Анна Субботина - На пороге зимы

Барон Тенрик Эслинг сам встречал гостей во дворе замка. Воины украдкой оглядывали его крепкую, дородную фигуру, казавшуюся вовсе необъятной из-за длинной меховой накидки, и перемигивались: сразу видно, здесь не голодают, а значит, можно будет отдохнуть от однообразной походной еды. Вблизи Эслинг оказался старше, чем думал Ардерик. Зная, что барон принял титул восемь лет назад, он ожидал увидеть ровесника, но Эслингу на вид было не меньше сорока.

— Легка ли была дорога, почтенный Ардерик? — приветствовал барон, безошибочно угадав его среди воинов. Говорил он неторопливо и нарочито правильно, как часто говорят чужеземцы, но чисто — в его речи не было и следа северного выговора.

— Добрались как на крыльях. — Ардерик нетерпеливо обежал взглядом двор, задержался на слугах, принимавших лошадей. — Что у вас, всё спокойно? Войско уже здесь?

— Неужели у южан принято говорить о делах на пороге? — чуть улыбнулся Эслинг. — Отдохнёте с дороги, отужинаете, там и побеседуем под кубок доброго вина… Элеонора с утра хлопочет…

— Но вы успели собрать воинов?

— Почтенный Ардерик, — Эслинг развёл руками и забавно колыхнулся всем телом, — мы получили известие о вашем приезде только накануне…

— Накануне? Но первых голубей выпустили ещё в прошлом месяце!

— Вероятно, местные жители сочли их привлекательным деликатесом. Здешние земли не очень-то щедры… Но что же мы стоим! Идёмте за стол. Ни о чём не беспокойтесь. Будут вам и воины, и всё, что скажете.

Обед состоял из наваристой рыбной похлёбки и баранины с кислыми местными ягодами. В просторной столовой было полутемно, и десятки свечей не могли рассеять мрак в углах. На юге давно строили замки по новой моде — лёгкие, полные воздуха и света, со стрельчатыми окнами и высокими потолками. Эслинге же был массивным, толстостенным, с небольшими окнами и низкими сводами, чтобы удержать тепло. Сквозь свежую побелку стен проступали швы, и было видно, что первый этаж сложен из крупных и едва обработанных валунов, а уже выше идёт ровная каменная кладка. Толстые столбы, сплошь покрытые резьбой, уходили вверх, в дымный сумрак, где угадывалась галерея. По имперским обычаям там должны были сидеть музыканты, однако в столовой слышался только стук ножей и безостановочно работающих челюстей.

На миг Ардерику показалось, будто он расслышал на верхней галерее торопливый стук шагов и шелест платья. Но поднимать глаза не стал — в темноте все равно ничего не разглядеть, да и слух в таком шуме мог подвести.

В огромном очаге пылали сосновые поленья. Над ним в камне были выбиты бегущий лось в кольце колючих ветвей и надпись «На благо Севера», сделанная непривычно ломаными буквами — герб и девиз Эслингов.

— Надо сказать, слухи о бесчинствах северян сильно преувеличены, — неторопливо говорил барон, тщательно пережёвывая мясо. — Не стоило его величеству отправлять отряд, да ещё в самом начале зимы.

— Лиам разграблен и сожжён, — возразил Ардерик. — Письмо, которое тамошние купцы прислали в столицу, было полно отчаяния. Мы выступили сразу, чтобы захватить дикарей врасплох. Надо полагать, они не ждут имперского войска зимой. Как быстро вы успеете собрать людей? И как так вышло, что лиамцы обратились напрямую к императору, а не к вам, барон?

Эслинг дожевал кусок, вручил кость собаке, сидевшей у его ног под столом, и, сложив руки на животе, миролюбиво взглянул на сотника.

— Здешние земли неласковы к нам, почтенный Ардерик, — повторил он. — Мы пережили два неурожая подряд и мор прошлой осенью. Эти несчастья ослабили моё войско и опустошили закрома.

— Почему в столице об этом ничего не известно? Вы исправно присылали обозы и не просили помощи!

— Север никогда не просит помощи, почтенный Ардерик, — чуть улыбнулся Эслинг. — Его величеству не стоило беспокоиться. Мои предки удерживали границу сотню лет, и, пока я жив, она останется нерушимой, будьте уверены. Что же до Лиама… Поверьте, в здешней политике есть свои особенности. Некоторые местные вожди по старой привычке пытаются делить земли между собой, но я знаю способы их образумить. Самый северный порт Империи будет в скором времени отстроен заново.

— Не будет, — покачал головой Ардерик. Императорский приказ, заблаговременно вынутый из дорожного ларца и спрятанный за пазуху, грел сердце и придавал уверенности. — Лиам больше не будет крайним портом, а граница — нерушимой. Воля императора — сдвинуть рубеж к Ледяному морю.

Эслинг устало вздохнул, прикрыл глаза и покачал седеющей головой:

— Невозможно.

— Такова воля императора, и мы её выполним, — повторил Ардерик. — Собирайте людей! Завтра осмотрим ваши укрепления и местность. У вас же есть карта? Моя могла устареть.

— Почтенный сотник, — мягко сказал Эслинг. — Не будем спешить. Вы не были в наших местах раньше и не привыкли. Здесь многое по-другому. Люди живут не так близко, чтобы весть о вашем приезде успела быстро распространиться. Потребуется самое меньшее три дня. Что касается вашей зимовки… Наши кладовые полны, но здешняя пища будет непривычна для вас и едва ли достаточна для сотни крепких воинов.

— Уж не предлагаете ли вы мне повернуть назад? — усмехнулся Ардерик.

— Не предлагаю, ну что вы. Вы молоды и упорны, вы так долго добирались, терпели дорожные лишения и теперь рвётесь в бой… Но не торопитесь. Отдохнёте с дороги, попривыкнете, тогда и решим.

Ардерик выпрямился, нахмурился и готов был ответить резко, но Верен осторожно тронул его за рукав. Ардерик поморщился, но замолчал и обвёл глазами своих воинов. Кто-то набивал рот сочной красной рыбой, вытаскивая её прямо из горшков с похлёбкой, кто-то спал, уронив голову на стол, кто-то перемигивался со служанками, мелькавшими в дверях — все, не таясь, радовались окончанию похода и не рвались сражаться.

— Ваши воины устали, — повторяя его мысли, голос Эслинга тёк неспешно и густо, как горьковатый вересковый мёд. — Будьте нашими гостями. Самое позднее через неделю мы соберём людей.

— За неделю камнееды разорят ещё что-нибудь, — буркнул Ардерик. Развалился в кресле и осушил кубок с элем, недовольно осматриваясь по сторонам.

На ночь Ардерику и Верену отвели небольшую, но чистую комнату на втором ярусе. Узкие подслеповатые окна выходили на юг, и сквозь толстые мутные стёкла было едва видно город, гасивший огни, пустошь, по которой они ехали, и лес, тонувший в ночной темноте. Пока Ардерик пытался разглядеть хоть что-то, Верен ощупывал стены и пол, пытаясь разобраться, как замок отапливается — в комнате не было камина, и тепло шло откуда-то снизу, прогревая каменные плиты.

Ардерик наконец оторвался от окна и повернулся к ученику:

— Земли к ним не щедры, видите ли… Воинов не враз соберёшь… Не особо-то барон спешит защищать свои земли, да? Похоже, не зря лиамцы пожаловались короне через голову барона.