Олег Аркадьев - Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы [СИ]

— Такая же нежная и легкая. Всегда несу новизну и свежесть, никогда не повторяюсь и мне все рады, — совсем смутилась девочка.

— Нарекаю вас, соответственно, Ветерок, Огонёк и Волна! И чтобы вы всегда соответствовали новым именам! — произнесла Танька, освобождая окружающую реальность от ожидания.

— Теперь идем и отметим это дело! — потерла ладошки Мелл. — Мы тут деньгой разжились…

— А…

— Все вопросы потом! — Танька заставила исчезнуть следы на одежде девочек.

— Меня еще никогда не крестил дьявол, — дорогой рассуждала Огонёк. Волна и Ветерок шли молча. — Ты точно уверена, что дьявол? — насупив брови, посмотрела на Таньку.

— Я не крестила, а нарекала, — ответ был смешан с улыбкой. — Дала чистую судьбу. Если захотите, конечно. Лучше назовем это новой точкой отсчета, — она явно размечталась, глядя в прекрасное будущее этих детей.

— А не дьявол тебя часто крестил? — решила запутать девочку Мелл.

— Не знаю, — просто пожала плечами Огонёк. — Мы на праздник ходили к храму, там все в ряд стояли и на них брызгали водичкой. На меня не попало, так я забежала вперед и специально подставила лицо еще раз! Весело было! — она даже подскочила от приятных воспоминаний. Мелл такая манера показалась очень знакомой, но где она подобное встречала, не смогла вспомнить.

— Вы можете выбрать будущее, — разъясняла Танька. — То, как вы себя поведете в ближайшие дни, определит судьбу на всю жизнь. Это не второй шанс, такого не бывает, — она шла посередине компании, чтобы всем было хорошо слышно. — Жизнь никогда не дает второго шанса. Никогда! Можно только продолжить жить. Иначе, лучше или хуже, но не сначала. Поэтому не стоит забывать о любви.

Девочки как раз подошли к двум магазинам. Остановившись, с сомнением разглядывали темно-синий вход в дешевый магазин и ярко-зеленый — в магазин подороже. Финансово не обремененные карманы тянулись к синему. Желание погулять в кондитерском отделе и посмотреть на россыпь конфет указывало на зеленое.

— Вы не стесняйтесь, мы должны ваше Рождение отметить. Но угощаем мы, — быстро поправила безрадостную перспективу пустого стола Мелл. — Приезд наш заодно отпразднуем.

— Тоже мне, нашла праздник, — презрительно хмыкнула Огонёк.

— Тебе не хочется за столом посидеть?! С тортиком?! — вспылила Волна. — Не будь занудой, Катька. Соня! Пошли вдвоем мороженое выбирать, — потянула за собой малую в синие двери. Маленькое упрямство ни за что не пошла бы в зеленые.

— Становится идеалисткой? — техник делился опасениями.

— Мечтает, по-моему. В её возрасте романтика в голове должна быть, — вспоминал приятное оператор.

— Мороженое будем сами выдумывать или в столовку смотаешься? — техник глянул на пустой столик.

— Ты совсем обленился, скоро в двери не пройдешь, — выкатывая столик, отозвался коллега.

— Так я и не стремлюсь, мне и здесь хорошо, — тихо прокомментировал его услужливость напарник.

— О! А тебе можно душу продать? — внезапно осенилась Огонёк.

— Чего?! — от удивления Танька даже остановилась на ступеньках магазина, чем вызвала недовольство вездесущих бабулек.

— Ну, я продам тебе душу и стану богатой! Можно будет не учиться! — с надеждой глянула на растерянную девочку. — Ну, ты же нас оживила? Значит и душу можешь купить, — продолжила уже с меньшей уверенностью.

— Мне не нужна душа, что с ней делать? Она без тебя умрет, — сильно удивилась Танька, открывая тяжелую дверь магазина.

— Как это? А кто может купить? — не сдавалась Огонёк.

— Не знаю, — пожала плечами. — Мелл, тебе душа нужна?

— Зачем? Приятно видеть ее в других, а мне такие мучения ни к чему.

— У ангела разве нет души?! — совсем опешила Огонёк. Она не обращала внимания на ассортимент: до нужного отдела еще идти и идти.

— Не-ет, — притворно удивилась Мелл, — а что такое душа?

— Как это? — не поняла, где искать ответ.

— Вот так. Сначала скажи, что такое душа — потом поговорим о покупке, — Мелл рассматривала вялые лимоны в ящичках у входа. Объявление говорило, что их необходимо купить. Здравый смысл отвечал, что их нужно пристрелить.

— Ладно, придем домой — я в справочнике посмотрю. Или у Игоря спрошу, он всё знает, — для нее не существовало безвыходных ситуаций. — Но потом купите? Точно?

— Зачем тебе деньги? — снова остановилась Танька. От её синего взгляда иногда можно было и замерзнуть.

В тесном проходе между лотками с овощами девочек нещадно толкали обозленные на цены покупатели.

— Ты разве не хочешь быть богатой? — сильно удивилась Огонёк.

— Богатство? Зачем оно мне? — удивилась в ответ. — Я же дьявол, а не человек, мне много не надо, — пожала плечиками Танька.

— А власть? — спрашивая у Таньки, Мелл подначивала Катю. — Неужели не хочется?

— Для чего? Это большая ответственность, а я свободу люблю, — Танька посмотрела на апельсинки, и ей их стало жалко.

— Прискорбно, что ты не человек, — серьезно оценила эту реальность Мелл.

— Совсем даже наоборот! — развеселилась Танька. — Лучше умереть, чем жить в страхе и ограничениях. Давайте к столу вот эти фрукты возьмем. Это как называется? — она показала на совсем зеленые и, на вид, сочные.

— Она купит душу? — опешил оператор. Забытая в собственной руке плошечка с мороженым вот-вот могла перевернуться.

— Как?! — давясь от смеха, смотрел на происходящее техник. Он предпочел холодок на палочке.

— А что, не может разве? — еще больше удивился напарник.

— Может сделать вид! А что покупать-то?! Не, ну ты сам посуди, — утирал слезы техник.

— А зачем ее вообще покупают и продают? — снова принялся за свою подтаявшую порцию.

— Никто ее не продает, бред! Сущность свою — меняют, это бывает, — техник стал серьезен. Нужно было срочно доедать мороженое, и это немного злило. — А продать? Кто ж чужую купит-то? С грехами, чёрную и низкую? Алчную и гнилую? Или загубленную? Черствую, может быть? Мелкую, ослепшую, коварную душонку? Продажную, слабую и пустую! Очнись! — мороженное все-таки капнуло на руку.

— Но… Но она же видит и другие души! — облизнувшись, возмутился оппонент. — Ангельские, благородные и богатые! Широкие, ласковые и добрые! У нашей взгляд лучше, чем у тебя. Она видит непорочные, отзывчивые и прекрасные души. Светлые и чистые! А ты кошмары какие-то, — немного обиделся оператор.

— Да уж, видит, — вытирая руки, техник с сожалением смотрел на остаток эскимо, лежащий на столике. — А теперь ты посмотри на души этих детей! Умник… — он так и не рискнул взять размякшее лакомство.

— Короче, потом купите, да? — не унималась Огонёк.

— Ты только свою продаешь? — схитрила Танька. От вида теснящихся на полках дешевых подобий еды постепенно становилось тошно.