Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

Дюбуа отхлебнул вина. - Астронавты празднуют, когда башня свободна.”

Не говоря ни слова, Яо сделал глоток пива.

—

“Почему. Не. Этот. Работа?!” При каждом слове я ударяла себя ладонями по лбу.

Я плюхаюсь в лабораторное кресло, сдувшись.

Рокки наблюдает из своего туннеля наверху. “Нет хищника, вопрос?”

- Никакого хищника.” Я вздыхаю.

Эксперимент достаточно прост. Это стеклянная колба, полная воздуха Адриана. Воздух на самом деле не исходил от Адриана, но пропорции газов основаны на спектрографе его атмосферы. Давление очень низкое—одна десятая атмосферы, как и должно быть в верхних слоях атмосферы Адриана.

Также внутри колбы находятся наши собранные формы жизни Адриана и несколько свежих астрофагов. Я надеялся, что, предоставив кучу хороших, сочных астрофагов, популяция хищников резко возрастет, и я смогу изолировать ее от образца, как только она станет доминирующим типом клеток.

Не сработало.

- Вы уверены, вопрос?”

Я проверяю свой импровизированный индикатор тепловой энергии. Это просто термопара, часть которой застряла в ледяной воде, а часть прикреплена к лампочке. Тепловая энергия обеспечивается астрофагом и потребляется льдом. Результирующая температура термопары говорит мне, сколько общей тепловой энергии выделяет Астрофаг. Если температура понизится, это означает, что популяция астрофагов уменьшилась. Но этого не происходит.

- Да, я уверена, - говорю я. - Популяция астрофагов не изменилась.”

“Может быть, температура лампы не очень хорошая. Слишком жарко. Верхняя атмосфера, вероятно, намного холоднее, чем у вас в помещении.”

Я качаю головой. - Температура воздуха не должна иметь значения. Хищник должен быть в состоянии справиться с температурой

астрофага”. Вы правы.”

- Может быть, теория хищников ошибочна, - говорю я.

Он щелкает по туннелю в дальний конец лаборатории. Он расхаживает, когда думает. Интересно, что и у людей, и у эриданцев было бы такое поведение. - Хищники-это только объяснение. Может быть, хищники не живут в линии Петрова. Может быть, хищники живут дальше в атмосфере.”

Я оживляюсь. - Может быть.”

Я смотрю на лабораторный монитор. У меня есть он, показывающий внешний вид камеры Адриана. Не по какой—либо научной причине-просто потому, что это выглядит круто. Прямо в этот момент мы собираемся пересечь терминатор на дневную сторону планеты. Свет орбитального рассвета сияет по дуге.

- Хорошо, допустим, хищник живет в атмосфере. На какой высоте?”

“Какая высота лучше, вопрос? Если вы хищник, куда вы идете, вопрос? Ты пойдешь к астрофагу.”

- Хорошо, на какой высоте находится Астрофаг?” Вопрос отвечает сам на себя. “Ах! Там большая высота размножения. Где в воздухе достаточно углекислого газа для размножения астрофагов.”

“Да!” Он с грохотом возвращается в свой туннель и встает надо мной. - Мы можем найти. Легко. Используйте Petrovascope.”

Я хлопаю кулаком по ладони. “Да! Конечно!”

Астрофаги должны где-то размножаться. Некоторое парциальное давление углекислого газа будет ключевым. Но нам не нужно это выяснять или строить какие-либо догадки. Когда Астрофаг разделяется, он и его потомство возвращаются на Тау Кита. И они используют излучение ИК-света, чтобы это произошло. Это означает, что на этой конкретной высоте будет наблюдаться свечение света частоты Петрова, исходящее со всей планеты.

- В рубку управления!” Я говорю.

- Диспетчерская!” Он пробегает по туннелю под потолком лаборатории и исчезает через вход в свою личную диспетчерскую. Я следую за ним, но не так быстро.

Я поднимаюсь по трапу, сажусь в кресло пилота и включаю Петроваскоп. Рокки уже занял позицию в своей лампочке и направляет камеру на мой главный экран.

Весь экран светится красным.

“Что это, вопрос? Никаких данных.”

“Подожди,” говорю я. Я вызываю элементы управления и опции и начинаю перемещать ползунки. “Мы находимся внутри линии Петрова. Вокруг нас повсюду астрофаги. Позвольте мне просто изменить настройку, чтобы показывать только самые яркие источники....”

Это требует много манипуляций, но мне, наконец, удается установить диапазон яркости. То, что у меня осталось, - это нерегулярные пятна инфракрасного света, исходящего от Адриана.

- Думаю, это наш ответ,” говорю я.

Рокки подходит ближе к текстурированному экрану, чтобы “увидеть”, на что я смотрю.

“Не то, что я ожидал, - говорю я.

Я думал, что это будет просто общий слой ИК-свечения на заданной высоте. Но это совсем не так. Сгустки-это в основном облака. И они не совпадают с тонкими белыми облаками, которые я вижу при видимом свете. Это, за неимением лучшего термина, ИК-облака.

Или, точнее, облака астрофагов, которые излучают ИК-излучение. По какой-то причине астрофаги размножаются гораздо больше в одних областях, чем в других.

“Необычное распределение,” говорит Рокки, вторя моим собственным мыслям.

"да. Может быть, погода влияет на размножение?”

- Может быть. Вы можете рассчитать высоту, вопрос?”

"да. Ждать.”

Я увеличиваю и перемещаю Петроваскоп, пока не вижу облако Астрофагов прямо на горизонте Адриана. Показания показывают текущий угол наклона камеры по отношению к осям корабля. Я записываю эти углы и переключаюсь на навигационную консоль. Он сообщает мне угол наклона корабля относительно центра нашей орбиты. С этой информацией и целой кучей тригонометрии я могу вычислить высоту облаков астрофагов.

“Высота размножения составляет 91,2 километра от поверхности. Ширина составляет менее 200 метров.”

Рокки складывает один коготь поверх другого. Я знаю этот язык тела. Он думает. “Если хищники существуют, то хищники существуют.”

“Согласен,” говорю я. - Но как мы получим образец?”

- Как близко может подойти орбита, вопрос?”

- В ста километрах от планеты. Еще немного, и корабль сгорит в атмосфере.”

“Это прискорбно,” говорит Рокки. “Восемь целых восемь десятых километра от зоны размножения. Никто не может подойти ближе, вопрос?”

- Если мы войдем в атмосферу на орбитальной скорости, мы умрем. Но что, если мы притормозим?”

“Замедление означает, что орбита никуда не годится. Упасть в воздух. Умри.”

Я перегибаюсь через подлокотник, чтобы посмотреть на него. - Мы можем использовать двигатели, чтобы не упасть в атмосферу. Просто постоянно отталкивайтесь от планеты. Спустимся в атмосферу, возьмем образец и улетим.”

- Никакой работы. Мы умираем.”

- Почему нет работы?”

“Двигатели излучают огромный инфракрасный свет. Если вы используете в воздухе, воздух становится ионами. Взрыв. Уничтожить корабль.”

Я вздрагиваю. - Правильно, конечно.”

Когда Дмитрий впервые испытал спиновый привод, он работал всего 100 микросекунд, и за ним плавилась метрическая тонна металлического кремния. И этот тест-драйв был в тысячную раз мощнее двигателей "Святой Марии". Все работает нормально, когда я нахожусь в вакууме. Но использование двигателей в воздухе создало бы огненный шар, который делает ядерную бомбу похожей на петарду.