Андрей Газаев - Исход

Сосредоточится на этих ощущениях, она не успела. Потому, что слева, из пространства скрытого от ее взгляда большими деревьями, выскочили две огромных кошки. Вернее, не кошки, а кугуар, его она сразу узнала, и черная как смоль, пантера. Эти два славных представителя семейства кошачьих, резвясь, промчались мимо поднимающейся парочки и устроили догонялки среди кустов шиповника.

Еще около минуты, Лекса наблюдала всю эту идиллическую картину, наполняясь какой-то щемящей, и в тоже время восхитительной радостью. А потом, и парочка, и сопровождающие их звери, скрылись за лесополосой, увенчавшей вершину горы. Лекса присела на скатерть, бережно погладила пальцами вязаный узор, и взяла в руки сочную грушу.

— Гай, что это за люди?

— Я не в праве тебе этого сообщить.

— Ну, хорошо, — Лекса вздохнула. — Только не говори мне, что это мой выбор. Ну, а имена их, мне можно узнать?

— Нет. Имена твоего прошлого мира, здесь не имеют значения. Здесь они просто не существуют. А новые имена эти люди себе еще не выбрали.

Лекса хмыкнула и откусила грушу, капелька сладкого сока потекла по подбородку. Девушка утерлась рукой. Посмотрела в кувшин, обнаружила там воду, и прожевав, спросила:

— Это ведь тот самый кугуар, что напугал меня?

— Да.

— А с ним, пантера?

— Верно.

— А у них есть имена? Или это тоже секрет?

— Есть. Кугуара зовут Самур. Ударение на «у». Пантера носит имя Бугула. Ударение на вторую «у».

— А почему эти звери сопровождают людей?

— Потому, что это тотемные животные. Кугуар — тотем мужчины. Пантера — тотем женщины.

— И что это означает? — Лекса дожевала грушу и переключилась на сливы.

— Глубинная сущность каждого человека соответствует какому-либо теплокровному животному. Этот неразрывный союз можно выразить одной фразой, которую ты неоднократно читала в детстве и слышала в мультфильмах. «Мы с тобой одной крови!»

— Я помню, сказка про «Маугли». Мне она очень нравилась, когда я была маленькая, — девушка взяла в руки тяжелую виноградную кисть. — А какой у меня тотем?

— Откуда же мне знать. У себя и спроси. Просто закрой глаза и представь рядом с собой животное. Как часть тебя, как существо, которое ты очень сильно любишь. В чьи глаза ты готова заглянуть и увидеть в них себя? Пульс своей крови, свет своей души?

— Я поняла, — тихонечко произнесла Лекса, через пару минут. — Я действительно поняла, с кем я одной крови. Но, скажи мне Гай, когда рядом со мной появится мое тотемное животное?

— Когда ты будешь готова. Всему свое время.

— Понятно, — Лекса тайком смахнула слезинку и доедала свой завтрак в тишине.

Покончив с едой, от души напилась прохладной воды. Сполоснула лицо, вымыла руки, и поднялась на ноги.

— Мне оставить скатерть прямо здесь или следует что-либо сделать?

— Скатерть можно оставить. Но прежде, чем уйти, тебе следует поблагодарить людей, позаботившихся о тебе.

— Но как? — Лекса вновь посмотрела на гору. — Они же далеко?

— Тебе надо оставить что-то, взамен. В знак благодарности.

— Но у меня же ничего нет, кроме одежды и обуви. Свой мешочек, что я приготовила перед уходом, я где-то потеряла.

— Ты его не теряла, он остался в комнате, у монитора. Таково условие. Ты не можешь взять сюда ничего, кроме одежды. И оставить тебе придется, то, что есть.

— Ну, хорошо, — Лекса сняла кроссовки и осталась в одних носках. — Только какой им прок от моей обуви, не пойму?

— Важен не предмет. Важен сам жест выражения благодарности. Как обмен добрыми чувствами.

— Понятно, — девушка пошевелила пальцами ног. Как-то совсем неудобно. Уж лучше совсем босиком. Сняла носки и аккуратно вложила их в обувь. А затем поклонилась в сторону горы и произнесла:

— Благо дарю вам, люди добрые. За заботу вашу и труд.

Войдя в белый коридор, ощутила босыми ступнями прохладу пола. Непривычные, но весьма приятные ощущения. Живя в той реальности в деревне, она, тем не менее, не часто ходила босиком. И теперь явно жалела об этом.

— Гай, в коридоре осталось всего три двери, в которые я еще не заглядывала. Это означает, что пройдя их все, я найду своих детей?

— Не могу знать. Все будет зависеть только от тебя.

— Понятно. Опять байки про якобы мой выбор?

— Да.

— Что ж, коротко и ясно. Но вопрос так и остался открытым. Я так понимаю, это какие-то уроки? Как с тем рисунком?

— И да, и нет. Смотря, что считать уроком.

— Опять загадками говоришь, Гай? — Лекса немного возмущенно тряхнула головой. — А конкретно объяснить не можешь?

— Нет. Понятия и устои того мира, откуда ты пришла, сильно отличаются от здешних. У меня, а точнее, у тебя, просто нет таких слов, чтобы все подробно тебе объяснить. Поэтому тебе многое придется узнавать и понимать самой.

— Ладно, девушка остановилась перед очередной дверью и взялась за ручку. — А почему и девочка на коне, и эти люди, что накормили меня, были обнажены? Ну, если с ребенком еще более-менее понятно, то почему нет одежды на взрослых?

— Что беспокоит тебя в этом вопросе? — в пространстве коридора вновь зазвенели яркие колокольчики детского смеха.

— Ну, разве такой вид не смущает их? Не влечет друг к другу? Или в этом мире нет секса?

— По порядку. Вид не смущает, ибо он от Бога. Друг к другу их влечет и очень сильно. При каких условиях это происходит, ты тоже узнаешь сама. А то слияние душ и тел, что вы называли в том мире сексом, здесь есть.

Лекса хмыкнула и заулыбалась, опустив глаза.

— И намного больше, чем ты думаешь, — продолжил рассказывать Гай. — И даже не можешь себе представить, насколько больше. Только здесь он другой.

— Другой? Это какой? — Лекса явно растерялась.

— Открывай дверь и узнаешь.

— В смысле? — девушка окончательно потерялась.

— В том смысле, что за этой дверью ты увидишь мужчину. И тебе предстоит добровольно снять перед ним свои штанишки.

— Ну, ты даешь, дружище! — Дед с упоением и ностальгией держал в руках автомат Калашникова, семьдесят четвертый, модернизированный. — Откуда у тебя все это?

— Помнишь брошенный бронетранспортер, на трассе? — Сергей хитро улыбался. — Вот в нем я и нашел четыре автомата и по четыре магазина к каждому. Плюс четыре разгрузочных жилета. И еще кое-что, не знаю, что. Посмотри. Это было в одном из жилетов.

На протянутой ладони Сергея покоилось два внушительных цилиндра с маркировочной полосой. Дед улыбнулся, взял один из цилиндров и повертел в руках.

— Это хлорпикриновые шашки. Слезоточивый газ, применяется для имитации химической атаки на учениях, а так же при учебном окуривании личного состава, находящегося в средствах индивидуальной защиты.

— Ничего себе, — Сергей осторожно положил свою гранату на стол. — Ты все это помнишь со службы в армии?