Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

“Преуменьшение,” сказал Стрэтт. - Ваша технология может спасти человечество.”

Ламаи отвела глаза. - Ты слишком много хвалишь меня.”

Она провела нас в свою лабораторию. Дюжина отсеков была заполнена немного различными аппаратными экспериментами, каждый из которых был связан с бессознательной обезьяной.

Я отвернулся. - Мне обязательно быть здесь?”

“Вы должны извинить доктора Грейс, - сказал Стрэтт. - Он немного...нежен в некоторых вопросах.”

“Я в порядке,” сказал я. “Я знаю, что тестирование на животных необходимо. Я просто не люблю на это смотреть, -

Ламаи ничего не сказал.

“Доктор Грейс,” сказал Стрэтт. “Перестань быть мудаком. Доктор Ламаи, пожалуйста, введите нас в курс дела.”

Ламаи указал на набор металлических рук над ближайшей подопытной обезьяной. “Мы разработали эти автоматизированные станции мониторинга комы и ухода, когда считали, что у нас будут десятки тысяч пациентов. Этого так и не произошло.”

- Они работают?” - спросил Стрэтт.

“Наш первоначальный дизайн не был предназначен для того, чтобы быть полностью независимым. Он справится со всем обычным, но если он столкнется с проблемой, которую не сможет решить, человеческий врач будет предупрежден.”

Она прошла вдоль шеренги обезьян, лежащих без сознания. “Мы добиваемся значительного прогресса в разработке полностью автоматизированной версии. Эта арматура управляется чрезвычайно высококачественным программным обеспечением, разрабатываемым в Бангкоке. Он будет заботиться о субъекте, находящемся в коме. Он следит за их жизненными показателями, оказывает любую необходимую медицинскую помощь, кормит их, следит за их жидкостями и так далее. Все равно было бы лучше, если бы присутствовал настоящий врач. Но это близкая секунда.”

- Это что, какой-то искусственный интеллект?” - спросил Стрэтт.

“Нет, - сказал Ламаи. “У нас нет времени на разработку сложной нейронной сети. Это строго процедурный алгоритм. Очень сложный, но совсем не искусственный интеллект. Мы должны уметь тестировать его тысячами способов и точно знать, как он реагирует и почему. Мы не можем сделать это с помощью нейронной сети.”

- Понимаю.”

Она указала на какие-то диаграммы на стене. “Нашим самым важным прорывом, к сожалению, стала гибель нашей компании. Мы успешно выделили генетические маркеры, которые указывают на долгосрочную устойчивость к коме. Мы можем провести простой анализ крови, чтобы выяснить это. И, как вы знаете, как только мы проверили это на общей популяции, мы узнали, что очень, очень немногие люди на самом деле имеют эти гены.”

- А ты не мог бы все-таки помочь этим людям?” Я спросил. “Я имею в виду, конечно, это только один из семи тысяч человек, но это начало, верно?”

Ламаи покачала головой. - К сожалению, нет. Это выборная процедура. Нет никакой неотложной медицинской необходимости быть без сознания во время химиотерапии. На самом деле, это добавляет небольшую долю риска. Таким образом, просто не будет достаточно клиентов, чтобы поддерживать компанию.”

Стрэтт закатала рукав. - Проверь мою кровь на наличие генов. Мне любопытно.”

Ламаи на мгновение опешил. “В-Очень хорошо, мисс Стрэтт.” Она подошла к тележке с припасами и взяла набор для взятия крови. Кто-то настолько важный не привык выполнять настоящую медицинскую работу. Но Стрэтт был Стрэттом.

И все же Ламаи не был сутулым. Она ввела иглу в Стратта без промедления и с первой попытки. Кровь потекла в трубку. Когда забор крови был завершен, Стрэтт опустил рукав. “Грейс. Ты следующий”. -

“Почему?” Я спросил. - Я не вызываюсь добровольцем.”

“Чтобы показать пример,” сказала она. “Я хочу, чтобы все участники этого проекта, даже косвенно связанные с ним, прошли тестирование. Астронавты-редкая порода, и только один из семи тысяч из них будет устойчив к коме. Возможно, у нас недостаточно квалифицированных кандидатов. Мы должны быть готовы к расширению пула.”

- Это самоубийственная миссия,” сказал я. “Это не похоже на то, что у нас будет очередь людей, говорящих: "О, я! Пожалуйста! Пожалуйста, мне! Выбери меня! ”

- Вообще-то, это у нас есть, - сказал Стрэтт.

Ламаи ткнул меня в руку. Я отвернулся. Меня немного подташнивает, когда я вижу, как моя кровь брызжет в трубку. - Что значит" у нас это есть"?”

“У нас уже были десятки тысяч добровольцев. Все с полным пониманием того, что это путешествие в один конец.”

“Ух ты,” сказал я. - Сколько из них безумны или склонны к самоубийству?”

- Наверное, много. Но в списке есть и сотни опытных астронавтов. Астронавты-смелые люди, готовые рисковать своей жизнью ради науки. Многие из них готовы отдать свою жизнь за человечество. Я восхищаюсь ими

”. “Сотни", - говорю я. - Не тысячи. Нам повезет, если хотя бы один из этих астронавтов пройдет квалификацию.”

- Мы уже рассчитываем на большую удачу, - сказал Стрэтт. - Можно надеяться и на большее.”

—

Вскоре после колледжа ко мне переехала моя подруга Линда. Их отношения продлились всего восемь месяцев и закончились полной катастрофой. Но сейчас это не имеет значения.

Когда она переехала, я был потрясен огромным количеством случайного хлама, который она сочла необходимым принести в нашу маленькую квартиру. Коробка за коробкой с вещами, которые она накапливала десятилетиями, никогда ничего не выбрасывая.

Линда была абсолютно Спартанской по сравнению с Рокки.

Он принес столько дерьма, что нам негде все это хранить.

Почти все общежитие заполнено вещевыми мешками, сделанными из материала, похожего на холст. Это случайные мутные цвета. Когда визуальная эстетика не имеет значения, вы просто получаете те цвета, которые создает производственный процесс. Я даже не знаю, что во всех них. Он ничего не объясняет. Каждый раз, когда я думаю, что мы можем закончить, он приносит еще больше сумок.

Ну, я говорю, что “он” приводит их, но это я. Он болтается в своем шаре, магнитно прикрепленном к стене, в то время как я делаю всю работу. Опять же, это очень напоминает Линду.

- Это много чего,” говорю я.

“Да, да, - говорит он. “Мне нужны эти вещи.”

- Много чего.”

“Да, да. Понимать. Вещи в туннеле-это последние вещи.”

“Ладно,” ворчу я. Я плыву обратно в туннель и хватаю последние несколько софтбоксов. Я провожу их через кабину и спускаюсь в общежитие. Я нахожу место, куда их втиснуть. Там осталось очень мало места. Я смутно задаюсь вопросом, сколько массы мы только что добавили к моему кораблю.

Мне удается держать пространство рядом с моей койкой чистым. И на полу есть место, которое Рокки выбрал в качестве места для сна. Остальная часть комнаты представляет собой безумный клубок мягких коробок, приклеенных друг к другу, к стене, к другим койкам и ко всему остальному, что удерживало бы их от свободного плавания.