Елена Бергман - Мир львинов

Варму подчинился — такой исход его вполне устраивал.

Старейшины собрались вторично вскоре после восхода солнца, готовые оценить мастеров ногама. Испытуемым было предложено несколько больших кремней и куча коры для плетения корзин, и ногама споро принялись за дело. К полудню на суд было представлено два десятка наконечников для копий и стрел, несколько острых и удобных ножей и скребков и две большие корзины с плотно пригнаными крышками, и старейшины остались довольны.

Следующим вечером состоялся большой праздник — ногама приняли в племя. Перед праздником Мара отозвала мужа в сторону и сообщила, что у них будет ребенок, и счастье Варму стало полным. Ногама обрели новый дом, а у них с Марой скоро родится малыш, мальчик или девочка… И Варму решил — все, конец скитаньям, пришла пора устраиваться надолго… Он сам вы строит дом для своей семьи, недалеко от реки — сложит его из свежих, пахнущих смолой бревен, покроет тростником и корой, и в нем будет тепло и уютно.

Да, именно так он и сделает. Но это — позже, а сейчас и его, и Мару ждал праздник. Улыбаясь самым что ни на есть наиглупейшим образом, молодой варах обнял свою жену и повел к ярко пылавшим в центре стойбища кострам.

(Девять лет спустя)

Стоял чудесный, теплый летний день. Легкий ветерок шевелил зеленую листву, принося из степи ароматы трав и цветов, пели птицы, порхали яркие бабочки. Юноша и девушка, взявшись за руки, мчались к реке по широкой, утоптанной тропе. Их стройные, мускулистые, едва прикрытые одеждой тела покрывал ровный золотистый загар, выгоревшие почти добела русые волосы развевались на ветру. Оба просто дышали здоровьем и счастьем.

Добежав до воды, влюбленные торопливо разделись и нагишом бросились в реку, взметнув целый фонтан брызг. Первой вынырнула девушка; убрав с лица налипшие кудри, она легла было на воду, собираясь отдаться течению, но тут же с визгом забилась —,поднырнув снизу, юноша ущипнул ее за бедро.

— Ты… — выдохнула девушка, отплевываясь.

Юноша рассмеялся и привлек возлюбленную к себе. Девушка обвила руками его шею.

— Ты меня напугал! — проговорила она с очаровательным укором, глядя в глаза возлюбленному, и юноша, не удержавшись, поцеловал ее в полуоткрытые алые губы. Девушка страстно ответила. Некоторое время влюбленные целовались, то уходя под воду, то всплывая на поверхность.

Наконец, девушка высвободилась, и, погрозив своему спутнику пальчиком, сказала, слегка задыхаясь:

— Эрих, ты меня утопишь!

Эрих попытался снова заключить ее в объятия, но девушка нырнула, и его руки схватили лишь пустоту.

Через мгновение он сам неожиданно для себя ушел с головой под воду — его возлюбленная ухватила его за ноги и потянула вниз. Извернувшись, Эрих поймал девушку за талию, но та выскользнула и показала вверх — хватит, всплываем!

Оказавшись на поверхности, влюбленные еще немного порезвились, брызгаясь, и легли на воду — отдохнуть. Закрыв глаза и взявшись за руки, они наслаждались нежными прикосновениями воды и солнца.

Потом юноша позвал: — Ранэ?

— Да, о муж моего сердца… — встрепенулась девушка.

— Скажи, что ты меня любишь… — попросил Эрих.

— Больше жизни! — прошептала девушка.

Эрих, не долго думая, потянул жену к себе, но Ранэ решительно оттолкнула его руки.

— Нам пора возвращаться. — сказала она. — У меня нет для тебя обеда, о муж моего сердца.

Эриху не было дела до обеда — он еще не успел достаточно проголодаться, но Ранэ относилась к своим семейным обязанностям очень серьезно. Пришлось подчиниться.

— Не спорь, о муж моего сердца… — ворковала девушка, вытирая ему волосы большим льняным полотенцем. — Река никуда не убежит. Поедим, и вернемся…

Эрих не спорил. Одевшись, влюбленные снова взялись за руки и направились к виднеющемуся на холме поселку.

По дороге им встетилась еще одна влюбленная парочка: юный, красивый, едва обзаведшийся гривой львинен и его молоденькая, прелестная жена.

Платье львины заметно приподнималось, обтягивая ее округлившийся живот.

— Привет молодоженам! — ухмыльнулся львинен.

— Привет будущим родителям! — ответил Эрих, глупо улыбаясь. Они с львиненом крепко обнялись, как старые, закадычные друзья.

— Как водичка? — поинтересовалась львина, задумчиво поглаживая животик.

— Мокрая! — радостно сообщил Эрих. Ранэ хихикнула и покрепче прижалась к мужу.

— Очень смешно! — обиделся было львинен, но жена ткнула его логтем в бок и промурлыкала:

— Ох, Мрах, перестань! Дети четвертый день женаты…

Эрих пропустил детей мимо ушей — оба львинена были его ровестниками, а с Мрахом они вообще родились в один день.

— Пятый… — робко вставила Ранэ, но львина только пожала плечиками. — Молодожены, они и есть молодожены! Вот поживете с полгодика, попривыкнете, успокоитесь… — и, мечтательно закатив желтые глазищи, продолжила. — И что мы только не творили в первое время…Мрах через крышу ночью зачем-то лазал…

— Хеля! — запротестовал львинен, смущаясь.

Львиня снова ткнула его локтем в бок.

— Что, Хеля? — спросила она, сверкнув глазами. — Или ты скажешь, что не лазал?

Мрах окончательно смутился. Похоже, ему было неловко вспоминать о проделках того времени.

Хеля подхватила мужа под руку и подтолкнула по направлению к реке. Уже шагнув на тропу, она вдруг обернулась и добавила:

— Идите домой, молодожены! Наслаждайтесь друг другом, пока можете! Я вам почти завидую…

Львинены ушли, и Эрих долго глядел им вслед. Он был несогласен со словами Хели о том, что со временем страсти улягутся. Да быть такого не может! Ранэ, его обожаемая жена, была рядом, и юношу просто распирало от счастья. Хотелось залезть на ближайшую крышу и кричать на весь поселок…Как ТАКОЕ может пройти? Хотя, с другой стороны, если все время будет хотеться на крышу и орать…И свихнуться можно ненароком…

Желудок Эриха заурчал, требуя пищи.

Схватив Ранэ в охапку, юноша клацнул зубами в притворном гневе и потребовал:

— Жена! Корми меня, я голоден!

Ранэ запищала и задрыгала ногами.

— Неси меня домой… — проворковала она, глядя на мужа сияющими влюбленными глазами. — И я приготовлю тебе обед…Много-много обеда…

Эрих поцеловал ее смеющийся рот и пошел в дом, прижимая к себе смеющуюся жену. Он был зверски голоден…

Ночью, лежа рядом со сладко посапывающей женой, Эрих впервые со дня свадьбы задумался о своем теперешнем положении.

Да, он, безусловно, любил Ранэ, и та любила его, и им было хорошо вместе. Но… Юноша вспомнил поглаживающую живот беременную Хелю, и то, как смотрел на нее Мрах, и его передернуло: он, в отличие от друг-львинена, не хотел детей. Не просто не хотелсовсем не хотел! При одной мысли о вопящих по ночам младенцах, обкаканных пеленках и режущихся зубах ему хотелось взвыть на луну. Вскочив с постели, Эрих как был — нагишом, нервно заходил взад вперед по комнате. Ранэ спала, ее волосы пышной волной разметались по подушкам. Эрих застонал, глядя на жену: скоро у них тоже родится ребенок! Маленькое существо появится на свет, и Ранэ, его Ранэ, начнет возиться с ним, сюсюкать и целовать крохотные розовые пяточки. У нее появится еще кто-то, кого она будет любить и нежить… Какой кошмар!