Cи Джойнер - Немо восставший

Лайм положил на плечо штатив и стал пробираться вперед, обходя всех, кто был выше его ростом, к человеку, стоявшему на противоположной стороне улицы, в отдалении, у бывшего здания почты конфедератов, стены которого были еще в следах от пуль Гранта, еще не замазанных и не закрашенных.

Лайм сказал: «Вот что значит воздать последние почести такому непокорному и упрямому сукину сыну, как Немо!»

Человек ответил: «Не хочешь дослушать речь президента?»

Лайм сказал: «Да я уже слышал его раньше. И вы тоже. Может, нам лучше обсудить это над рюмочкой чего-нибудь крепкого, может, дать мне возможность немножко заработать. А?»

«Извини, я не пью».

Человек этот молча поправил свои черные очки, повернулся и пошел прочь, удаляясь от открытого берега, но до него еще долетал голос Гранта: «И если он приступил к выполнению этого задания во благо Соединенных Штатов, считаясь предателем, то погиб он патриотом. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в море, и он осуществил свою мечту. И сегодня я прибыл сюда, чтобы воздать Капитану последние почести и пожелать ему счастливого возвращения домой».

Грант отдал честь, и заиграл волынщик. Фулмер выпустил трезубец из рук, и он упал в воду, унесенный волнами.

Фейерверком захлопали вспышки, и толпа закричала, провожая Гранта. Он шел, тяжело опираяся на трость, окруженный охраной, пока не залез в свой президентский экипаж.

На него с сиденья кучера, защищенного разработанной Дунканом броней, взглянул Эфрем: «У вас назначена важная встреча, сэр, и мне хотелось бы погнать лошадей».

Грант ответил: «Как считаешь лучше – так и делай, сынок».

Вновь вспыхнул фотоаппарат Лайма, когда Грант садился в карету, и они оба обменялись взглядами.

Грант уселся на свое место. Немо не стал снимать очки.

Немо сказал: «Терпеть не могу волынку».

Грант ответил: «Такова традиция, нужно смириться и жить с этим. Или умереть под эту музыку».

«Умереть предпочтительнее».

«Что ж, как пожелаешь. Можешь жить, а можешь умереть, где захочешь».

Немо спросил: «Вы уважаете мой выбор?»

Грант ответил: «Я намерен его соблюдать».

Некоторое время они ехали молча, прислушиваясь лишь к ритмичному цоканью упряжки лошадей, которых подгонял Эфрем. Немо сказал: «Он всегда называл вас Сэмом, но ведь это не ваше второе имя».

Грант ответил: «У меня его нет. “S” добавилось как-то само собой, как прозвище. Оно не соответствует никакому имени и ничего не означает».

Немо сказал: «Вот и мое имя теперь тоже уже ничего больше не будет означать».

Грант кивнул, и они поехали дальше молча, и ни один из них не взглянул на толстую папку с надписью «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», лежавшую между ними на сиденье.

––––КОНЕЦ––––

_______________________________________________

_______________________________________

________________________________

_________________________

__________________

_____________

ОТ СЦЕНАРИЯ К РОМАНУ И ОБРАТНО

(Авторское послесловие)

Мое знакомство с Жюлем Верном состоялось на детском киносеансе, с коробками попкорна и стаканами газировки, летящими над головой. Фильм назывался «Таинственный остров», и это была замечательная, но очень вольная экранизация продолжения романа Верна «Двадцать тысяч лье под водой», в которой фигурировал тот самый замечательный гигантский краб, созданный Рэем Харрихаузеном , и завораживающий образ капитана Немо, созданный актером Гербертом Ломом.

Мне было тогда около восьми лет, и я еще не прочел ни одной книги Верна, но я знал, кто это, благодаря детским журналам про монстров, комиксам и книжкам в мягкой обложке, крутившимся на стойках в местных магазинах и аптеках, а также по сериям грампластинок с инсценировками книг «Двадцать тысяч лье под водой», «Путешествие к центру Земли» и «Вокруг света за восемьдесят дней». Была даже записанная на пластинку театральная постановка «Двадцать тысяч лье под водой», в которой в главных ролях фигурировали Джонни Квест и Рейс Бэннон (!)*, и я горжусь тем, что эта пластинка сохранилась у меня до сих пор.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Герои американского фантастического мультсериала 1964-1965 годов «Джонни Квест» . – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - - -

Можно, конечно, наплести тут что-нибудь вроде того, что у моего интереса к Верну, и ко всему, что он создал, были какие-то более сложные корни, но именно фильмы и комиксы задели меня тогда за живое, заставив меня в конечном итоге захотеть открыть его мир по-настоящему и засесть за книги.

«Открыть» – наиболее верное тут слово, потому что Верн не только с удивительной точностью предсказал многие технологии будущего. Он писал книги, посвященные открытиям и путешествиям, будь то вокруг мира, или же на Луну. И это просто удивительно и замечательно, что произведения Верна так органично и часто находили свое отражение в лучших экранизациях, особенно в Диснеевском фильме «20 000 лье под водой» 1954 года .

Такой удивительный феномен мы уже почти больше не наблюдаем в ситуации с фильмами, так как тесное знакомство с многочисленной видеопродукцией сделало даже пятилетних детей специалистами по поп-культуре. Это также привело к ощущению цинизма, особенно в фантастических фильмах, чего я хотел избежать, когда решил написать свою собственную «свободную» экранизацию Верна: а именно, создав совершенно новый острый приключенческий сюжет, объединив капитана Немо с Робуром-Завоевателем из «Властелина Мира», и, надеюсь, мне удалось уловить и запечатлеть это чувство, которое возникло у меня тогда, на том самом детском киносеансе, много лет назад.

Время от времени у студий возникал кое-какой интерес к сценарию, и была даже пара реальных попыток начать снимать «Возвращение капитана Немо», однако ни фильм, ни пилот так и не появились. И вот, после более чем десятилетнего затишья и благодаря сценаристу Майлзу Суортауту, меня на это постоянно подталкивавшему, сценарий стал эскизом этого романа. Я сохранил его первоначальную структуру, но сделал для себя целый ряд открытий на этом пути, в том числе существенным изменением стал акцент на технике, которую Верн так любил, и который был мною в книге усилен, что привело к возникновению созданных злодеем механических чудовищ и дирижабля Президента Гранта.

Приводимая ниже сцена – классическая и ожидаемая битва между Наутилусом и гигантской морской змеей, которая вообще-то представляла собой изначально многоголовую гидру. Так что, как видим, немного мифологии – из фильмов и греческих мифов – также проникло тогда в мой старый сценарий.

В романе это превратилось в битву с механическим зверем, что, по-моему, гораздо ближе к духу Жюля Верна, и к тем фантастическим идеям, которые он создавал в период революции людей и машин. Или, по крайней мере, это отсыл в сторону всех тех поражавших тогда воображение экранизаций, которые привели меня к прочтению оригинальных произведений этого гениального писателя и ко всему, что он предсказал.