Cи Джойнер - Немо восставший

Фулмер сказал: «Большинство из них пустые, чтобы Немо мог использовать их для подводных исследований и еще для чего-нибудь».

«Но не эта».

«Не эта», ответил Фулмер. «Эту он собрал и оснастил сам, это часть системы самоликвидации Наутилуса. Если лодка окажется в окружении и в безвыходном положении, мы должны выпустить одну из них, уничтожить вместе с собой как можно больше врагов, а затем взорвать еще одну, встроенную в лодку, чтобы никто больше не смог завладеть Наутилусом. Сейчас мы выстрелим первой».

Ронго сказал: «Чтобы уничтожить все там, наверху».

«Может быть, и капитана тоже, но я абсолютно уверен, что именно этого ему бы и хотелось. Устроим небольшой ад на завтрак».

«А вторая бомба?»

Фулмер сказал: «Сначала приказ Немо».

* * *

Немо поднялся и залез, оказавшись над краем открытого люка, а затем вслепую прополз к центру цеха, после чего поднялся на ноги. Он снова промыл себе глаза, охладив их, а затем подобрал длинный кусок стали и на ощупь двинулся к конвейеру и к рядам бочек с китовым жиром, которые он различал лишь в виде очертаний и теней. Темно-серых и светло-серых оттенков, еле-еле ему видных.

Немо высоко поднял железяку, первым ударом разбив первую бочку, после чего он стал вскрывать и другие – сверху и сбоку. Жир из них полился на пол, впитываясь в бумагу, из которой по сути и было сооружено все это помещение.

* * *

В гондоле Грант положил последнюю бомбу в метательный лоток и уселся за свой стол, по-прежнему стараясь держаться подальше от иллюминаторов. В гондоле царил мрак, окружавший Гранта воспоминаниями о парнях, погибших здесь менее двух суток назад. Окружавший лишь мысленно, потому что это была другая битва, а за ней будет еще одна, но эта, вторая, будет вестись с воздуха, как и предсказывал Мастон.

Воздух разорвали выстрелы из винтовок.

* * *

Ужас кружил над городом, подныривая к пожарищам и куполам, охранники бешено палили в него из башен. Несмотря на то, что пули отскакивали от машины, они надеялись, что какой-нибудь один удачный выстрел ее собьет.

Выстрелы пламенными всполохами рассекали воздух, пронзая трассирующими пулями ночной мрак, пытаясь догнать Ужас, улетавший от них, а затем возвращавшийся вновь опасными движениями, словно дразня и насмехаясь.

Грант ногой отбросил аварийный люк гондолы и спрыгнул на посадочную площадку. Он отошел за дирижабль к удерживавшим его тросам. Охранники стреляли по летающей машине, поворачиваясь во все стороны. Грант не мог сказать, была ли Сара настолько искусной в полете, или же она просто потеряла управление этой штукой.

Однако она отвлекла их от него, и он разрезал первый трос крепления дирижабля. У ног его разорвались выстрелы, и Грант развернулся, выстрелив из автоматического пистолета по охраннику на вышке и по другому, бросившемуся к нему с винтовкой и саблей. Грант выпустил в него две пули.

«Единственные точные выстрелы, которые я здесь слышу».

Грант обернулся и увидел Немо, выходившего из-под стены Вулкании. Немо крикнул ему: «Робура больше нет. Если бы они это узнали, они бы прекратили стрельбу».

Засвистели пули, когда Грант направился к арке. Вокруг него землю стали разрывать новые выстрелы. Он сделал несколько выстрелов в ответ, а затем он спросил у Немо: «Вы его убили?»

Немо ответил: «С ним покончено, и это единственное, что сейчас важно».

Грант посмотрел Немо в глаза, которые были абсолютно красными от крови, словно подмененными рубинами. Он спросил: «И со всем, что он тут построил?»

«Здесь во всем рука гения. И если это можно сохранить, то это нужно сделать».

Плечо Немо разорвала пуля, пройдя насквозь, но отбросив его на сооружение, воздвигнутое в знак воздания должного ему самому, измазав этот объект его собственной кровью. Ужас нырнул между главными башнями, и вихрем его маневра охранников сбросило с башен. Они повалились на землю. Пытаясь стрелять по Гранту, затаскивавшему Немо в дирижабль.

Грант прострелил последний трос из пистолета, и он оторвался, еще до того, как он затащил Немо на борт, и дирижабль уже начал подниматься в воздух, отрываясь от стоянки.

Ужас снова облетел над городом, быстро приблизившись к поднимающемуся дирижаблю. Оказавшись в гондоле, Грант встал к штурвалу, а Немо – к блоку бомбометания. Включились пропеллеры, и Грант направил воздушный шар прочь от города, а по стенам гондолы и ее крыше застучали пули.

Оболочку шара пробили пули.

Ужас выскочил из-за дирижабля, так, будто он собирался на него сесть.

Один из охранников, находившийся в центре аэродрома, выстрелил по ним из небольшой гаубицы, попав прямо в шар и взорвав его. Дирижабль мгновенно охватило пламенем. Адской силы.

В Наутилусе Фулмер заметил эту яркую вспышку и сказал Ронго: «Это просто огненный шквал какой-то. Конец света, всё прямо по Немо. Выпускай торпеду».

Торпеда вырвалась из Наутилуса, выстрелив вверх и полетев сквозь мрак к огню высоко в ночном небе.

Ужас спустился к гондоле, выпустив трос и раскрыв боковые двери. Бумажный город вспыхнул, когда взорвался китовый жир. Огненные клубы пламени и дыма стали пожирать бумажный город. Его четыре опорные башни опрокинулись, рухнув под собственным весом и выпустив воздушные шары, мгновенно поглощенные горящей завесой огня.

Остатки города окутали клубы газа. Это был ад.

Ударила торпеда, и ночь на пару секунд превратилась в яркий полдень, после чего жидким пламенем и горящим пеплом всё рухнуло с небес в воду.

* * *

Лайм навел свой фотоаппарат, сначала на набережную и на израненные здания с уложенными перед ними свежими досками и новой краской, а затем на рабочих, которые все стояли молча, а некоторые положили кепки на сердца. Он запечатлел на снимке эту картину, а затем перенес свой штатив туда, где собрались другие репортеры и фотографы, посмотреть на Наутилус.

Толпы людей выстроились вдоль доков, мощенных булыжником улиц и кварталов, в любопытстве стекаясь к берегу на протяжении нескольких миль. Отцы сажали детей на плечи, других же за баррикадой сдерживали солдаты, но все старались увидеть происходящее.

Люди запрудили доки в пять рядов, в первых из них находились раненые матросы и солдаты. Рыбаки стояли на палубах своих лодок, но все они надели пиджаки, как на праздник, и все они смотрели на Наутилус, на его вытянутый корпус, стоявший в доке. Со всех сторон подводная лодка была убрана черными флагами, а на ее кормовой палубе стоял Ужас, закрепленный на субмарине широкими лентами цвета хрома.

Сара, Фулмер, Ронго и экипаж лодки стояли на палубе с одним из трезубцев Немо, а президент Грант в это время обратился к собравшимся: «Большинство из вас знало капитана Немо лишь по газетным статьям. Он был ужасом морей, и на нем лежало клеймо врага Соединенных Штатов. Все эти чувства к нему разделял и я, до тех пор, пока мы не заключили с ним перемирие с целью обнаружить и обезвредить нашего общего врага. И Немо, которого я после этого узнал лично, оказался удивительным ученым и человеком высоких принципов, следовавшим далеко не самым легким курсом, который он сам прокладывал для себя».