Генри Олди - Книга магов (антология)

Тальриб нахмурился, но мелькание рук немого остановило резкие слова, готовые слететь с языка.

— Мой господин считает, что ты прав. Получи-ка. — Порывшись, смуглокожий отыскал-таки худенький мешочек с медяками и швырнул смерду.

— Подождите, я мигом. Тотчас же верну вам золото!

— Не стоит, — остановил его Тальриб. — Авось и оно когда-нибудь пригодится.

Не слушая благодарностей, высокие господа отправились дальше, а парень так и остался стоять в дорожной пыли, глядя на кожаный мешочек в своих ладонях. Теперь можно было не бояться Грабителей. Теперь…

Удивленная Шанна, присмотревшись, заметила, что по щекам сына текут слезы — самые настоящие слезы. А три всадника уже растаяли в сухом дрожащем воздухе, словно их и вовсе не было.

Очень быстро Зенхард надоел королю, и тот отправился обратно в столицу. Эллильсар, наоборот, не хотел ехать в Кринангиз; что же, Король пожал плечами, оставил в башне половину гвардейцев и уехал, распростившись с Готарком Насу-Эльгадом и повелев ему беречь сына, как… зеницу ока? что вы! — намного тщательнее!

Главе Матери-Очистительницы это не составляло труда. Раздражало одно — все больше и больше времени наследник престола проводил с немым учителем, а разобраться в этом человеке Готарк Насу-Эльгад до сих пор не мог. Шпионы докладывали, что Тальриб и Моррел переговариваются только на языке жестов; даже с принцем они все чаще и чаще используют именно его, пренебрегая звуками. А при таких условиях — много ли поймешь?

Глава Матери-Очистительницы недовольно морщился и подумывал о том, не нанять ли себе учителей этой самой «безмолвной речи», но другие, более важные заботы отвлекали внимание. В связи с Сушью, которая не желала прекращаться, участились случаи ереси; несколько раз вспыхивали бунты, восстания. Мать-Очистительница очищала оступившихся, как могла, вытягивая из их бренных тел грехи вместе с признаниями в совершении оных.

Тяжелое время, тут не до немого учителя. Да и, признаться, ничего крамольного за Моррелом замечено не было. Эллильсар же если и изменялся, то только в положительную сторону.

Казалось бы, все в порядке, но Готарк Насу-Эльгад чувствовал: ничего не в порядке. Слишком уж нормально вел себя странный немой, слишком уж порядочно: в порочных связях не замечен, горячительными напитками не злоупотребляет, не сквернословит (этот пункт донесений неизменно вызывал у Главы Матери-Очистительницы ироническую усмешку), даже в азартные игры не играет. «Впору думать, что это Ангел спустился с небес, дабы помочь нам в тяжкий час», — мрачно хмыкал Насу-Эльгад.

А тяжесть нынешних времен усугубилась еще и необычным изменением в королевском характере. Да, правитель и раньше не отличался добрым нравом, любил утехи, которые могли показаться излишне жестокими, но теперь… Беглых смердов Король мучил так, что заплечных дел мастера могли позавидовать. А дикие скачки по лесу за затравленными смердами! а сожженные деревни, которые осмелились взбунтоваться! а виселицы вдоль дороги!..

Нет, что-то было не в порядке в стране и в Короле, что-то прогнило и теперь разваливалось на глазах, а всему виной, как ни крути, была Сушь — которую не побороть, от которой не отвернуться.

Страна жила в напряжении. И ладно, если бы месяц или два, но ведь уже несколько лет, на грани катастрофы, на грани срыва — и до сих пор держалась невесть на чем! Мудрецы разводили руками: невероятно! Впрочем, век мудрецов нынче стал укорачиваться — простые люди не любили туманных и страшных предсказаний, а у высоких господ были более насущные дела, чем выслушивание чьих-то плохих предчувствий. Им вполне хватало собственных.

Прошло шесть лет — срок немалый, особенно в нынешние смутные времена. Сушь изредка давала слабину, словно играла с людьми — так кот играет с мышью. Летом жара опускалась на головы и поля дурманящим туманом, зимой мороз пробирал до костей, так что не спасали ни очаги, ни вина, ни теплые одежды, ни толстые стены. Иногда Насу-Эльгад искренне удивлялся: как выживают в такие зимы крестьяне? Хотя, признаться, становилось их все меньше, часть перемерла от голода да холода, часть сбежала в леса, где и нашла свою погибель; многих затравили Губители. Остальные же не торопились заводить детей, а от нежелательного прибавления в семействе избавлялись; в реке под Зенхардом постоянно находили утопленных младенцев. Ни особый указ, ни постоянные проверки Грабителей с Губителями не давали желаемого результата — кому ж нужен лишний рот в семье в такие то времена?!

А потом случилось несчастье — Король, будучи на охоте и во хмелю, упал с коня и сломал себе обе ноги. И Готарк Насу-Эльгад вместе с принцем и свитой отправился в столицу.

— …А ведь когда-то в этой деревне было полным-полно народу, — лениво пробормотал Анвальд.

Мимо тянулись мертвые дома, заброшенные поля… Бродячие псы покидали тень дырявого забора и убирались подальше от людей. Впрочем, как только всадники проезжали мимо, собаки с эдакой разморенной ленцой возвращались на свои места у разговорных бревен, позевывали, показывая алые языки и желтые зубы, и провожали взглядами процессию. Теперь они были здесь хозяевами — они, а не уставшие потеющие люди на тощих конях.

«Время — самый страшный судия, — подумал Готарк Насу-Эльгад. — Его приговора не избежать, его добродетель неподкупна, рано или поздно, так или иначе, оно добирается до нас. Кто знает, может, настанет день, когда проходящие мимо смерды будут смотреть на башню и говорить то же самое, что говорит сейчас Анвальд, а одичавшие куры станут рыться в цветнике у кухни, отыскивая затерявшиеся клубни тюльпанов? Если даже и так, надеюсь, я не доживу до этого».

Тем не менее перемены грозили стране — полувымершая деревня была еще одним подтверждением этого. Каким-то немыслимым образом Королю удавалось поддерживать страну, не давая ей развалиться на отдельные враждующие графства да баронства, но теперь… Сможет ли молодой Эллильсар заменить правителя?

Готарк Насу-Эльгад невольно покосился на рослого юношу, который ехал впереди, рядом с Тальрибом и Моррелом. Длинные рыжие волосы, обычно собранные в пучок, но сейчас распущенные, подрагивали под легким ветерком, ровная спина, уверенный взгляд, точные жесты — нет, все-таки не исключено, что Эллильсар сможет управлять страной. Смог бы… — когда б не Сушь.

«Маловато опыта у мальчика для таких-то дел, маловато. Да и у кого из нас есть опыт в делах такого рода?»

Глава Матери-Очистительницы хмуро посмотрел на заборы, раскорячившиеся вдоль дороги. «Времена меняются, старик, а ты не успеваешь меняться вместе с ними. Кажется, твое время ушло, а твой Бог никому не нужен; прихожане шепчутся о том, что, будь Распятый Господь наш на небе, Он бы не допустил такой беды. Ереси не унять — заплечных дел мастеров на всех не хватит. И… у них тоже есть семьи».