ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

Они преодолели вершину холма, Хонделык натянул поводья. С по­ловины склона начинался молодой лес, чуть ниже деревья уже были старше, между ними чернели проплешины давних пожаров. Эти черные пятна образовывали огромный круг, в центре которого должна была нахо­диться нора франчи. Пересекая горелые места, ярками вился узкий ру­чей, впадал в заросшую деревьями котловинку и вытекал оттуда; даже издалека было видно, насколько менялся цвет воды. На берегах выте­кавшего из логовища дракона ручья не было никакой растительности. Только значительно дальше появлялись клочки зелени. Да и то, это были только кусты чертополоха, разросшиеся и частично погруженные в воду, даже издали ужасно колючие и ядовито желтые, а еще куриная слепота: нормальный человек и даже скотина обходят ее подальше. Одни только деревенские знахарки, да и то - самые глупые, могли бы ею заинтересо­ваться.

Теперь Хонделыку стало ясно, почему все усилия местных так и не привели к успеху. В редкие посадки конных посылал бы только дурак, а пешие не могли даже удирать, не говоря уже о том, чтобы сражаться. С западной стороны к котловине примыкал холм, когда-то покрытый де­ревьями - атакующие, которых чудище прекрасно видело, могли только тормозить, чтобы на собственных задницах не влететь к нему прямиком в логово. Ну а с севера и востока были ручей и голое, сейчас заросшее сорняками, а когда-то обрабатываемое поле. Вот там можно было бы развернуться и лавой, только Пирруг выбирал для сражения именно такие поля. Тут он мог подпрыгивать и валиться всей своей бронированной ту­шей на пехоту, мог бить хвостом по пешим и конным, опять же - разить огнем, вонью и самим своим видом.

- Все правильно, это работа для одного, - подвел итоги Хонделык.

Он проехал еще немного, до следующего холма, у четвертого де­рева спрыгнул на землю, потом привязал лошадей, но узлы затянул так, чтобы те после сильного рывка отпустили. Затем он послабил упряжь же­ребца и развьючил кобылу. Из кучи вещей рыцарь выбрал два мотка ве­ревки, три упакованные сети, странный топор - легкий, но на очень длин­ном топорище, и такой же легкий, чуть ли не парадный меч, эфес которого был выкован из необычного, в полоску, металла. Рапиру он снял с пояса, а повесил этот странный меч. Какое-то время Хонделык стоял непод­вижно, будто погрузившись в молитву, но в это же время его глаза, тем­ные, словно старый янтарь из Бохледо, бегали от лежащих на земле вью­ков к отложенной кучке, проверяя, на самом ли деле все приготовлено. Потом он начал посвистывать.

- Свистать - ветер призывать, - сказал Хонделык. - А он ой как бы пригодился сегодня для этой вонючей работы.

Хонделык вынул из вьюка шарф, обвязал им лицо, а к левому предплечью привязал небольшой флакончик из выдолбленного рога. По­том закинул на левое плечо оба мотка веревок, сверху наложил сети, при­крыл все это топором, рапиру сунул под мышку и, небрежно схватив са­мострел и колчан, окинул взглядом лошадей. Жеребец стоял не двигаясь, внимательно приглядываясь к хозяину, кобыла переступала с ноги на ногу, но никто из них не издавал ни звука.

Широким шагом, крепко вонзая каблуки в дерн, Хонделык напра­вился вниз по склону. Чем ближе было дно котловины, тем более сокра­щал он шаги и все чаще приостанавливался. Очутившись среди деревьев, он пошел совсем медленно, отодвинул заслону с лица, кривясь, понюхал воздух, даже сложил губы, как бы собираясь сплюнуть, но удержался и вновь закрыл шарфом рот и нос. После этого он переложил колчан на спину, натянул самострел и, наложив стрелу, двинулся вперед еще осто­рожнее, чем до этого. Рыцарь шел практически неслышно, обходя кучи засохших листьев и отводя ветви; впрочем, вскоре деревья начали ре­деть, кусты вообще исчезли; на земле лежали уже не просто вялые ли­стья, а чуть ли не болотистое бурое месиво. Вонь чудища, разлагающихся листьев и гниющего мяса висела в воздухе тяжело и плотно, будто сырая, заскорузлая ткань. Хонделык остановился, отвинтил крышечку флакона и окропил свой шарф. Аромат, резкий и прохладный, словно только что вы­кованный и закаленный в ключевой воде клинок, подавил вонь, но рыцарь знал, что это ненадолго. Через пару десятков шагов началось угорье, сразу обгоревшие деревья, без ветвей, стволы слегка почерневшие; по­том деревья, обгоревшие наполовину, после чего - одни только древес­ные культи. Был виден противоположный край леса и высящегося там холма с обглоданным склоном, где Пирруг закусывал известняком. Справа, шагах в пятидесяти, высился небольшой холм, совершенно лы­сый, с щербиной пещеры у самого основания. Оттуда били столбы серого, с желтыми разводами пара, а время от времени вместо мутных облаков появлялось обычное в жаркий день волнение воздуха, будто над костром или песчаной разогретой дюной. Хонделык наклонился и, не теряя с глаз и боков, начал прокрадываться к этому кургану. Обойдя его с тыла, он бы­стро, но совершенно беззвучно положил на землю самострел, топор и ра­пиру, старательно уложил все три сети, а рядом - мотки веревок. Мед­ленно, чтобы сталь не зазвенела, он вынул меч из ножен и вонзил его в землю. Под ногами что-то забулькало, Хонделык почувствовал сотрясе­ние почвы, он застыл с протянутой к мечу рукой, но тут бульканье прекра­тилось, зато раздался громкий пердеж, а после него - шипение у основа­ния холма. Хонделык затрясся, он быстро сорвал флакончик с руки и вы­лил все его содержимое на шарф. После этого он отбросил сосуд, схватил валявшуюся под ногами тяжелую, прогнившую колоду, мгновение постоял неподвижно, затем размахнулся и метнул ее по направлению к норе. По­пал он в самую точку, грязь и дерьмо полетели в стороны. Хонделык под­нял и вторую колоду, после чего бросил ее в ту же сторону. Затем он мгновенно оттер руки о штаны и схватил сеть. Оставалось только ждать.

В норе забулькало, как будто закипел громадный котел с густым варевом, повалили клубы грязного пара, и из дыры появилась голова Пирруга. С боку и сзади была видна лишь узкая, выкривленная вниз щель морды с обвисающими брыжами и три толстых, коротких рога, защищав­ших ушную дыру. Пирруг выплюнул струю пара, что сопровождалось вы­соким свистом, а под самый конец из морды даже протянулись длинные языки пламени. Чудище высунулось еще на шаг, неуклюже помахивая башкой на длинной, покрытой чешуей шее. Хонделык уже отвел руку с се­тью, но Пирруг задержался, откинул голову и еще раз харкнул струей пара, на сей раз более могучей. Языки пламени теперь тоже были длин­нее и обильнее. Хонделык даже присел. Пирруг икнул и начал вылезать из берлоги. Когда показалась задняя пара ног, и было похоже, что чудовище сейчас начнет разглядываться по сторонам, а не только тупо пялиться перед собой в чисто поле, Хонделык метнул сеть. Та развернулась вее­ром, грузики на концах стали падать первыми, и тщательно нацеленная сеть окутала Пирруга. Гадина дернула крыльями, но не слишком сильно, сделала еще один шаг, в это время Хонделык бросил вторую сеть, точно так же метко, и теперь схватил моток веревки. Он раскрутил петлей над головою и бросил, но поспешил - веревка пролетела над застывшей ту­шей. Тогда рыцарь дернул ее назад, но оставил, не сматывая. Вторая петля удачно захватила голову, и Хонделык затянул сетчатый мешок.