Франсуа Делоне - Нельзя оставаться людьми

Надо только не перебарщивать. Конечно, если убивать начать крестьян, последнее отбирать, то любой на стены полезет. Вот так феодалы и действуют: воспитывают в культуре безнадежности и слабости, окружают невидимыми стенами и не сильно надавливают, чтоб стены держали. Это как принцип «тяни-толкай», только наоборот: закрой все выходы и не создавай критического давления в обществе, чтоб не лопнуло где-нибудь. Если передавить, то чвакнет, как зубная паста из закрытого тюбика, на который наступили.

— Ильдар, ты что расфилософствовался? — спросила Вена.

— Да вот, думаю, как тристанцев двигать. Пожалуй, подошел бы приём «тяни-толкай». Устроить бы им хорошее место для жизни в стороне, а тут сделать жизнь похуже. Как бы, надавить тут, и дорожку показать, куда идти. Как зубной пасте, перед надавливанием крышечку открутить. Они бы и переселились спокойно на хорошее место.

— Сомневаешься?

— Сомневаюсь. Нельзя так с людьми. На обман похоже. Будто я скрываю от них что-то, будто свой интерес замыслил против их интереса. И тайно управляю ими, как куклами.

— А ты хочешь идеально всё сделать, значит? — спросил Аст. — Перфекционист какой! Пугать не хочет, обманывать не хочет.

— Аст! Ну правда же. Ты бы как сделал? — спросил Ильдар.

— Да не знаю, Ильдарчик, как бы я сделал. Лети, разговаривай. На месте видно будет.

Да, надо еще подлететь к Тристе. Сейчас задержка сигнала в десять секунд. Туда и обратно — получается двадцать. Какой может получиться диалог, если двадцать секунд ответа ждать от собеседника. Тристанцы ждать не станут. Торопливо живут. А под собеседника надо подстраиваться, если можешь. Даже под безответственного собеседника, с культурой гостя в жизни, с культурой личного интереса. Ему тяжело свою культуру преодолеть. Не услышит, не поймет, если не подстроиться.

К Солнцу непрерывным потоком летят венские бабочки. По всему Меркурию копошатся боты, с каменным хрустом и железным стоном всюду появляются круглые конические ямы. Боты разделяют материал планеты на ровные куски и закидывают в космос, мимо белоснежного пушистого кольца Мерка, под Луч, на убой. В холодной темноте мигает очередная искра сгоревшего камня. Тэхум методично экспериментирует со светом. Так продолжается уже два месяца.

— Обратили внимание? — спросил Мерк, анализируя свежий выстрел. — Зависимость от расстояния такая, будто свет не меняет скорости, а частично телепортируется на эллипсоид, причем назад. Наоборот, задержка получается, а не ускорение света.

— И спектр смещается, — задумчиво добавила Вена. — И еще, тут он зубастый, а у Аста чуть плавнее.

— Я вот историю протуберанцев посмотрел. Они у меня почти всегда двоились, оказывается, — сказал Аст. — Световое эхо. Чуть-чуть. На грани чувствительности. Если специально не смотреть, то незаметно. Давайте в Солнце пульнем? В плазме дело, верьте мне.

— Конечно пульнем, родной. У тебя еще одно Солнце есть? Вдруг это сломается, — ответила Вена. — Ильдар! У тебя как дела?

— Осталось людей подвинуть. В незаселенных местах почти закончил. Пока ничего. Банальные ошибки экспериментаторов. Знаете, как на Тристе говорили?! «Теоретику не верит никто, кроме него самого, а экспериментатору верят все, кроме него самого». Веселые ребята!

— Ну ладно, — сказал Мерк, — давайте сначала модулированный Луч посмотрим, потом с орбитальным моментом, а после плазму погоняем. Через полчаса старт, ловите план.

Скорость света еле-еле, но всё-таки дрожала. И делала это стабильно в каждом эксперименте. Волшебный, неожиданный подарок природы. Бэффы вцепились в это немыслимое драгоценное свойство мира всеми своими лапами, лепестками и иголками. Всеми ботами и мозгами. Никуда теперь не денется! Тэхум обязательно разберется, как это работает.

Вспышки в небе оказались прекрасно видны с Тристы невооруженным глазом. Никто и не подумал их скрывать. Среди привычных звезд вспыхивали особенные — яркие, разноцветные и колючие. Те, кто любил устремлять взгляд к небу, наблюдали странные вспышки с тревогой. Люди никогда не ждали от черной бездны ничего хорошего.

В доме Лураса, после ночных наблюдений спустился с крыши на кухню астролог.

— Совершенно загадочная вещь! — воскликнул астролог с порога. — Опять наблюдал, как в небе вспыхивают звезды. Сегодня особенно часто.

— Угостить Вас кофе с булочкой? — спросил шеф-повар.

— С удовольствием, — сказал астролог и привычно присел за широкий, безупречно чистый поварской стол. Повар аккуратно поставил перед ним дымящуюся чашку и корзинку с ароматными теплыми булочками. Астролог, несмотря на молодость, знал много, рассказывал интересно и охотно, а потому имел почет даже у строгого повара, не говоря о прочей прислуге.

— Что же загадочного? — спросил повар и вдумчиво собрал острый сухой подбородок в щепоть. — Вы же говорили, что бывает такое. Что падают звезды с небес.

— Ммм! — воскликнул астролог, надкусывая восхитительно мягкую выпечку и выражая кивком комплимент повару. — Это совсем другое! Эти звезды не чертят след в небе, а только вспыхивают, не сходя с места. Иногда ярко и протяжно, иногда часто моргая, будто её дергают или бьют невидимым молоточком. Берусь утверждать, что такого раньше не бывало! Может, это рождение новых звезд?! Нового неба?! И что это тогда значит?

— Что тогда это значит? — в волнении прижав полотенце к груди, спросил повар и, повернувшись к поварятам, произнес уже командным тоном:

— Можете накрывать.

Два поваренка, один постарше, лет пятнадцати, другой лет десяти, оба худенькие, в белых беретиках, костюмчиках и перчаточках чинно встали с лавки, подхватили подносы с завтраком и вышли в коридор. Астролог проводил их взглядом и, пригубив кофе, ответил:

— Новые звезды означают новые судьбы мира, уважаемый мастер! Нас ждут великие потрясения, и хотел бы я, чтоб они были добрыми.

— Только не потрясения! Не надо. Особенно добрых.

— Не переживайте раньше времени. Звезды не могут утвердиться в своем блеске. Вероятно, есть в небе сила, что бережет привычный мир. Очень может статься, что она победит. И тогда будет по-вашему, — сказал он с улыбкой. — Однако не перестаю восхищаться Вашим кулинарным мастерством! Никогда и нигде не пробовал такой изысканной кухни. Даже у короля повар не так искусен.

— Спасибо, — ответил повар, чуть склонив голову, — доброе слово и кошке приятно. Но скажу, что нашему хозяину угодить очень непросто. У него весьма тонкий вкус. Как-то я готовил креветок. Положил их в холодную воду и поставил на огонь. Хозяин, когда попробовал, позвал меня и наказал впредь, кидать живых креветок сразу в кипяток.

— Зачем же Вы клали креветок не в кипяток, а в холодную воду?