Александр Басов - Потускневшая жемчужина

— С поперечной устойчивостью могут возникнуть небольшие проблемы, — подытожил результат наблюдений штурман, и обратился к стажёру: — С левой стороны твоего сиденья есть регулятор наклона. Поверни его немного вперед, чтобы сместить вертикальную ось сиденья к центру кабины. Ещё чуть-чуть. Достаточно. Теперь можно лететь.

Стартовый стенд придал лёгкому двухместному разведчику нужное ускорение и, отделившись от корабля, он взял курс по направлению к планете.

— Должно быть до прихода людей, здесь было очень красиво, — вздохнула Тиган. — Но эти горы, они словно рваная рана на белоснежной шкуре дикого зверя…

— Обычно терраформирование безвозвратно меняет облик планеты, но не в этом случае. Чтобы узнать, как выглядит нетронутая природа, достаточно совершить замкнутый орбитальный полёт. Но времени на это нет. Наш капитан упоминал, что горы созданы совсем недавно искусственным путём. В основном, ради изменения климата. Всю остальную поверхность планеты покрывает туман, а здесь удалось создать условия для проникновения солнечного света к поверхности. Она начала разогреваться, появились восходящие потоки воздуха, благодаря чему на планете появился настоящий ветер, которого раньше не было и в помине. Маршрут проложен так, что несколько раз мы пересечём границу соприкосновения нагретого воздуха с поверхности и холодного воздуха с гор. В таких районах ожидаются турбулентные потоки и грозовые фронты. Для пилотируемых полётов эти места признаны неблагоприятными, но посетить их будет интересно.

— Как долго люди здесь занимаются терраформированием?

— Точно не знаю. Судя по тому, как всё это выглядит с высоты, только-только завершился этап ландшафтного моделирования. Никакой растительности ещё нет, кругом голая земля. Я не специалист в этом деле, но кто-то, кажется Хью, говорил, что должно пройти некоторое время для нормализации круговорота воды.

— Вон тут сколько этой воды. — стажёр указала на сбегающие с гор потоки. Похоже, скоро будем пролетать над полноводной рекой.

— По слухам, обилие воды поначалу грозило обернуться настоящей проблемой. Здешняя атмосфера перенасыщена влагой. Поднимавшийся с поверхности нагретый воздух приводил в движение воздушные массы и по ту сторону гор тоже. Дождевые облака непрерывно висели над горными вершинами. Осадков на их склонах выпадало столько, что кое-где сбегающая вниз вода начала разрушать едва сформированный ландшафт. Чтобы отвести избыток вдаги, пришлось сделать сложные расчёты по созданию русла каждой отдельной реки. Но и этого оказалось мало. Высота гор была увеличена, чтобы температура на их вершинах опустилась ниже точки замерзания воды. Значительная часть воды стала аккумулироваться в виде ледников, и это помогло снизить количество осадков.

— Логичнее было бы всю предназначенную для тераформирования местность окружить кольцом из гор, — заметила Тиган. — По каким-то причинам это не сделали. Вон там видно, как понижается горная гряда, а чуть дальше начинается ровная местность. И ещё там… странное что-то. Как будто земля покрыта слоем льда, или снега. Но в том месте не должно быть настолько холодно…

— Я знаю, что это. — сообщил Патрик, взглянув в указанном направлении. — Местные растения таким способом защищаются от излучения здешней звезды. Они продуцируют своеобразный купол, непроницаемый для солнечного света.

— Откуда тебе это известно?

— Парни, прилетевшие сюда до нас, поделились информацией.

— Мне они показались слишком серьёзными, чересчур озабоченными своими делами. На нас смотрят свысока, а некоторые даже неприязни не скрывают.

— Это ты про их босса по фамилии Пулавски? — уточнил штурман. — Действительно, неприятный тип. Он в той конторе какая-то важная шишка.

— Из тех, с кем приходилось разговаривать, почти все такие. Кроме Джуди. Не знаю, как она вписывается в эту странную компанию. Никуда не спешит тихая, задумчивая. Над вопросами долго думает и часто отвечает невпопад.

— Я, в основном, имел дело с Энди и Максом. Нормальные парни. Трудятся не меньше остальных, но находят время, чтобы пообщаться.

— И куда они все так торопятся?

— Этому есть простое объяснение. Ещё недавно Пулавски загружал своих сотрудников до такой степени, что на сон им оставалось не более трёх часов в сутки.

— С ума сойти! — ужаснулась Тиган. — Неужели успевали отдохнуть и выспаться? После больших нагрузок заснуть трудно. По себе знаю.

— Когда погружаешься в принудительный сон с медикаментозным обеспечением, это уже неважно. Всё равно, что перезагрузка операционной системы компьютера. Вот ты ложишься в индивидуальную капсулу и закрываешь глаза. Казалось, что открываешь их уже в следующее мгновение, а на самом деле прошло три часа реального времени.

— Не позавидуешь.

— Насколько мне известно, они всем довольны и очень удивляются нашему образу жизни. Я присутствовал при первой встрече капитана с Пулавски. Этот хамоватый тип долго выспрашивал, как же на самом деле называется наш корабль, а потом допустил бестактность, обозвав его «летучим голландцем».

— И как отреагировал капитан? — нахмурилась Тиган.

— Сдаётся мне, что Пулавски из той породы людей, перед которыми опасно демонстрировать слабые свойства своей натуры. Капитан не подал вида, что его задело подобное отношение.

— Капитан Ллойд всегда казался мне человеком без слабых мест. Я сильно удивилась, когда узнала о том, насколько он бывает суеверным.

— Все флотские суеверны, а военные, включая отставных военных, суеверны вдвойне. Это сложно объяснить с рациональной точки зрения, но я всегда считал, что практика сильнее теории. Если суеверие приносит пользу, значит, в этом что-то есть и отвергать полезное, всё равно, что добровольно желать себе вреда.

— Неужели, все офицеры корабля верят в глупые приметы? — засмеялась Тиган. — И ты из их числа?

— И я. — подтвердил Патрик. — И даже Френсис.

— Не может быть! Скорее я поверю в то, что суеверностью страдает его второй заместитель!

— Тем не менее, это так. У Френсиса потрясающее чутьё на различного рода аварийные ситуации. И сам он объясняет это только стойкой верой в непогрешимость примет.

— Каких, например?

— Он тебе этого даже под пытками не скажет. Я несколько раз был свидетелем, когда Френсису хватало одного взгляда на заваленный хламом стол, чтобы принять решение. Знаю, что он чутко реагирует на то, с какой очерёдностью появляются в его офисе офицеры, но какие при этом мысли проносятся в голове стармеха, не дано узнать никому.

— А почему капитану не понравилось, когда Пулавски упомянул о «летучем голландце»?

— Тебе разве не известна эта легенда?