Уилл Макинтош - Фоллер

Одна из женщин заметила его из окна и остановилась.

— Какой номер был на твоей рубашке?

— Что, простите?

— В Первый День. Какой номер был на рукаве твоей рубашки?

Он посмотрел на пол. Рубашка лежала там, где он бросил ее, когда обнаружил чистые в ящике комода в комнате, которую он выбрал.

— Номер два.

Лицо женщины просветлело. Она бросилась к нему.

— Фоллер! Боже мой! — Она схватила его за руку и, наклонившись, чтобы изучить его лицо, зажала рот рукой.

— Боже. Что с тобой случилось?

— Я не знаю.

Женщина обняла его. Фоллер зашипел от боли и взял ее за руки.

— Я признаю, что могу обнять тебя прямо сейчас, но это слишком больно.

Другая женщина, остановившаяся в нескольких метрах от него, сказала:

— Нам нужно вытащить тебя отсюда.

— Откуда?

Женщина, которая пыталась его обнять, мягко коснулась его руки.

— Мы твои друзья. Мы знаем, что с тобой случилось, и расскажем тебе, но сейчас нам нужно забрать тебя и еще нескольких людей из этого мира. За нами идут плохие люди.

Он едва сдерживал слезы облегчения. Мысль о том, что у него есть друзья, которые хотели ему помочь, была потрясающей.

— Ты знаешь мое имя?

Она отпустила его.

— Ты Фоллер. Я Буря, это Мелисса, а вон тот симпатичный дьявол — Один-Тридцать-Один, — сказала она, указывая на его двойника.

— Фоллер. — Звучит неплохо. Имя ему понравилось.

— Мы можем отложить знакомство до поездки? — сказал Один-Тридцать-Один.

Буря улыбнулась.

— Он нас возит.

— Конечно, только для этого я вам и нужен. Как перевозчик, — сказал Один-Тридцать-Один. — Как только мы будем в безопасности, вы, вероятно, снова попытаетесь меня застрелить.

Смеясь, Буря положила руку на плечо Фоллера.

— Ты можешь ходить?

Отведя его в сторону, она объяснила, что произошло. Он не был удивлен, узнав, что он и Буря были влюблены, но в голове помутилось, когда Буря продолжила объяснять, что он развелся с Мелиссой. И это было только начало.

Оглушенный ревом самолета, Фоллер наблюдал, как они приближаются к земле.

— Это определенно здесь, — сказала Мелисса, разглядывая пейзаж через окно. — Я помню, что прямо над тем местом, где меня высадили, было пять или шесть островов. Мы спешили спрятаться, поэтому оказались вместе.

— Наконец-то, — сказал Уго. — Мне так плохо, что не уверен, что когда-нибудь снова почувствую себя нормально.

Фоллер посмотрел на здоровяка в профиль. Тяжело представить, что они были смертельными врагами. Он выглядел довольно приятным человеком.

Под ними раскинулся красивый мир с двумя озерами и множеством деревьев в центре. Остальная часть земли была поделена на участки со стоявшими на них домами.

Когда Один-Тридцать-Один развернул трап, Мелисса вышла первой, оглядываясь по сторонам и опустив винтовку к земле. Вокруг собралась толпа.

— Мы ищем человека по имени Гарри, — воскликнула Мелисса. — Он высокий.

Она подняла руку немного выше своей головы.

— Азиат.

— Он, наверное, дома, — сказала седовласая женщина. — Кто вы такие?

— Мы… — Мелисса замялась, подыскивая правильные слова.

— Мы хорошие люди, — сказал Один-Тридцать-Один.

И себе под нос добавил:

— По крайней мере, я хороший парень. Вас я по-прежнему осуждаю.

— Заткнись, — сказала Мелисса. — Я все так же могу тебя застрелить.

Группа из местных жителей повела Фоллера (который все еще привыкал к своим костылям), Бурю, Пенни и Мелиссу в дом Гарри, расположенный у одного из озер. Несколько детей побежало вперед, и когда Фоллер и его спутники подошли к жилищу, на улицу выбежал мужчина, который смеялся и кричал, как сумасшедший. Мелисса рассказывала Фоллеру, что они друзья, — тот взял один костыль под мышку и протянул руку, чтобы поздороваться. Гарри бежал, широко расставив руки.

Он, наверное, врезался бы прямо в Фоллера, если бы Буря не встала между ними.

— Потише, потише. Он ранен.

— Боже мой. Боже мой, я не могу в это поверить! — Гарри поцеловал Фоллера в лоб. — Ты меня не помнишь, да?

— Не принимай это близко к сердцу. Я никого не помню.

— Да, много чего произошло. — Гарри сочувственно кивнул и, подойдя ближе, обнял Бурю и Мелиссу.

— Ты никогда не угадаешь, что у нас есть в самолете, — сказала Мелисса.

Гарри наклонил голову.

— Надеюсь, тонны еды. Да и от водки не отказался бы. А может, немного «Ксанакса»? Я бы убил за «Ксанакс».

Мелисса замахала руками.

— Думай масштабнее. Чего именно из того, что мы привезли, ты бы хотел больше всего?

Нахмурившись, Гарри задумался. Его глаза вдруг стали огромными.

— Нет. Серьезно? Она у вас? Ты серьезно?

— Есть возможность ее использовать? Мы не можем вернуться в лабораторию Питера — ею управляет Эльба. Есть ли еще места, куда мы можем отправиться, а ты сможешь найти нужное оборудование?

— Разумеется. Просто найдите мне исследовательский университет с приличным физическим факультетом. Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл. Или Виргинский университет.

— У нас также есть записи Питера, — сказала Мелисса.

Гарри схватился за сердце.

— Ты серьезно?

— Есть ли шанс, что мы сможем прекратить этот хаос?

Гарри задумался и наконец ответил:

— На это потребуется время, возможно, даже годы, поскольку, видит бог, мы получили урок о том, что не нужно спешить. Я не знаю. Все возможно.

Опершись рукой о стенку, Мелисса стояла у двери грузового отсека и смотрела на ясное голубое небо. В этот момент к ней присоединился Фоллер.

— Ты выглядишь грустной. Ты же знаешь, худшее позади, — сказал он.

Она все так же не смотрела на него.

— В конце вместе должны были быть мы с тобой, а не ты и одна из моих дубликатов.

Она вздохнула.

— Хотя в этом есть смысл. Она — это я без прошлого. Ты — это ты без прошлого. Так было, когда мы впервые встретились.

Ее слова удивили Фоллера. Поскольку они развелись, он предполагал, что не очень нравился Мелиссе.

— Я буду первым, кто признает, что все еще старается во всем этом разобраться, но я не настоящий Питер, не тот, которого ты встретила в старших классах, верно?

Мелисса вздохнула.

— Ты настаивал, что ты прежний. Ты говорил мне, что я зацикливаюсь на телах и мыслю слишком буквально.

Питер указал пальцем на Один-Тридцать-Один.

— Так чем я же отличаюсь для тебя от этого парня?

Мелисса взглянула на Один-Тридцать-Один.

— У нас есть общее прошлое. По большей части плохое, наполненное болью, но мы вместе сражались против Уго.

— Разве ты опять не зацикливаешься на телах? Либо ты согласишься принять то, что я всего лишь продолжение настоящего Питера, либо нет. И если да… — Фоллер снова указал на Один-Тридцать-Один. — Он тоже.

Заметив, что Фоллер показывает на него, Один-Тридцать-Один поднял брови и в шутку оглянулся, прежде чем указать на себя с выражением: «Кто, я?»