,” сказала она. - Ты был самым квалифицированным. Никакой благодарности не требуется.”

“Привет!” Илюхина бросилась вперед и обняла Стрэтта. - Я здесь, чтобы умереть за Землю! Довольно круто, да?!”

Я наклонилась к Дмитрию. “Неужели все русские сумасшедшие?”

“Да, - сказал он с улыбкой. “Это единственный способ быть русским и счастливым одновременно.”

- Это...темно.”

- Это по-русски!”

Дюбуа пожал Стрэтту руку и заговорил так тихо, что его почти не было слышно. “Мисс Стрэтт. Спасибо вам за эту возможность. Я тебя не подведу.”

Я и другие научные руководители пожали руки трем астронавтам. Это было неорганизованное мероприятие, больше похожее на коктейль-миксер, чем на официальную встречу.

Посреди всего этого Дюбуа повернулся ко мне. - Я полагаю, вы Райленд Грейс?”

“Да,” сказал я. - Для меня большая честь познакомиться с вами. То, что ты делаешь, это просто...Я даже не могу понять, какую жертву ты приносишь. Или мне не стоит об этом говорить? Я не знаю. Может быть, мы не будем об этом говорить?”

Он улыбнулся. - Об этом я думаю довольно часто. Нам не нужно избегать этой темы. Кроме того, мы с тобой, похоже, птицы одного полета.”

Я пожал плечами. - Думаю, да. Я имею в виду, что ты намного более продвинут, чем я, но я действительно люблю клеточную биологию.”

“Ну да, и это тоже, - сказал он. - Но я говорил о сопротивлении коме. Я слышал, у вас есть маркеры устойчивости к коме, как и у меня и у остальной команды.”

“Я знаю?”

Он поднял бровь. - Они тебе не сказали?”

"нет!” Я бросил взгляд на Стрэтта. Она была занята разговором с Казнокрадом Бобом и командиром Яо. - Впервые слышу об этом

, - сказал он.

- Почему она не сказала мне?”

- Вы спрашиваете не того человека, доктор Грейс. Но я предполагаю, что они рассказали только Стрэтту, а она рассказала только тем, кому нужно было знать.”

- Это моя ДНК,” проворчала я. - Кто-то должен был мне сказать, -

Дюбуа ловко сменил тему. “В любом случае: я с нетерпением жду возможности узнать все о жизненном цикле астрофагов. Доктор Шапиро-мой коллега по дублирующему экипажу—также очень взволнован. Я полагаю, мы будем классом из двух человек. Есть ли у вас опыт преподавания?”

“Вообще-то да,” сказал я. - Очень много.”

- Превосходно.”

—

Я вся улыбаюсь. Прошло три дня с тех пор, как я узнал, что не умру, и я все еще улыбаюсь.

Ну, на самом деле, я все еще могу легко умереть. Дорога домой долгая и опасная. Только потому, что я пережил свою кому по дороге сюда, это не значит, что я переживу ее по дороге домой. Может быть, я смогу бодрствовать и просто есть суспензию из питательной трубки, когда моя нормальная еда закончится? Я могу прожить четыре года в полном одиночестве, верно? Мы были в коме, чтобы не убивать друг друга. Но одиночное заключение-это совершенно другой набор психологических повреждений. Я должен почитать об этом.