Олег Гринфельд - Космическая одиссея 2201

Тут один из шайки что-то сдавленно крикнул. Бородач немедленно повернулся и переспросил.

Язык штурману был незнаком, но он заметил, как Джон поднял голову и удивленно прислушался…

Все бросились распутывать Веики. Освободив, повалились на землю к ее ногам. Та, открыв рот, удивленно разглядывала странное поведение дикарей…

— Эй вы! — подал голос Яири. — Что за представление! Освобождайте уже и нас…

Джонс даже предположить не мог, что обычные слова могут вызвать столько ярости. Бородачи вскочили с ног, глаза их загорелись огнем ненависти, они схватились кто за увесистую дубинку, кто за каменный топор и пошли в сторону майора.

Штурман уже было счел его покойником, но тут неожиданно заговорил Джон. Дикари повернулись в его сторону… очевидно, они не все понимали, но отвечали, Каббот их убеждал, наконец, похоже, все же преуспел, и они отошли от майора, напоследок еще раз грозно сверкнув глазами… Подняли кверху дубинки, хором крикнули «Вив лё Кебек либр!», еще раз поклонились Веики, и вышли.

Воцарилась тишина.

Наконец пришедший в себя Яири прошептал хрипло:

— Что это было?

— Тссс! — Джон приложил палец к губам. — Ни в коем случае никто публично не говорит по-английски. За это они запросто убьют, а, может, и съедят!

— Что за бред!

— Я про тебя, Веики, сказал, что ты немая, и вообще говорить не можешь… но зато я могу переводить твои мысли… Они почему-то решили, что ты у нас главная, я, правда, не понял почему… Кстати, ты не развяжешь нас, раз уж тебе так повезло?

Веики принялась распутывать ленты, брюзгливо ворча: «воняет от вас, как от козлов…»

— А что это за язык? — поинтересовался Джонс.

— Французский. Со смешным произношением, примитивный, но французский. Не зря я его когда-то учил.

— Откуда в Америке французский?

— Кажется, я могу ответить на этот вопрос. — подал голос Майк, — Давным-давно тут была франкоязычная провинция Квебек, перед самым исламским завоеванием они решили стать независимыми, и тут же всякая связь их с цивилизованным миром была окончательно потеряна. Я знаю, что запад провинции потом отошел к умиротворителям… а про северо-восток ничего не было известно… Какое блестящее открытие! Да, наша экспедиция удалась на славу!

— Ну ладно, господа ученые, вы тут стройте теории, а мне надо бы в лесок.

— Веики, никому нельзя выходить по-одному, ведь вы не знаете французского!

— Да? И ты будешь провожать меня в туалет?

— Спокойно, Джон! Ты же видел как к ней относятся… К тому же сам сказал — немая…

— Хорошо, но вам я никому без меня выходить не разрешаю! И ни слова вслух по-английски! Так… давайте-ка повторим за мной:

«Вив лё Кебек либр,» снова: «вив лё Кебек либр,» еще…

Веики примчалась буквально через несколько минут. Обычно миндалевидные ее глаза стали совсем круглыми…

Майор подхватил ее под руки.

— Что с тобой?

— Ничего… просто такого зрелища мне еще видеть не приходилось!

— А что там происходит? — заинтересовался Майк.

— Дикари, настоящие дикари! Там лежат убитые стрелами солдаты. Раздевают их как ни в чем не бывало. Передо мной сразу встали на караул. Пришлось знаками показывать чтоб отвернулись. Удивились, но все же отвернулись.

— А много их?

— Не знаю… Там коней не меньше десятка, они пасутся себе свободно, едят травку, а люди тоже кто чем занят…

— Так, надо бы нам тоже в лесок. Веики, подождешь? — Джон придирчиво осмотрел компанию, — Значит так, все молчат, если нужно что-то спросить, говорю только я. Понятно?

Все дружно закивали.

Картина, представшая перед ними, была еще живописнее, чем они представляли. Прозрачное озеро с покрытыми лесом горами на горизонте, на берегу которого расположился лагерь, отражало одетые в желтые и красные осенние наряды клены, сухие листья застилали сплошным ковром землю под деревьями. Все это так напомнило Джонсу родные края, что у него даже сперло дыхание. Он вспомнил, что до Нью-Йорка тут, в общем, рукой подать.

Майк дернул его за рукав и показал в противоположную сторону. Тогда только штурман заметил занятых делом дикарей. Это были все как на подбор бородатые нечесаные люди, в мокасинах и одежде, примитивно сшитой из звериных шкур. Через плечи были перекинуты грубые луки. Двое из них стояли с длинными пиками и внимательно смотрели по сторонам. При появлении пленников они напряглись, взяли на изготовку пики, что-то спросили, повернувшись. Предводитель только приподнял голову, махнул рукой, потеряв интерес.

— Так, быстренько заканчиваем наши дела — и за мной, держаться на расстоянии и ни слова по-английски, ясно?

Джон все больше входил в роль командующего.

Они подошли и некоторое время стояли, наблюдая. Убитых оказалось всего трое, остальные, видимо, покинули лагерь с охраной бесценного трофейного корабля. Дикари уже раздели трупы, сложили аккуратно одежду, выдернули стрелы, которые можно было использовать еще не раз, и деловито привязывали мертвецам на шеи камни. Закончив работу, они оттащили трупы далеко в воду и там бросили.

Потом все так же деловито принялись складывать в меховые баулы трофеи: уже сложенную палатку охранников, одежду, всю мелочевку, включая бумажные стаканчики и тарелки, поляна оставалась девственно чистой, будто здесь никого никогда и не было.

Джон все искал предлога заговорить, но никто не обращал на него внимания. Вдруг предводитель сам обратился к нему. Джону пришлось трижды переспросить.

Потом подошел к группе ожидавших его позади друзей и шепотом передал им:

— Сказал освободить палатку. Точнее, велел низко поклониться Веики, и передать просьбу готовиться в дорогу… Ну и ну… Знаете, как он ее назвал? Принцесса! Именно так! Ла Принсесс! Майор, сходите-ка к принцессе и приведите ее к нам. Только, пожалуйста, никакой фамильярности! Полный почет и обожание пополам с обожествлением!

Дикарям пришлось пожертвовать коней пленникам, усадив их парами, только Веики была устроена отдельно. Ей соорудили нечто вроде легкой беседки с крышей из травы и веток, что было очень кстати, потому что сгустились тучи и заморосил довольно противный холодный дождь. Ее сопровождал почетный караул из давешнего бородатого предводителя и еще одного рыжего детины свирепого вида, впрочем они скромно держались на расстоянии. Остальным членам шайки пришлось довольствоваться одним конем на двоих, а прочие волокли ко всему баулы с трофеями.

Они двигались довольно долго вдоль озера в полном молчании, затем оказались в лесу столь густом, что, казалось бы, нет никакой возможности сквозь него продраться. Но аборигены быстро вышли на незаметную снаружи тайную тропу, порой затопленную вонючей болотистой жижей, угрожающий комариный гул сопровождался болезненными укусами. Но таких мест становилось все меньше: тропинка неуклонно вела наверх, в сторону гор.