Повелитель Красная Дама - 232 [СИ]

— За тебя, Конкидо, — поднял бокал начальник полиции. — За тебя и твою чудесную щедрость.

— За меня, — согласился полковник и поднял свой бокал. В этот миг дверь обеденной распахнулась, и сквозь вино Конкидо увидел знакомый силуэт — маленький, тощий, с растрепанными волосами. — А, вот и он, легок на помине. Входи, Дромандус, входи, мальчик мой, и поведай о своих приключениях. Видишь ли, Цайтблом, у нас здесь нарисовались герои. Все идет по плану, Освободительная армия близка, но кому-то не дает покоя собственная глупость. Поскольку же Дромандус умен — ты ведь умен, Дромандус, да? кивай, если приказывают! — то ему по силам прийти и умом разрушить эту глупость. Я, разумеется, говорю об этой Когорте Энтузиастов, которую задумал собрать Аарван Глефод. Ты знаешь этого Глефода, Цайтблом?

— Глефод, Глефод… — начальник полиции почесал затылок, поросший белесыми волосами. — Я знаю Аргоста Глефода, который по части предательства заткнет нас с тобой за пояс.

— Это его сын.

— Вот как!

— Да, и он решил биться против Освободительной армии — не знаю уж, почему.

— Он идиот? Где он возьмет людей и оружие?

— Люди у него есть, — Конкидо выпил вино и откусил кусок от успевшей остыть котлеты. — Такие же дураки, как и он сам. С оружием все хуже, но погибнуть можно и с дубиной в руке, а он, судя по всему, нацелился именно на это. Но скажи мне, Дромандус, — что ты узнал о нем? Ты ведь выполнил мое поручение, смешал с дерьмом весь этот балаган? Я знаю, у тебя были средства, отвечай!

Звякнуло золото, посыпались бумажки, зазвенело о пол серебро. Так Дромандус Дромандус простился с часами и накоплениями.

— Послушайте, вы! — крикнул он в лицо полковнику тайной службы. — Вот ваш выигрыш, подите к черту! Мне ничего не надо от этого нового мира — ни счастья, ни свободы, ни любви! Дайте мне только вернуться к прежнему величию, восстать из нынешнего моего гроба!

Выпалив все это, Дромандус подбежал к столу, за которым сидел полковник, и одним ловким движением сдернул с него скатерть, нимало не сдвинув бокалы, тарелки и остальное.

— Кончено! — крикнул он Конкидо прямо в лицо, после чего выбежал из обеденной, напугал горничную, несущую перемену блюд, и бросился домой, за щитом, чтобы погибнуть не только позорно, но и бессмысленно.

Едва Дромандус исчез из жизни полковника тайной службы, Конкидо тряхнул головой и налил себе еще вина.

— Что это было? — спросил он, нахмурив брови. — Что там лепетал этот болван? Я ничего не понял, это какая-то ахинея.

— Я понял, но только самое важное, — ответил Цайтблом. — Тебе не следовало возвращать ему деньги и часы. Я знаю таких типов, он получил назад свое барахло и утратил чувство реальности.

— И провалил свое задание, — сказал Конкидо. — Вот что, Цайтблом, заканчивай жрать, мне надоела твоя туша.

— Что? — разинул начальник полиции рот. — Я что-то?..

— Пошел вон.

— Но мы ведь… Конкидо, мы…

— Пошел, я дважды повторять не буду.

Бледный как мел, весь в поту, Цайтблом поднялся из-за стола. Между передними зубами у него торчало волоконце куриного мяса, он чуть не плакал, и в глазах его застыла самая настоящая обида.

— Конкидо, я очень… — начал он было, но затем полковник тайной службы сделал нечто такое, чего полицейский никак от него не ждал. Схватив Цайтблома за шиворот, он развернул его спиной к себе и изо всей силы пнул по заду. Начальник полиции упал и в величайшем смятении пополз к выходу. Конкидо не стал преследовать его. Вместо этого он заложил руки за спину, потянулся и сказал — сам себе, в отсутствие всякого собеседника.

— Чертов дурак облажался, теперь они, пожалуй, решат, что я недостаточно ревностен. Я клялся, что отдам им столицу без единой пули, — и где теперь это обещание? Нет, надо навестить этого полудурка самому. Вот ведь выродок, весь в своего папашу!

Прошептав сквозь зубы еще несколько проклятий в адрес Глефода, он достал из кармана маленький черный телефон, набрал номер, отдал короткое приказание: «Сбор восемь, следовать за мной», — после чего вышел из обеденной. Остатки котлеты доела горничная — за время службы у полковника это вошло у нее в обычай.

Но что же Глефод? Дромандус оставил его вдохновленным, забывшим о реальности, а между тем существовало немало чисто практических вопросов, которые ему, как зачинщику Когорты, следовало решить — и поскорее. Кто, например, будет предводителем самозваной армии?

— Вот именно, кто? — спросил Глефод друзей. — Выбирать по принципу «кто лучший командир» — абсурдно, ибо все мы здесь командиры никудышные, а иначе бы давно перебежали к Освободительной армии. Но, может быть, нам избрать того, кто велик ростом и обладает громким голосом? Например, тебя, Хосе, — обратился он к Варапангу. — В тебе ведь почти два метра, а от баритона твоего порой глохнешь.

— Нуу… — замялся Варапанг, и вправду гигант. — Я не знаю, Аарван. Мы-то все думали…

— Да-да! — поддержали его остальные. — Глефод, нашим предводителем должен быть ты!

— Я? — удивился капитан. — Но… почему? Я ведь просто все придумал, все организовал, собрал вас всех тут…

— Ты должен быть нашим предводителем, Аарван, — сказал Най Ференга, — потому, что в тебе живет великое мужество.

— Да, — сказал густобровый, с майоликовым лицом, Пу Э. — И великая смелость!

— И много еще чего великого, — подытожил матово-бледный Бальдер Монгистон. — В общем, ты понял.

— Друзья! — воскликнул Глефод. — Но ведь во мне нет ничего из того, что вы перечислили! Во мне есть только то, что вложил в меня отец!

— В нас нет и этого, — сказал Хосе Варапанг. — Раз твой отец — великий человек, Глефод, ты должен командовать нами, и точка.

Восторженный гул подтвердил слова Варапанга.

— Что ж, — вздохнул Глефод. — Раз так — я принимаю этот пост. И, как я уже говорил, сбор наш будет на площади Гураба Первого. Оттуда мы пройдем по всему городу и выйдем навстречу Освободительной армии. Кстати, нам ведь понадобится оружие, друзья! — заметил он мимоходом, словно это была несущественная деталь. — Но не волнуйтесь, я все уже продумал. По пути мы заглянем в одно место и вооружимся до зубов. А пока что я покидаю вас… Черт, совсем забыл! Не сфотографирует ли меня кто-нибудь, мне очень надо?

— А куда ты уходишь, Аарван? — спросил капитана Варапанг, пока суетливый Най Ференга расчехлял громадный профессиональный фотоаппарат и вставал на одно колено, ловя капитана в фокус. — Мы просто рассчитывали, что ты останешься с нами смотреть шоу.

— Домой, — ответил Глефод. — Там у меня где-то завалялась винтовка. Ну, не смотрите на меня так, я же оставляю вас не навечно! Мы станем сильны, но всякая сила должна с чего-то начинаться — хотя бы и с одной-единственной винтовки, запрятанной на антресолях!