Генри Олди - Книга магов (антология)

Совместная жизнь сперва наметилась светлым блистательным видением в воображении Леночки, но в воображении Сутина ей места не нашлось.

Леночка понимала, что произошло. Их привлек друг к другу азарт, охвативший кафедру, когда шла смена власти. Образовались три группировки, если считать группировкой тех, кто соблюдал подчеркнутый нейтралитет. В двух из них резко окрепли связи между людьми, завелись вечерняя беготня в гости и прочая роскошь человеческого общения, включая внезапно вспыхнувшие романы.

Роман с Сутиным был хорош во всех отношениях — Валентин был единственным достойным кандидатом для молодой женщины, не желающей до могилы оставаться магистром, пусть даже диплом защищен в столичном институте.

Валентин был довольно молод, его тридцать пять и ее двадцать пять прекрасно друг другу соответствовали. Валентин был даже в меру хорош собой, именно в меру, потому что красивый муж — для соседок, а Леночка спланировала замужество. Валентин в своем неудержимом стремлении вверх мог автоматически прихватить с собой любимую женщину.

В общем-то, и прихватил… Но счел, очевидно, что этого ей вполне должно хватить для счастья.

Поэтому, убедившись, что Леночка довольна им как мужчиной и дремлет в безупречном блаженстве, Сутин повернулся на левый бок и взял с тумбочки стопку ксерокопий.

Прочитав первую страницу, он хмыкнул. Прочитав вторую, невольно присвистнул.

— Денег не будет… — пробормотала Леночка.

— Уфимов свихнулся!

— Кто?

— Уфимов… — Тут Валентин сообразил, что фамилия подруге и впрямь незнакома. — Это физик, доктор наук, без пяти минут лауреат Нобелевской премии. Мне вот дали его последнюю статью — сказали, что лично мне она будет очень интересна.

— Физика, тебе?!

— Нужно же было просмотреть хоть по диагонали. Называется «Некоторые аспекты теории сверхвысокого вакуума». Название многообещающее! — Сутин тихо рассмеялся. — Знаешь, что это оказалось? Доказательство существования астрала на уровне фотонов и микролептонов. А Нобелевскую премию этот сумасшедший, очевидно, получит, когда докажет микролептонную сущность Господа Бога.

— Перестань, — одернула его Леночка. В последнее время она отказывалась понимать шутки над религией.

— Он элементарно подставляет вместо понятия «сверхвысокий вакуум» понятие «астрал» и наоборот. Игра слов! Вакуум у него — вот, читай! — «…всепроникающ, связывает между собой малейшие составляющие материального мира, способен порождать частицы, оставаясь при этом неуловимым для материального мира…»

— Ну и что?

— Погоди, сейчас……. способен двигаться, сгущаться, разряжаться…» А вот тут у него уже «астрал». «Используя это, можно коагулировать любой предмет…»

— Что сделать?

— Материализовать. «Или, наоборот, этеризировать с помощью психической энергии». Вот! «Астроментал»! Тебе это слово ничего не напоминает?

— Напоминает, — согласилась Леночка. — Два сапога пара.

— Точно. У Шемета, оказывается, все это время был собрат по духу. К этой теории сверхвысокого вакуума пристегнуть теорию рассеянного и концентрированного ментального импульса — и все проблемы мироздания решены на сто тысяч лет вперед!

Валентин злился. Статья, ради которой он потратил полчаса жизни (вышел не на своей остановке метро и прождал опаздывающего приятеля по меньшей мере десять минут), оказалась очередным шарлатанством. Только шарлатан имел знаменитую фамилию.

— «Астроментал»! — повторил он сердито. — Двести лет назад была «лярва», потом в моду вошел «эгрегор», теперь новый виток спирали — «астроментал». Вот лишь бы новое слово выдумать!

Леночка не ответила. Она понимала природу этой злости.

Когда раскол на кафедре достиг предела (а необходим он был ради давно назревших кадровых перестановок), прозвучало обвинение в научном шарлатанстве и в расходовании государственных средств на всякие сомнительные и не дающие результата эксперименты.

И сколько тех средств-то было? Жалкие гроши. Но фактически все уперлось не в гроши — одновременно. были поданы две заявки на получение мощного гранта. Одна была безумная — Шемет брался доказать наличие в природе концентрированного ментального импульса. Другая была разумная — Сутин хотел сказать свое слово в методике тестирования на профпригодность. Это было скучное слово — но он, поработав под руководством авантюриста Шемета, хотел встать на прочную и надежную ступеньку, а не болтаться черт знает где, между пошлыми и несуразными публикациями о привидениях и изысканиями славных мистиков восемнадцатого века.

Сутин очень хорошо знал теорию Шемета, к тому же Леночка предоставила ему куски своей начатой диссертации с результатами первых опытов, результаты же пока были жалкие. То же самое сделал Ярослав. Остальное было вопросом техники. Всегда найдутся умные люди в редакциях, готовые опубликовать материалы, громящие научное шарлатанство.

Несложно было также ознакомить с переводами этих статей на английский язык других умных людей, от которых зависело присуждение грантов. Не дали бы два крупных гранта одному институту, одной кафедре, и тут уж борьба шла не на жизнь, а на смерть.

Сутин строго-настрого предупредил свою молодую команду, чем чревата утечка информации. И вся эта интрига свалилась на голову старику Шемету, как кирпич с крыши. Судьба была на стороне Валентина — и разгромные статьи, и прочие неприятности обрушились почти одновременно.

Конечно, и Сутину пришлось несладко. Однако он привел своих к победному финалу практически без потерь — если только не считать потерей то, что Ярослава бросила невеста, но тут Валентин с Леночкой были одного мнения: найдет себе чего получше!

И вот теперь, когда про концентрированный ментальный импульс на кафедре даже анекдотов не рассказывают, появляется Уфимов со своими враками. А до Уфимова Сутину не дотянуться. И область другая, и уровень не тот.

Так что природу злости Леночка определила верно: от бессилия.

Она взяла ксерокопии, тоже сперва просмотрела по диагонали.

— Ага, религия… — пробормотала она. — Сколько же человек, как ты полагаешь, нужно для эксперимента «религия»? Трех тысяч хватит?

— Чтобы создать то, что они там называют эгрегором христианства, потребовалось двадцать веков и по меньшей мере сто миллионов человек, — ответил Валентин. — Вот при таких условиях, наверно, и может возникнуть ментальный импульс… не меньше, понимаешь? Так что все равно бы у Шемета ни хрена не вышло! Ни один грант не выдается на двадцать веков! Это была бы самая бездарная трата денег, какая только возможна!

— Чего ты вопишь? — удивилась Леночка. — Как будто я сама этого не знаю!