Андреа Хёст - Бродяга

Я только неловко улыбнулась, и обрадовалась, что прозвучал приказ готовиться к взлету. И вот записала все это за время предполетных проверок, собственно взлета и дороги до межпланетных врат, через которые в первый раз за четыре поездки у меня есть шанс пройти в полном сознании.

Сегодняшнее задание

Врата оказались скучными. Из реального пространства их толком не видно, а едва переходишь в глубокое, все просто белеет.

До выхода к Муине мы долетели минут за двадцать пять, и как только вышли, Гриф – Гриф Реган, капитан второго отряда – начал инструктаж по первой части задания. Никаких сюрпризов: мы возвращаемся в мое поселение, и сетари берут меня с собой, чтобы посетить коммуникационную платформу. Они хотят понять, может ли кто-нибудь, кроме меня, объявлять людей «своими» (ах, как я на это надеюсь!), и потом, независимо от результата, собираются дать допуск всем, кто есть на борту, выгрузить кучу оборудования и встать лагерем у самой границы города, но при этом убрать подальше все, что может взорваться. После чего «Литара» нас там оставит.

Далее сетари хотят исследовать местность вокруг, включая околопространство, пока зеленые костюмы будут стеречь серых, а те – анализировать все, до чего смогут добраться. Среди них есть и несколько не-КОТИС-овских ученых, археологов. Их взяли с собой, чтобы начать потихоньку узнавать историю Муины.

Важнее всего, конечно, разобраться с ддорой: можно ли ее заставить не взрывать оборудование или как-то убедить, что оно «свое».

Кажется, мне нужны беруши для мозга.

Передышка

Сетари с талантом управления Эной могут давать доступ другим! Я так рада. Даже не пыталась скрыть облегчение, пока мы там были, и Таарел улыбнулась мне так же, как Эли, чему я и обрадовалась, и немного огорчилась, потому что к ней она относится как к экзальтированному ребенку.

Ддора показалась не сразу. Мы уже сделали допуск всей команде корабля и обрабатывали тех, кто должен остаться на планете, когда мои барабанные перепонки взорвались. Одновременно и «ххххаааа» и «ххххииии», потому что была и куча людей, которых ддора сочла муинцами, и множество тех, кого она приняла за ионотов. «Собачка» примчалась в спешке, чтобы убить всех злодеев-немуинцев, грозящих ее драгоценным местным.

Ума ей правда недостает.

Пришлось без конца ее одергивать («Сидеть!»), пока все не получили допуск. Затем я еще раз попыталась велеть ддоре не трогать вещи, принадлежащие муинцам, потому как все, что оставили после прошлой экспедиции, взорвалось. Просто мысленно представляя дроны и космический корабль, я ничего объяснить не смогла, даже когда удавалось обратить на себя внимание защитницы, поэтому мы положили новенький дрон прямо на платформу и попытались «дать ему допуск». Кажется, получилось, но пока не уверены. Во всяком случае, угрозой его ддора считать перестала, поэтому мы повторили процедуру со всеми роботами и другой крупной техникой, которую можно было затащить в комнату.

Перед самым отлетом «Литары» пришлось сходить туда к медикам – у них оборудование лучше. Меня напичкали лекарствами и отправили обратно на берег, на раскладушку в палатке временного медпункта, отдыхать, пока остальные разбивают лагерь. Но я сначала дождалась и понаблюдала за отбытием корабля.

Сейчас уже ночь. К счастью, Гриф послал мне краткую схему, что где находится, а то пришлось бы в темноте разыскивать туалет среди палаток. Один из зеленых костюмов пожалел меня и показал, где можно раздобыть еды.

Собираюсь попробовать поспать, раз уж все записала. По крайней мере, ддора наконец заткнулась. И проводить все время в форме тоже не слишком приятно.

Рассвет

Когда я отчаялась снова заснуть и вышла, с озера в предрассветной темноте поднимался туман. Лагерь стоит к югу от города.

Они столько успели сделать за такое короткое время: здесь есть и общий зал, и лазарет, и палатки-спальни, и центральный штаб, и лаборатории, и рабочие помещения. Полно брезента, но они привезли с собой и бочку строительных нанитов, так что уже растут и «настоящие» здания. Тарианцы, разбивая лагерь, на полпути не останавливаются.

В штабной палатке горел свет. Экспедицией руководит некто цайл Стабен; вероятно, ее мне представили вчера во время особо жуткой головной боли, а может, и не представили. Еще в одной из лабораторий было полно людей, явно привыкших работать в другой смене.

Здесь почти сотня человек. Я и не знала, что экспедиция такая крупная. Сейчас, когда платформа всем дала допуск, сетари играют вспомогательную роль, а не главную. Лагерь охраняют зеленые костюмы, а сетари действуют как продвинутая система оповещения об опасности – благодаря талантам боевого видения. Мне же остаются только попытки переговоров с ддорой, с чем стало полегче, потому что, кажется, она наконец успокоилась и ушла. Теперь, когда все будут одинаково реагировать на эфир, мне даже не нужно беспокоиться о завтрашней луне.

На месте не сиделось, хотелось развеяться – слишком долго спала, – и я решила прогуляться к озеру. Лагерь с той стороны сторожила одна из зеленых костюмов, но я просто кивнула ей на ходу, будто никто не должен возражать, если я пойду куда-нибудь в одиночку. Да озеро и не так далеко: я все равно оставалась в поле зрения охраны. Стояла почти полная тишина, только несколько птичек уже заподозрили, что светает, и если глядеть в сторону воды, казалось, будто я совсем одна.

Но вскоре шорох гальки предупредил, что это не так, и повернув голову, я увидела ногу на камне за мной и руку в сетарской беспалой перчатке. Достаточно, чтобы понять: это Рууэл. Поразительно, что я узнаю его по рукам. Двигается он как кошка, наверняка нарочно пошумел, чтобы я не заорала и не сиганула с перепугу в озеро. Эх, представляю себе, какой эпичный переполох поднялся бы в лагере.

– Там что-нибудь есть дальше у озера? – спросил Рууэл.

Не нотация, которой я ждала, скорее предупреждение, что я слишком задумчиво смотрела на юг. Однако, в конце концов, кто я такая, чтобы пренебрегать случаем, который сам идет в руки?

– Покажу, если хочет, – сказала я, посмотрев ему в лицо. – Одна вещь, по которым скучаю.

У него появился слегка отсутствующий взгляд говорящего по интерфейсу, а потом он кивнул. Я сначала удивилась, а потом засомневалась, что смогу идти вдоль озера с Рууэлом и не думать все время о том, что иду вдоль озера с Рууэлом. Но получилось не совсем так. Я, конечно, прекрасно осознавала его близость, но утро выдалось замечательное, прохладное и свежее, а света едва хватало, чтобы разглядеть дорогу, поэтому пришлось сосредоточиться на том, как бы ногу не подвернуть.