Ян Вирин - 23-й век

Мне повезло, что „киберги“ решили освободить своего товарища, ну а я просто воспользовался случаем. Так же мне повезло, что они согласились меня принять, а сделали они это просто потому, что принимали тогда любого желающего, так как организация было ещё очень маленькой. Вот так я стал „кибергом“, Мишель».

— «А ты ешь яичницу-то, ешь» — повелительным голосом сказал Майкл.

— «Да я ем, не беспокойтесь» — хоть Мишель и знала теперь, что Майкл был её ровесником, она всё равно не осмеливалась переходить на ты. Да и в самом деле, за что мы уважаем взрослых людей и обращаемся к ним на вы? За то, что они прошли многое в своей жизни. Ну а Майклу, в этом плане, даже восьмидесятилетний мог бы позавидовать — так что её уважение было оправдано.

Майкл вдруг задумался о чём-то, а потом вдруг как будто бы проснувшись заявил:

— «Скоро придёт твоя матушка»

— «Но вы же её…это…как его, усыпили»

— «Не на вечность же»

— «Тогда прячьтесь, нельзя, что бы она вас увидела, она же не я — поднимет истерику».

Майкл, усмехнувшись, спросил мягким, почти отцовским голосом:

— «Ты думаешь я не справлюсь с твоей мамой?»

Тут на кухню вошла Ланда Пикард, в прошлом Ланда Риверс. Она надменным взглядом обошла присутствующих, а потом сонным голосом спросила:

— «А кто вы такой?»

Затем с возрастающим раздражением и понемногу просыпаясь:

— «И что вы делаете в моём доме?!»

— «Мама, это Майкл, мой знакомый».

Игнорировав ответ Мишель, она спросила:

— «Почему ты не на работе, и почему я проспала…?»

— «Я тебе всё сейчас объясню…» — пыталась говорить Мишель, но Майкл её перебил.

— «Я Майкл Тригер, лучший друг вашего покойного мужа, Тома Риверса».

При этом заявлении Ланда попятилась назад и уселась на стул. Она несколько мгновений моргала ресницами и не могла понять в чём дело. Потом сообразив, что это ловушка организованная полицией, она встала и сказала:

— «Я не знакома ни с каким Томом, как его…Ри. Риверсом… Если вам моя дочь что-то наболтала, то простите её, она еще молода и немного запуталась…»

— «Я не из полиции» — прочитав мысли Ланды, ответил ей Майкл.

— «А откуда…?» — растерявшимся голосом произнесла Ланда.

— «Как я уже вам сообщил, я был лучшим другом вашего мужа, притом служил с ним вместе, под его началом» — слова Майкла были до того внушающими доверие, что Ланда и не подумала больше отрицать своего знакомства с Томом, а едва слышно произнесла:

— «Сэр, скажите, он мертв?»

— «К сожалению, да, мэм».

Ланда не заплакала, так как уже давно смирилась с его смертью, но вопрос этот она была обязана задать.

Немного пораскинув мозгами, Ланда спросила:

— «Так что вам угодно, сэр? Чем мы обязаны вашему визиту? Как видите, вы нарушили наш график дня и …»

— «Мама!» — крикнула Мишель на Ланду — «Как тебе не стыдно. Этот человек искал нас десять лет, с тех пор, как умер папа. Мы встретились по чистой случайности, и если бы не…»

— «Мы бы продолжали жить как жили» — оборвала её мать. Потом, немного помешкав, обратилась к Майклу — «Я надеюсь у вас нет никаких финансовых претензий?»

Майкл не ответил, а просто посмотрел не Мишель, сочувствуя ей, что она живёт с такой женщиной. Посмотрев еще несколько мгновений на Мишель, он отдав честь, пошёл по направлению к двери.

— «Поймите, я не хотела вас обидеть, просто…»

Дверь захлопнулась. Майкл не мог свободно ходить по улицам, так как его искали по всему квадрату. Ему было необходимо связаться со своими, и предупредить их о том, что в лагере завёлся предатель.

— «Дура» — крикнула дочь на Ланду и убежала в свою комнату.

«Подрастёт — поймёт» — решила Ланда — «В конце концов этот человек очень опасен. А если кто-то видел, как он заходил к нам?»

Не зная, что «Майкл» находился в розыске, Ланда понимала, что такой человек не может быть в ладах с законом. А ей, как матери, надо было в первую очередь заботиться о безопасности своей дочки.

Теперь стало намного опаснее шляться по улицам, чем раньше — ведь на Майкла был объявлен розыск, и с ним не будут сюсюкаться, а сразу же кинут в тюрьму.

Майкла терзала одна мысль — кто это мог сделать, предать его?. О походе на кладбище пилотов он рассказал не многим, но конечно могли и подслушать. Если кто-то и подслушал его разговор с кем-то из «кибергов», то этот кто-то должен был быть заинтересован в аресте Майкла, а так же быть «кибергом» или приближённым к «кибергам» лицом. Кто бы это мог быть? Майкл вроде бы предпринял все меры осторожности, и всё таки произошла утечка информации. Он только надеялся, что это был не один из его друзей.

Охота на него оказалась намного активней, чем он предполагал. На каждом углу в 15-ом квадрате висела его фотография, и количество полицейских на улицах удвоилось, если не утроилось со вчерашнего дня.

У «кибергов» было своё представительство в каждом блоке, почти во всех квадратах блока. «Родным» блоком Майкла был блок Д, находящийся от блока А довольно таки далеко. В блок А Майкл ездил исключительно чтобы навестить могилу Тома, а делал он это раз в год.

Конечно, отправляясь в такое путешествие, он был обязан сообщить об этом другим «кибергам» в блоке Д, ну а если именно там был предатель, то тот мог сообщить о путешествии в полицейский участок блока А — так рассуждал Майкл. Он не представлял, что всё обстоит намного серьёзней.

Одно он точно знал — ему ни в коем случае нельзя попадаться на глаза полицейским, а то труба. Он вспомнил, что месяц тому назад полицейские поймали «киберга» в блоке Д, в его блоке, и как они с ним расправились.

По все-марсианскому телевидению передавали о поиске этого «киберга», и когда его поймали, то показывали как его казнят — смерть от электрического разряда не входила в планы Майкла.

Все жилища «кибергов» находились исключительно снаружи, под землей, то есть не на официальной площади Марсианской Республики. Конечно эта площадь то и дело увеличивалась, так как строили дома, школы, военные учреждения и так далее. «Кибергам» приходилось передвигать свои «хоромы», некоторые из них рассекречивались, тогда «киберги» разбегались, становились на некоторое время нищими, а потом поселялись в другом месте. Именно из такого логова вышёл Майкл, когда его заметили полицейские около подземного перехода. Идти именно туда было очень опасно, но другого выхода у него не было — добираться до другого квадрата, в котором находилось представительство «кибергов» было ещё опаснее. Он решил податься именно в логово в квадрате 15.

Но прежде всего пришлось ждать пока солнце зайдёт, так как до захода солнца действовать было слишком опасно. Как только наступала ночь, полицейские становились уязвимыми и близорукими — даже во время объявленного розыска можно было скрыться от их глаз и пробраться в убежище.