Герман Валин - Вирус Совести

Ее голубые глаза, смотревшие на него в упор, приобрели оттенок темно синего моря перед штормом.

— Не хотелось бы вас обидеть, но вы явно находитесь под влиянием бульварной газетки «Юла», вернее тех идей, которые проповедует мифический Заблуд. При существующей в наше время «свободе слова», редакция газеты разносит несусветную чушь о создании с помощью ВС «чистого» общества людей, зарабатывая на этом немалые деньги. Варварским воздействием на людей ничего и никогда не создашь и не построишь.

— А вдруг «Юла» права? — спросил Заблуд.

— Бред! — без минуты колебания повторила женщина.

— И все же по моему мнению Заблуд, публикующий свои материалы в газете, существует. И подтверждением этому служат события, происходящие с людьми которые распространяют, странным образом, его идеи с некоторыми из которых я готов согласиться. — На свете есть Бог! — отпарировала она. Он не допустит превращение всего человечества в одноликую массу, вечно находящихся в стрессовом состоянии людей, боявшихся совершить даже небольшую оплошность в повседневном поведении. И если ВС завладеет миром, человечество проклянет его создателя и сделает все возможное чтобы уничтожить его творение.

Вот так! — не терпящим возражения голосом сказала собеседница и рубанула по воздуху рукой.

Почувствовав, что явно переборщил в защите своего детища, Заблуд решил прекратить опасную для него полемику, к которой женщина отнеслась столь серьезно. Она сидела, как взъерошенная на ветру птица и искоса смотрела на Заблуда.

— Да успокойтесь, вы — сказал он, стараясь сгладить разногласия между ними. — и не принимайте меня, пожалуйста, за какого-то монстра, сподвижника мифического создателя ВС.

И чуть улыбнувшись подумал: «Посмотрим что ты скажешь, когда мой вирус завоюет мир».

Холодный ветер отчуждения стих, и птичка пригладила свои перышки, а глаза снова приобрели голубизну чистого неба.

— Скоро кончится осень и придет зима, сказала женщина и, как ему показалось, с нескрываемым сожалением, хотя ранее так восхищалась этим временем года. — Скоро нашу скамейку занесет снегом и, как знать, увидимся ли мы с вами, когда место наших встреч освободится от него.

Она взяла его за руку и крепко пожала ее.

— Прощайте. Мне будет не хватать наших, таких добрых и чистых посиделок — сказала женщина и резко поднявшись со скамейки, стала уходить. Отойдя на несколько шагов, она повернулась и, послав ему через ладонь воздушный поцелуй, пошла по направлению к центральной аллее. Все произошло, как будто, в одно мгновенье, после которого, Заблуд осознал, что женщина уходит. Совсем!. Навсегда!. Он же не успел спросить у нее почему «прощайте», вместо, «до свидания», почему она снова обрекает его на одиночество? Почему он не успел сказать ей, как он бесконечно дорожит свиданиями с ней?! Он хотел было нагнать ее. Сказать ей что-то самое главное, что возможно удержало бы ее, но женщина уже смешалась с многоликой толпой, среди которой было, как и она сама, больше Порядочных людей, чем его представителей.

Он знал, что неожиданный уход женщины — конец их безобидных отношений и, нарушив установленное им правило не вмешиваться в дела Веры, выяснил, что она собирается переехать на постоянное жительство к дочери, проживающей в другом городе.

СМИ развернули активную травлю, порочащую как самого Заблуда, так и его ВС.

Все чаще стали раздаваться упреки в адрес правоохранительных органов, которых обвиняли в бездействии и отсутствии профессионализма, по обнаружению и ареста человека намеренного управлять миром.

В отличии от СМИ, Заблуд чувствовал, что тайная охота ведется за ним с момента первого его опубликования сведений о вирусе. Он живет среди людей. И какими бы феноменальными способностями не обладал не в состоянии держать в напряжении мозг, чтобы полностью оградить себя от окружающего мира. Опера его родины не глупые и дотошные сыскари и выявят и «прошерстят» всех, кто имел, хотя бы малейшее отношение к разыскиваемому. Он прекрасно понимал, что рано или поздно нападут на его след и тогда Вера может стать свидетелем общения с ним. Заблуд не хотел, чтобы опера приставали к ней с расспросами об их встречах в парке.

В одном из дней Заблуд подкараулил Веру в продуктовом «Армянском магазине» недалеко от ее дома. Она стояла у прилавка покупала фрукты и, по присущей ей манере, о чем — то оживленно разговаривала с продавщицей. Заблуд прошел в ювелирный отдел, расположенный неподалеку от прилавка у которого стояла женщина и дал ей команду: «Посмотри на меня!». Вера резко повернулась. Взгляды их встретились. Не ожидая ее реакции на встречу, Заблуд приказал:

«Забудь меня!». Женщина тряхнула головой и приложила руки к вискам, уронив сумку с купленными апельсинами на пол.

— Что с вами, Вера? — Вам плохо? — всполошилась продавщица и стала помогать собирать ей рассыпанные по полу фрукты.

— Нет! Нет! Спасибо! Что-то голова закружилась.

— Это ничего, бывает. — Погода — то нынче для нас неблагоприятная, стала успокаивать ее собеседница.

Выходя из магазина, Вера, равнодушно, взглянула на стоявшего у выхода, на своего бывшего знакомого по парку, и отправилась по своим делам.

Теперь любому оперу при первой беседе с Верой станет очевидным, что Заблуд вычеркнул себя из ее памяти и добиться от нее каких либо показаний — пустая трата времени.

После прощания с Верой, Заблуд стал замечать, что чувствует себя необычайно тоскливо и не уютно. Вместо обычно установленного времени, отведенного для зарядки, он в любую погоду уходил в парк и бродил вокруг места их свиданий до самого вечера. Темными, промозглыми осенними вечерами, лежа на кровати, вспоминал, каждые мелочи при встречах с ней. Особенно эпизод, как однажды они не сошлись мнениями по пустяковому вопросу и он, выразив недовольство, насупился и даже отодвинулся от нее. Женщина улыбнулась и придвинувшись почти вплотную к нему, стала гладить его руку от плеча до запястья и нежным, ласковым голосом повторять: «Хо-ро-ший. Хо-ро-ший. Хо-ро-ший». Какое неизведанное со дня своего далекого детства теплое, нежное, доброе чувство испытал он тогда от прикосновения руки женщины и ее ласковых слов. Сейчас же, чтобы сгладить тоску, старался внушить себе, что ее поведение напоминало небрежное отношение к нему, чем добрую ласку. «Только собакам, котам и жеребцам говорят таким тоном, когда гладят! Я что для нее животное?». И тут же давал оценку столь нелепым мыслям. «Дурак»!

Попытки заглушить тоску по женщине из парка, посещением проституток, успеха не имели. Продажные женщины доставляли ему физическое удовлетворение, а вот так искренне, только для него одного, прочитать, в серый, промозглый день, рассказ «Темные аллеи» — не могли. Наконец окончательно осознав, что Вера, и даже только воспоминание о ней, стала занимать слишком значительное место в его жизни, соперничая с главной целью, Заблуд решил навсегда избавиться от женщины. Мысленно попрощавшись с ней, он дал команду компьютеру: «Забыть Веру!».