Виктор Антоненко - Охота на бога

— В какой корпус везёте? — уточнил охранник с рацией, обращаясь к Данилину.

— В травматологическое отделение. На четвёртый этаж.

— Проезжайте, — охранник с рацией, связываясь с внутренними постами, разрешающе махнул рукой.

— Не понимаю, — уже сев в машину, вслух выразил недоумение Данилин, — почему с сегодняшнего дня к нам такой интерес? Можно подум…

Антоний больно ткнул Данилина в бок и, растянув губы в бездушной стоматологической улыбке, чуть слышно процедил сквозь сжатые зубы:

— Не переигрывай, лицедей…

— Мы люди маленькие, — один из охранников отомкнул замок и распахнул ворота.

Машина скорой помощи въехала во двор.

Через пятнадцать минут неразговорчивые грузчики под присмотром могучей бухгалтерши, постоянно порывавшейся что-нибудь поднести, перетащили тяжёлую кладь в подсобное помещение хозяйственного отдела на четвёртом этаже травматологического отделения и сели передохнуть.

Данилин, пока шла разгрузка, сходил в свой кабинет на третьем этаже: узнал по компьютеру точное место нахождения Кашина.

— За оборудование не тревожьтесь, сегодня охра… — один из четырёх вооружённых верзил, наблюдавших за работой, обернулся на подошедшего Данилина, но, так и не договорив, резко, всем телом качнулся вперёд и плашмя упал навзничь: влетевшая в затылок пуля вышла аккурат в области переносицы.

Данилин даже не успел понять, что произошло: в лицо брызнуло что-то тёплое, липкое. А уже в следующие две секунды Антоний и Семён холоднокровно, как в тире, в упор расстреляли остальных.

Калина, чтобы ни вскрикнуть, в ужасе прикрыла руками рот. Прохор и Никодим застыли, как вкопанные.

— Господа, у нас одна минута, чтобы забрать то, что нам принадлежит по праву, — торжественным шёпотом возвестил Антоний, после чего доверительно обратился лично к Данилину: — Проводите меня к пациенту, доктор. — В глазах кинирийца блеснул металл.

— Ну, чего уши прижали? — понукнул Семён. — Забыли что делать?

Валгаи неорганизованной гурьбой бросились в хозяйственное помещение и стали лихорадочно нагружаться сумками, рюкзаками.

— Энергичней, энергичней, граждане, — сняв туфли, Семён босиком прошлёпал в комнату и первым делом подхватил свою белую «косметичку» с походным арсеналом. — Стоянка — одна минута. — Выйдя в коридор, он на цыпочках побежал к лестнице: — Антон, я вниз.

— Глушители… глушители не забывай менять… — только и успел прохрипеть вдогонку Антоний, отвлёкшись от телефонного разговора со Степаном, и снова приложил к уху трубку: — Поднимайся в подвал.

— Я уже тут, — шушукал голос в трубке.

— Где тут?

— Моторы какие-то, трубы… вроде, жёлтые. Кажись, котельная. Канализационный люк широкий, в центре подвала. Увидишь. Я крышку снял…

— Подожди, Стёп, — попросил Антоний и горячо зашептал Данилину: — Как в подвал пройти, к моторам? Трубы жёлтые.

— Вентиляция, — показал рукой куда-то в пол и по диагонали ещё не пришедший в себя Данилин. — Направо у раздевалки.

— Веди к больному, — подогнал Антоний. — Потом туда, — и жарко просипел в трубку Степану: — Всё. Ныряй обратно. Мы идём. Посветишь снизу.

В это самое время Семён, как дикая кошка, бесшумными прыжками перемещаясь от одного угла к другому, безжалостно расчищал дорогу вниз.

Антоний не отставал: перешагивая через лежащих в крови стражей, добивал их контрольными выстрелами в голову, чем окончательно ввергнул исключительно мирного Льва Яковлевича в глубокий душевный ступор.

— Что с вами, доктор? — ласково спросил Антоний и, как бы, невзначай, навёл на врача дымящееся дуло разогретого в бою оружия. — Вы хотите остаться с ними, с этими бандитами? Вы же законопослушный гражданин. Зачем вам связываться с этой уголовщиной? У вас вся жизнь впереди…

— Да, да… — слабеющим голоском пролепетал Данилин, косясь на страшное отверстие глушителя, крепко навинченного на воронёный ствол пистолета. — Иду, иду…

На второй этаж Антоний, Данилин и Семён, одетые в белые халаты, спустились вместе.

— Что случилось? — из-за стола у двери, ведущей в одну из палат, навстречу медперсоналу поднялся здоровенный детина с автоматом.

— Вы что, не слышите?!. — Антоний ускорил шаг. — В соседней палате больному плохо!

— Где? — охранник передёрнул затвор. — С этого этажа ещё днём всех развезли…

Вскинув оружие, Семён отскочил к стене и, присев на одно колено, прицелился. Антоний в падении увлёк за собой Данилина. Охранник выстрелил: пули просвистели выше. Семён два раза нажал на курок и стрелок упал, замертво, как подкошенный. В конце коридора послышались клацанья затворов: простучала автоматная очередь. Кинирийцы вели огонь прицельно, как на учении: через три секунды в проходе лежала груда тел. Но уже в следующее мгновение из двери, где стоял стол, кубарем выкатился ещё один смельчак и, используя ненадёжное укрытие, открыл огонь в сторону нападавших: несколько пуль сразу прошили халат Антония в области груди. После скоротечной схватки отважный охранник с дыркой во лбу боком вывалился из-за стола.

— Какая дверь в подвал?! Кхэ-кхэ! — задыхаясь под искорёженным бронежилетом, прохрипел Антоний.

— Та… — не в силах что-либо вообще выговорить, Данилин (совсем очумевший от треволнений) вяло вытянул руку, указав нужное направление.

— Семён! — окликнул Антоний.

— Понял! — Семён уже нёсся к лестничным пролётам; на месте, походя, добил какого-то тяжело раненного, подготовил дымовые шашки и запалил: — Прохор! Разбирай оружие!

Никодим, Прохор бросились к спасительной «косметичке» Семёна.

— Кашин где?! — крикнул в ухо врачу Антоний.

— Там, — Данилин указал на стол, рядом с которым в луже крови лежали поверженные стражи.

— Сёма! Лифт взорви! — что есть мочи орал Антоний. — Подвал налево! — Подтащив Данилина к нужной палате, он с силой втолкнул его внутрь. Врач упал; над его головой просвистела автоматная очередь, а ещё через пару секунд на полу валялись два трупа в камуфляжной форме и доктор, чуть живой от страха.

Антоний подошёл к окну: к зданию со всех сторон многочисленными группами сбегались вооружённые люди.

— Как самочувствие, — Антоний потёр пальцем переносицу, — болезный вы наш?

— Вы?!. — испуганно выдохнул Кашин, узнав своего мучителя.

— Извините, — Антоний приветливо улыбнулся. — Не хотел будить…

Снаружи раздался оглушительный взрыв, пол задрожал, в открытую дверь палаты влетели куски щебня с цементной пылью. Антоний сгрёб Кашина в охапку и взвалил на плечо:

— Побеседуем по дороге.

Кашин вскрикнул и от боли потерял сознание.

— Вы с ума сошли! — закричал Данилин, кое-как переваливающийся на четвереньках через убитого охранника. — У него же кости сломаны. Позвоночник. Его нельзя трогать…