Пол Андерсон - Три сердца и три льва

Одни уверяют, что он на Авалоне, на острове, на знающем власти Времени, ждет, когда вновь придет час спасти Францию; другие говорят, что он спит в подвалах замка Кронборг и проснется, когда враг станет угрожать Дании; но все забыли, что он был и останется человеком со всеми нуждами и слабостями рода человеческого. Для всех он — попросту Заступник.

Он выехал из церкви на равнину. Казалось, следом едет весь мир. ЭПИЛОГ

Вскоре после окончания войны я получил письмо от Хольгера Карлсена. Узнал, что он жив, но больше не имел от него никаких известий, пока два года назад он в один прекрасный день не появился у меня в конторе.

Он очень изменился, выглядел гораздо спокойнее и старше, что меня ничуть не удивило — я помнил из того письма, сколько ему пришлось пережить, сражаясь в подполье. Он рассказал что снова нашел себе работу в Штатах.

— Зарабатываю на жизнь и только, — пояснил он. — А главное мое занятие — рыскать по антикварным магазинам. Старинные книги. Я отыскал несколько великолепных экземпляров в Лондоне, Париже и Риме, но этого мало.

— Это что-то новенькое! — воскликнул я. — Ты стал библиофилом?

Он рассмеялся — не очень весело.

— Не совсем. Расскажу при случае. — Стал расспрашивать о наших общих знакомых. Пребывание в Лондоне несомненно улучшило его английский.

Случай выдался вскоре. Думаю, ему позарез нужен был благожелательный слушатель. Он вступил в лоно католической церкви (учитывая его прежние взгляды, я готов считать этот шаг сильным аргументом в пользу подлинности его рассказа), но не это стало темой его излияний.

— Не думаю, что ты поверишь хоть слову из того, что услышишь, сказал он как-то в полдень, когда мы сидели у меня дома за пивом и бутербродами. — Но выслушай все же, ладно?

И он рассказал эту историю, как она ему помнилась. Закончил перед самым рассветом. Улицы были пусты, а фонари светили так тускло, что можно было разглядеть звезды. Он налил себе пива и долго созерцал стакан.

— И как же ты вернулся? — спросил я тихо, чтобы не вырвать его резко из задумчивости. Он посмотрел на меня взглядом лунатика:

— Понятие не имею. Я вдруг оказался здесь. Там, в том мире, я выехал на равнину и разогнал орды Хаоса, рассеял его войско. В какой-то миг мне стало казаться, что я одновременно сражаюсь на берегу, в другом мире и другом времени. И очутился на берегу, совершенно голый. Моя здешняя одежда вместе со мной не путешествовала и лежала теперь рядом. Меня зацепила парочка пуль — так, царапины. Я двигался чертовски быстро. Быстрее, чем может это сделать нормальное человеческое тело. Врачи говорят, что при сильных нервных потрясениях такое иногда случается. Резкое повышение адреналина в крови, или что-то вроде этого. Словом, я оказался среди немцев, вырвал у одного карабин и заработал им, как дубиной. Вскоре с ними со всеми было покончено.

Он скривился, вспоминая ту неприятную сцену, но продолжил:

— Те два мира — а миров наверняка гораздо больше — словно бы составляют одно целое. И там, и здесь шла та же борьба. Здесь — с нацистами, там — с Серединным Миром, но в обоих случаях — борьба Порядка против Хаоса, древний дикой магии, слепо пытавшейся уничтожить род людской, все его свершения. В обоих мирах помощь требовалась Дании и Франции. И в обоих появился Огер. Здесь, в этой Вселенной его деяния были рангом пониже — всего лишь какой-то берег, и человек в лодке, бегущий к союзникам, где он был необходим. И он обязан был спастись. Зная все, что случилось потом, легко понять, почему. Вот Хольгер Данске и помог ему вырваться на свободу. В том мире Каролингов я провел несколько недель, а сюда вернулся в ту самую секунду, из которой был взят. Забавная штука Время…

— А что с тобой было потом? — жадно спросил я.

Он тихонько засмеялся:

— Ну и намучился же я, когда они добивались, зачем я разделся, перед тем, как кинуться на немцев, и когда успел скинуть одежду… Хорошо еще, времени было мало — мы разошлись по одиночке, прежде чем я успел окончательно запутаться. И с той поры я был самым обычным Хольгером Карлсеном. А что мне еще оставалось? — пожал он плечами. — Я уже все знал о себе, знал, что — и в самом деле заступник, что разогнал в том мире орды Хаоса. А потом силой наложенного на меня заклятья был возвращен сюда, чтобы и здесь закончить свое дело. Кризис в обоих мирах миновал, задание было выполнено… Ну и вот, все пришло в норму, равновесие восстановилось, улегся вихрь, перемещавший меня во времени и пространстве. И я остался здесь — он посмотрел на меня устало.

— Знаю, о чем ты думаешь. Галлюцинации, видения и тому подобное. Я не в претензии. Спасибо, что хоть выслушал.

— Честно говоря, не знаю, что и думать, — сказал я. — А зачем тебе книжки?

— Не книжки, а книги. Старинные. "Гримоирес". Да-да, трактаты по маги. Сумела же как-то Моргана отправить меня в другой мир, — вдруг он грохнул кулачищем по столу: — И я найду способ вернуться!

С тех пор я не встречал его, не получал от него писем, не слышал о нем. Что ж, случается, что люди пропадают бесследно. Быть может, ему удалось перенестись в мир, о котором он мне рассказывал — если все это правда. Я хотел бы воздержаться от безапелляционных суждений. Но надеюсь, что так оно и есть. Но сейчас на наш мир надвигаются новые бури. И может настать миг, когда нам вновь потребуется Огер Датчанин.

.

Монорельс высадил их на окраине Кит-тауна.

Вдали мерцали и переливались огни огромного города — красные, зеленые, золотые; огни метались меж стройных башен, отражаясь в низко висящем небе, здесь же царили тишина и ночь.

Кенри Шаун еще некоторое время постоял с остальными, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он собирается оставить космос, но у китян не принято было вмешиваться в личную жизнь других людей, и поэтому все молчали.

— Ну, что ж, — в конце концов выдавил он. — Еще увидимся.

— Конечно, — ответил Граф Кишна. — Мы проторчим на Земле несколько месяцев. — И после короткой паузы добавил: — В следующем рейсе нам будет очень не хватать тебя. Вот если бы ты… передумал, Кенри.

— Нет, — сказал Кенри. — Я остаюсь. Но все равно, спасибо.

— Приходи в гости, — пригласил Граф. — Мы на днях как раз собирались устроить вечеринку и перекинуться в покер.

— Конечно. Конечно приду.

Граф обнял Кенри за плечо одной рукой и слегка прижал к себе. Этот обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить словами.

— Доброй ночи, — вслух сказал он.

— Доброй ночи. — Во тьме слова прозвучали чуть слышно. Они постояли еще мгновение — полдюжины мужчин в свободных синих куртках, мешковатых брюках и мягких туфлях, — одежды для выхода в город. Все они забавно походили друг на друга: смуглолицые, невысокого роста и плотного сложения. Но больше всего их роднила манера двигаться и особенное выражение лиц. Ведь за всю жизнь, проведенную среди звезд, они не видели ничего, кроме чужих странных миров.