Генри Олди - Книга магов (антология)

— Слыхала? — заявил обалдевшей Клариссе Гомбрегот. Та сглотнула и попыталась кокетливо улыбнуться гостям. — В общем, живо готовь постель высоким господам, а с утра — чтобы завтрак, да все самое лучшее! Правильно я говорю, Гонтек?

— Правильно, правильно, — буркнул стражник. — Вы, господа, в случае чего обращайтесь ко мне, в случае каких обид или непонятностей. Мы это живо уладим.

Он попрощался и ушел обратно, досыпать. Кларисса, суетясь, заправляла подушки, приволокла откуда-то меха, расстелила на постели Гомбрегота. Тот переместился на пол, лавку отвели для Тальриба.

Когда все уже готовы были погрузиться в сон, в дверь кто-то постучал.

— Ну чего тебе? — рассердился Гомбрегот, решивший, что это вернулась неугомонная Кларисса. Однако же на пороге стоял принц. — Эллильсар? А ты-то что здесь делаешь? — искренне удивился книгочей. — Время уже позднее, тебе давным-давно пора быть в постели.

— Я теперь взрослый, — возразил принц. — И у меня сегодня день рождения — ты не забыл?

— Как можно?! — возмутился Гомбрегот. — Но завтра с утра нам следует повторить основы логики Толзона, и если…

— Завтра с утра, боюсь, мы не сможем повторять логику. У меня сегодня появился новый учитель, так что… — Он развел руками.

— Да? Ну что же, это хорошо.

— Точно. Это… хорошо. И знаешь, он подарил мне самый настоящий меч, очень старый; там еще какая-то надпись по клинку. Ты поможешь мне прочесть? А до этого он победил Ркамура, представляешь, самого Ркамура — дважды!

Эллильсар внезапно оборвал себя, потупился:

— Прости. Я не должен тараторить, и я не должен говорить с таким восхищением. Я все-таки теперь взрослый, а это ко многому обязывает.

— Да, — согласился Гомбрегот, — именно так говорит тебе твой отец. Но давай договоримся, мальчик: со своим старым учителем ты можешь вести себя так, как тебе хочется, так, как ведут себя обычные дети твоего возраста. А теперь ступай, у меня гости, а тебе завтра, вероятно, предстоит многое узнать. И обязательно принеси меч, мы попытаемся расшифровать твою надпись.

Эллильсар поблагодарил старика и медленно ушел к башне. Гомбрегот закрыл дверь… и обнаружил, что Тальриб пристально смотрит на него.

— То, что написано на этом мече, ты не сможешь прочесть, — произнес смуглокожий. — Это очень древний и уже забытый язык.

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Гомбрегот.

— Это мой господин будет учить молодого принца, — ответил смуглокожий человек и отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.

Книгочей растерянно крякнул, досадуя на себя за то, что не догадался сразу. Потом подошел к свече и потушил ее; впотьмах нашел постеленный на полу кожух и попытался заснуть.

Он не видел, как в наплывших сумерках немой Моррел облегченно улыбается — впервые за долгие, очень долгие годы.

Король выглядел заспанным и усталым. «И еще, пожалуй, раздраженным», — решил Готарк Насу-Эльгад, наблюдая за вялыми движениями правителя.

— И вы намереваетесь позволить этому господину Моррелу учить принца всему, что сочтет нужным означенный выше господин? — осторожно спросил Готарк Насу-Эльгад.

Король раздосадованно посмотрел на Главу Матери-Очис-тительницы:

— К чему вы клоните? Мне понравилась его манера держаться. И он отлично владеет мечом. Конечно, я не могу доверить воспитание наследника первому встречному, разумеется, я должен быть уверен в его… преданности престолу. Ну так займитесь этим.

Готарк Насу-Эльгад поклонился и собрался уже было покинуть Короля. У самых дверей его остановил голос правителя:

— Только не пытайтесь подтасовывать факты, Глава. Я хочу, чтобы этот человек научил Эллильсара всему, что знает сам. Просто следите за ним, пресекая возможные… м-м… ошибки. И готовьтесь к тому, что когда-нибудь вам все-таки придется убрать этого… господина Моррела.

«Возможно, ваше мнение об этом человеке изменится раньше, чем вы ожидаете… мой Король», — устало подумал Готарк

Насу-Эльгад. Когда живешь на свете долго, поневоле начинаешь уставать от глупости окружающих.

Он покинул правителя и по лестнице направился вниз, во двор, к пристройке Гомбрегота.

Как выяснилось, гости уже позавтракали, и теперь господин Моррел переписывался на какие-то ученые темы с книгочеем, а Тальриб отправился к конюшням, чтобы проверить, хорошо ли устроены их кони.

— Прошу прощения, что прерываю ваш ученый диспут, господа, — произнес Готарк Насу-Эльгад, бросая мимолетный взгляд на пергамент со словами Моррела (нет, ничего крамольного, какие-то рассуждения о логике Толзона). — Вам, видимо, следует отправиться в отведенные для вас комнаты.

«Думаю, с этим справится Тальриб. Он вот-вот должен вернуться. Если можно, просто объясните мне, где они расположены. Я же хотел бы начать занятия с принцем. Где он?» — Моррел подал ему бумажку.

— Принц? — переспросил Глава Матери-Очистительницы. — Наверное, завтракает.

— Ошибаетесь, — сухо сказал Эллильсар, появляясь в дверном проеме. — Я уже позавтракал и пришел заниматься. Надеюсь, сударь, не помешаю?

— Ну что вы, принц! — вскинул руки Готарк Насу-Эльгад. — Разумеется, нет! Занимайтесь на здоровье; а я, с вашего позволения, отправлюсь дальше, у меня ведь много дел. Вот только объясню господину Моррелу, как ему найти свои комнаты.

— Объясните и ступайте. — Эллильсар повелительным жестом отпустил Насу-Эльгада, и тот, переговорив с Моррелом, ушел прочь, к конюшням, с досадой размышляя о том, что мальчик на самом деле взрослеет — увы. Распятый Господь наш взвалил на согбенные плечи Главы Матери-Очистительницы слишком тяжкую ношу — как бы не споткнуться…

— С чего начнем занятия? — спросил принц, глядя прямо в глаза своему новому учителю. Тот взял перо, начертал на пергаменте: «Начнем мы с того, что я стану понемногу учить тебя языку жестов. Одновременно займемся уроками мечного боя, тем более что для этого у тебя есть неплохой клинок. Если не возражаешь».

— Даже если я буду возражать, вы ведь не воспримете эго всерьез?

«Почему нет? Если твои аргументы будут достаточно убедительны…»

— В том-то все и дело. У меня нет особых аргументов, просто хочется скорее взяться за меч, а язык жестов… Не знаю. Может быть, потом?

Руки Моррела взлетели в воздух, изображая какой-то знак. Потом вернулись к перу: «Это означает «сейчас». Запоминай, я не стану повторять дважды. Ты должен понимать, что я хочу сказать, это важно, тем более — на уроках. Как я смогу объяснить тебе тонкости? — не изводить же пергамент в таких количествах!»

Наморщив лоб, принц попытался воспроизвести жест Моррела. Тот покачал головой, показал еще раз. Со второй попытки у Эллильсара получилось значительно лучше.