Таис Сотер - Птица в клетке

Глухой ехидный смешок.

— Полегче, любимая, а то я и обидеться могу.

С сухим щелчком Юрий отключился, ему было не до нас. Дружественный корабль… Неужели поддержка с Гардарики? И как получилось, что Ядгар дал ему уйти? Вопросов много, но я не рискнула задавать их сейчас. Вместо этого шепотом спросила Кронберг о том, что меня волновало:

— Тайнэ, а что вы тут делаете? Юрий вас заставил? Похитил?

На лице Аланы появилась кривая улыбка.

— Ты не поверишь, я сама на это подписалась.

— Ради меня?!

— В том числе. Слишком высока была вероятность приступа у тебя. Но если честно, я просто испугалась Альге.

Я недоуменно нахмурилась. Неужели он ей угрожал? Доктор пояснила:

— Я вдвойне поплатилась за связь с Юрием. Эти бесконечные проверки, допросы… Знаешь, мне стало казаться, что после всего, что я узнала и увидела, я больше никогда не покину Лонгу.

— Это вам внушал тай Цехель, — резко возразила я. — Он хороший манипулятор, знает, как надавить на страх человека.

Психиатр покачала головой.

— Это мне напрямую говорил император.

— И вы выбрали побег, рискуя попасться?

— Я не всегда принимаю верные решения. — Алана хотела добавить что-то еще, но внезапно дернулась, к чему-то прислушиваясь. И правда, звуки вокруг изменились, а под ногами возникла неприятная дрожь. — Мы у цели.

Толчок, заставивший желудок подкатиться к горлу, затем неприятное чувство падения, и вновь я ощутила тяжесть своего тела.

Алана поспешно отстегнула ремень, достала из-под кресла портативную аптечку, приложила сначала к моему виску, неприятно холодя кожу, а затем к предплечью.

— Так, хорошо… Ладно, одной инъекции будет достаточно. — Укол, неожиданно болезненный, и Алана отсоединила аппарат. — Слегка скачет давление, нарушено кровообращение, но ничего опасного для жизни. Способности не вернулись?

— Должны были, мы редко используем долгодействующие блокаторы. — Юрий зашел в пассажирскую кабину и протянул руку к доктору. — Дай посмотреть.

Та неохотно отдала аптечку, не сводя взгляда с парализатора в его руке.

— Ты и в медицине разбираешься? — В голосе вызов, но я уже могла читать чужие эмоции, поэтому знала, что за бравадой скрываются страх, сожаление, горечь. То же самое, что ощущаю я.

— На дилетантском уровне. Но кое-что о проблемах эсперов знаю.

Юрий положил аптечку на сиденье и посмотрел на меня.

— Сама ходить в состоянии?

Я кивнула и, отказавшись от помощи Аланы, неуклюже выбралась из кресла.

За открытым шлюзом — сухой затхлый воздух и полутемное помещение, в котором нас уже ждали. Трое. Все светлокожие, высокие и… неожиданно напряженные, даже испуганные. Это их реакция на наемника? Нет, дело в другом.

Наверное, если бы тай Цехель не стоял так близко, я почувствовала бы это раньше. Присутствие еще одного, подобного Юрию. Человека, которого я не могла прочесть, но ощущала. Где же он? Я завертела головой, но в этот момент Цехель потянул меня за руку, принуждая спуститься по опущенному трапу.

— Ну чего ты? Бояться нечего, тут все свои.

— Конечно свои. По-свойски мы и разберемся, да, Юра?

Хриплый, надтреснутый голос, отвратительно злорадный. Мужская ладонь неожиданно больно сжала мою, затем гардарик одним легким движением соскочил вниз, наведя парализатор в сторону, откуда доносился голос. Из тени вышел мужчина с седыми висками и полупарализованным лицом, скривившимся в уродливой гримасе. И в руках он держал отнюдь не парализатор. Люди, что нас встречали, тоже достали оружие: один направил ствол на нас Кронберг, а двое — из особого уважения, видимо — взяли под прицел Юрия.

— Что с тобой случилось? — спросил он незнакомца, настороженным взглядом обегая кабину. — Выглядишь больным.

— Тебе лучше знать, как действует твой яд. Когда я вернулся с нашей встречи и почувствовал себя неважно, вспомнил о чудесном увлечении вашего клана и вызвал «скорую». Как видишь, подобрать полноценное противоядие они не смогли, но хотя бы спасли от смерти.

— Ну так нужно было найти меня, а то я переживал, куда ты пропал.

— Прекрати паясничать!

Владимир на мгновение вышел из себя, и Цехель, воспользовавшись моментом, выстрелил, заставив соплеменника пошатнуться и выронить оружие, но почти сразу сам попал под лазер одного из встречающих. Один, второй… лишь третий выстрел из парализатора заставил гардарика упасть. Нижинский, рыкнув на своих людей, кинувшихся к нему, подобрал оружие, подошел к Юрию и несколько раз с силой пнул его, метя в живот и ребра. Алана кинулась было обратно к катеру, надеясь там укрыться, но тонкий луч, обжегший металл справа от люка, вынудил ее застыть.

— Не стоит, доктор, — угрожающе проскрипел Владимир. То, что он знал, кто такая Алана, пугало. — Олег, Хог, отведите женщин в карцер. С темноволосой осторожнее, она эспер. Если что почувствуете, стреляйте. А впрочем… давайте ее сюда.

Еще раз ударив бессознательного неподвижного Цехеля, он помассировал руку, которую задело парализатором. Обездвиживающий эффект быстро сходил на нет, значит, и у Юрия был шанс выжить там, где у другого давно бы остановилось сердце.

Мне сковали руки за спиной и подвели ближе.

— На колени.

— Но она эспер… — робко сказал державший меня мужчина. Судя по его мыслям, ему претило грубое обращение со мной. На мгновение мне даже понравилась Гардарика: если там хоть немного уважают эсперов, ей можно было бы дать шанс. Если бы не существование таких, как Юрий или Владимир.

— А я симаргл и лучше знаю, что делать с подобными сучками. Тем более этой рабыне не впервой стоять на коленях перед мужчинами.

Чувство вины и стыда человека за моей спиной было настолько велико, что мне на секунду стало жаль его, и я послушно опустилась от легкого нажатия ладони.

— Эта женщина гораздо опаснее, чем она кажется. И гораздо крепче.

Владимир грубо схватил меня за подбородок, заставляя поднять лицо.

— Выжила и после попытки отравления, и после падения с моста. К тому же так легко очаровала Юрия… Что ж, действительно поражает. Можешь счесть это знаком уважения, но я собираюсь стереть твой дар раньше, чем он причинит вред экипажу этого корабля. Да и мой лорд, в отличие от безумного Ксано, вряд ли заинтересуется кем-то вроде тебя. Надеюсь, твоя психика крепка, и ты не успеешь превратиться в пускающую слюни идиотку до прибытия на Гардарику.

Нижинский медленно отстегнул пластиковый наруч на левой руке, снял перчатку и отвернул рукав, обнажая бледную безволосую кожу. Пальцами правой пробежался по запястью и, подцепив что-то, медленно потянул на себя. Я смотрела с отвращением, но была не в силах отвернуться, наблюдая за тем, как отходит кусок кожи, обнажая… нет, не человеческую плоть, а металл. Проследив за моим взглядом, Владимир усмехнулся. По крайней мере, так я расшифровала подергивание его лица.