Брендон Сандерсон - Пепел и сталь (сборник)

— Какие новости? — быстро спросил Хэм.

— Он не пишет, — пожал плечами Кельсер, беря лепешку с блюда. — Но пишет, где можно встретиться с ним сегодня вечером.

Кельсер направился к двери, на ходу прихватив плащ скаа.

— Осмотрюсь там, пока не стемнело. Пойдешь со мной, Вин?

Вин кивнула и поднялась с места.

— Остальные продолжают работать над планом, — приказал Кельсер. — Я хочу, чтобы через два месяца город бурлил, да так, чтобы после взрыва даже лорд-правитель не смог собрать заново все осколки.

— Ты ведь чего-то не сказал? — спросила Вин, отворачиваясь от окна и глядя на Кельсера. — Умолчал о какой-то части плана.

Кельсер смотрел в темноту. Марш выбрал для встречи заброшенное здание в Закоулках, нищей трущобе скаа. Кельсер нашел еще один пустующий дом — напротив, — и теперь они с Вин сидели на верхнем этаже, наблюдая за улицей и ожидая Марша.

— Почему ты спрашиваешь? — сказал наконец Кельсер.

— Лорд-правитель, — ответила Вин, отковыривая щепки от дряхлого подоконника. — Я сегодня почувствовала его силу. Не думаю, что ее ощутили другие, они ведь не рожденные туманом. Но ты-то должен был… — Она подняла голову, встретившись с Кельсером взглядом. — Ты все еще надеешься выманить его из города перед тем, как мы попытаемся захватить дворец?

— Не беспокойся насчет него, — сказал Кельсер. — Одиннадцатый металл нам поможет.

Вин нахмурилась. За окном яростно горело садившееся солнце. Вскоре наползет туман, и с ним, видимо, стоит ожидать Марша.

«Одиннадцатый металл», — подумала Вин, вспоминая скептицизм, с которым все члены команды слушали рассказы о нем.

— Это действительно правда? — спросила она.

— Одиннадцатый металл? Конечно… я ведь показывал его тебе, помнишь?

— Я о другом, — возразила Вин. — Я о легендах. Они лгут? Или говорят правду?

Кельсер повернулся к ней, хмурясь. Потом усмехнулся.

— А ты дерзкая девочка, Вин.

— Я знаю.

Улыбка Кельсера стала шире.

— Ответ: «нет». Я не лгу. Легенды говорят правду, хотя мне понадобилось немало времени, чтобы разыскать их.

— И та пластинка, что ты показывал, действительно одиннадцатый металл?

— Думаю, да.

— Но ты не знаешь, как его использовать.

Кельсер помолчал и качнул головой.

— Да. Не знаю.

— Звучит не слишком утешительно.

Он пожал плечами и снова отвернулся к окну.

— Даже если мне не удастся вовремя разгадать его тайну, я сомневаюсь, что лорд-правитель — такая уж проблема, как тебе кажется. Он могучий алломант, признаю, но он знает далеко не все. Если бы он знал все, мы были бы уже мертвы. И он не всемогущ, потому что иначе ему не пришлось бы устраивать казнь, чтобы запугать людей до полной покорности. Конечно, неизвестно, что именно он собой представляет… но думаю, что он скорее человек, чем бог. Его дневник… это же мысли обычного человека. Его истинная сила пришла вместе с богатством и армией. И если мы лишим его и того и другого, он просто не сумеет остановить развал империи.

Вин нахмурилась.

— Может, он не бог, но… он нечто особенное, Кельсер. Сегодня, на площади, я ощущала, как он давит на мои чувства даже сквозь медную завесу.

— Это невозможно, Вин, — возразил Кельсер. — Если бы это было так, инквизиторы находили бы алломантов, даже когда их прикрывают курильщики. Ты думаешь, они не переловили бы всех туманщиков-скаа, если бы это было возможно?

Вин в ответ развела руками.

— Ты знаешь, что лорд-правитель очень силен, — добавил Кельсер, — и тебе казалось, что ты чувствовала его силу сквозь защиту. Вот так.

«Может, он прав, — думала Вин, отковыривая от подоконника еще одну щепку. — В конце концов, он практикует алломантию куда дольше меня. Но ведь что-то я ощущала? А тот инквизитор, который чуть не убил меня… он же нашел меня в темноте, под дождем. Значит, и он должен был что-то ощущать…»

Вин решила оставить эту мысль на потом.

— Одиннадцатый металл, — напомнила она. — Почему мы не можем просто взять и испытать, на что он способен?

— Все не так просто, — возразил Кельсер. — Ты помнишь, я учил тебя никогда не жечь металлы, не принадлежащие к десятке?

Вин кивнула.

— Это может быть смертельно опасно, — продолжал Кельсер. — Ты рискуешь серьезно заболеть, просто воспламенив неправильный сплав. И если я ошибаюсь насчет одиннадцатого металла…

— Он убьет тебя, — тихо договорила Вин.

Кельсер кивнул.

«Значит, ты вовсе не так уверен, как пытаешься показать, — решила Вин. — Иначе ты бы уже давным-давно испытал его».

— Вот что ты надеешься найти в дневнике, — сказала она вслух. — Ключ к тому, как пользоваться одиннадцатым металлом.

— Да, — не стал отрицать Кельсер. — Но боюсь, в этом смысле нам пока не слишком везет. В дневнике вообще не упоминается алломантия.

— Зато там говорится о ферухимии, — напомнила Вин.

Кельсер, стоя у окна, посмотрел на нее сверху вниз.

— Значит, Сэйзед рассказал тебе?

Вин опустила взгляд.

— Ну… я его вынудила.

Кельсер усмехнулся.

— Интересно, какую угрозу я создал для мира, научив тебя алломантии? Впрочем, мой учитель говорил обо мне то же самое.

— Он вправе тревожиться.

— Разумеется, кто спорит?

Вин улыбнулась. Солнце за окном почти зашло, и в воздухе появились первые полупрозрачные струйки тумана. Они висели, словно призраки, медленно увеличиваясь в размерах, уплотняясь, расползаясь во все стороны в ожидании ночи.

— Сэйзед мало успел рассказать мне о ферухимии, — осторожно сказала Вин. — На что она способна?

Она с легкой тревогой ожидала ответа, подозревая, что Кельсер поймает ее на лжи.

— Ферухимия — чисто внутреннее явление, — почти сразу ответил Кельсер. — Она дает примерно то же, чего мы добиваемся с помощью свинца и олова, — силу, выносливость, обостренные слух и зрение, но каждое из качеств необходимо накапливать по отдельности. И с ее помощью можно добиться того, на что не способна алломантия. Память, скорость физических реакций, ясность мысли… даже такие странные вещи, как физический вес или физический возраст можно менять с помощью ферухимии.

— Значит, ферухимия сильнее алломантии? — спросила Вин.

Кельсер пожал плечами.

— У ферухимиков нет внешних сил — они не способны возбуждать или притуплять чувства людей, отталкиваться от стали или притягиваться к железу. И главное ограничение ферухимии в том, что ты можешь запасать разные качества только одним способом: черпая их из собственного тела. Если, например, хочешь в какой-то момент стать вдвое сильнее обычного, тебе придется на несколько часов сделаться очень слабой и таким образом накопить силу. Если хочешь обрести способность быстро излечиваться — придется долгое время побыть больной. В алломантии наше топливо — металлы, и мы в силе, пока у нас есть запас, чтобы жечь. Для ферухимика металлы имеют другое значение, это лишь приспособления для хранения, а настоящее топливо — собственное тело.