Мюррей Лейнстер - Прогулки в пятое измерение

Какое-то время Кэйбл был в восторге от своего положения. Он был хозяином всех сокровищ Земли. На всем земном шаре не было ни единой вещи, которую он не мог бы забрать, если бы пожелал. Он был хозяином жизни тех, кого пробудил здесь. Пища? Везде была масса еды, но серой, слабо светящейся, если на нее не падал нормальный свет. Но и тогда ее нельзя было взять или съесть. Даже водой нельзя было напиться. Пока Кэйбл не использовал второй масс-обнулитель, чтобы превратить ее снова в жидкость. Его жертвы не могли бросить ему вызов. Они могли лишь заискивать перед ним ради жизни и средств к существованию.

— Шикарно, должно быть, он проводил тут время, — мрачно сказал Гарри Бретт. — Человек, свихнувшийся от тщеславия. Но вы кое-что упустили. Откуда здесь столько драгоценностей?

Действительно, всюду, где только можно, были драгоценности, ими были обвешены даже мужчины. Все тревожно посмотрели друг на друга. Но доктор Гарри Бретт был теперь их единственной надеждой. Поэтому они рассказали ему, что Кэйбл время от времени щедро раздавал им сокровища. Он был владельцем всех сокровищ мира и мог позволить себе и им стать богатыми. Карманы и сумочки у всех были набиты драгоценными камнями и деньгами. Но они готовы отдать все это, лепетали они, чтобы снова увидеть солнечный свет и услышать, как говорят окружающие.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал Гарри. — Но почему он не может вернуть вас?

Все смолкли и со страхом уставились на закрытую дверь. Но, в конце концов, все ему рассказали. Кэйбл согласился вернуть их в обычный мир. Они всей толпой пошли в область действия его первого аппарата. Все были богаты, но волновались и нервничали. Всякий раз, когда Кэйбл хмурился, их переполняла паника. Наконец, он присоединился к ним и щелкнул выключателем.

И ничего не произошло! Вообще ничего не изменилось. С тех пор Кэйбл работал бешено, лихорадочно. Дюжину раз все собирались у первого аппарата, но не возвращались в нормальный темп времени. Они оставались в этом мире, где время стояло, в мире, где царило вечное «сейчас».

Это было давным-давно. Ужасно давно. Аппарат прекрасно работал, чтобы переводить вещи из обычного темпа времени в этот, но обратно не действовал!

— Выходит, он построил аппарат, перенес сюда себя, а затем и всех вас, но не может вернуться, — с иронией сказал Гарри. — Довольно глупо, не так ли? Наконец, он был вынужден доставить сюда меня. Но я в этот момент пожимал руку девушке, поэтому он перенес нас обоих. Вот ведь дурак!

Дверь снова открылась. Появилась темная, худая фигура Кэйбла. Было ясно, что он слышал каждое слово. Его приверженцы съежились. Кэйбл весь трясся от гнева.

— Вы говорите, что я дурак? — прорычал он. — Прекрасно. Тогда идите и начинайте работать. На сей раз я здесь босс, а вы работаете на меня. Или вы заставите работать этот аппарат, или я прикажу, чтобы эти люди начали поджаривать вас на медленном огне, пока вы не сделаете это. Они выполнят все, что я им прикажу. Иначе я уйду и оставлю их здесь!

Гарри увидел панику, горящую в глазах поклонников Кэйбла. Остаться здесь — означает ужасную смерть. Если Гарри потерпит неудачу, они повинуются любому приказу Кэйбла. Гарри снова пожал плечами.

— Естественно, я попытаюсь заставить работать ваш аппарат, — презрительно сказал он. — Я хочу вернуть мисс Хант в нормальное время, и этих бедняг тоже. Но я сомневаюсь, что вы захотите присоединиться к ним.

— Верно! — заскрипел зубами Кэйбл. — Вы совершенно правы. Я так и сделаю. Идите и принимайтесь за работу.

Профессор Кэйбл, доктор Гарри Бретт и Лора Хант шли по улице, больше походившей на кошмарный сон. Можно было узнать в ней Парк-Авеню, но лишь по железным рельсам, заросшим травой, посредине ее. Шаги гулким эхом отдавались от тротуара. Они прошли мимо превратившегося в серый камень человека, похожего на скульптуру, прекрасную и в то же время ужасную, потому что это все же была не скульптура, а живой человек. Вблизи ужас усиливался еще и тем, что он вообще не отбрасывал тени. Потом они прошли мимо женщины с ребенком, Затем обогнули трех молодых девушек с красивыми ногами. И у всех них не было теней.

На дороге были автомобили, но издали они казались просто сгустками тумана, пока к ним не приближались. А вот тогда они превращались в какие-то пародии на машины. Вообще казалось, будто весь мир серого тумана был одной гигантской пародией. При приближении туман превращался в камень, а при удалении вновь становился туманом.

Но серые скульптуры были не камнем, а живыми людьми, превратившимися в камень. И то, что это была когда-то знакомая Парк-Авеню, придавало нелепости, потому что люди слабо светились, а туман светился ярко, и возникало чувство, словно они идут во сне какого-то злого демона. Все казалось нереальным из-за отсутствия теней. Все казалось ужасным, потому что все светилось странным внутренним светом. И от всего несло серым ужасом из-за гробовой тишины и тумана.

Профессор Кэйбл свернул с Авеню и повел их путем, который они не смогли бы запомнить. Все шли молча. Кэйбл выглядел переполненным яростью. Человек с его бешеным тщеславием, который проявил себя дураком, не мог забыть, что его назвали дураком перед его же жертвами.

Внезапно он опять свернул, провел их по двум лестничным пролетам вниз и отпер тяжелую дверь. Чиркнул спичкой и зажег свечи. В их свете интерьер комнаты изменился из неясной серой пещеры до весьма запущенной мастерской. Возможно, это был магазинчик, где что-то производили, или ювелирная мастерская, где занимались огранкой камней. В углу стоял мощный сейф. У стены был токарный станок, приводимый в движение ножной педалью и инструменты для работы по металлу.

— Вот место, где я работал, — хрипло сказал Кэйбл. — Я сделал еще два масс-обнулителя, потому что не мог найти никаких неполадок в первоначальных. Но они тоже не работают.

Он вытащил руку из кармана. В ней оказался пистолет.

— Я собираюсь запереть вас здесь, — жестко заявил он. — На окне решетка. Дверь вы выбить не сможете. Я буду носить вам еду. Я приготовил для вас все. Вот один из масс-обнулителей. Он переводит вещи в наш темп времени, но в обратном направлении почему-то не действует. Узнайте, почему.

И он заскрипел зубами от гнева.

Гарри осмотрел знакомый предмет на стенде. Аппарат был не хромированным, как у Гарри, но это не имело особого значения. Устройство Кэйбла было просто небольшим металлическим футляром с медным переключателем на крышке — у моделей Гарри переключатель был на длинном гибком шнуре. Это же была простая штучка с парой странно изогнутых металлических трубок, между которыми и находилась область обнуления и которые ограничивали радиус действия аппарата. Для него требовалось удивительно мало энергии. Гарри подозревал, что этот аппарат просто создает условие, при котором статическая энергия массы преобразуется в кинетическую энергию скорости временного потока. Он лишь бегло осмотрел обнулитель Кэйбла.