Елена Бергман - Мир львинов

Мрах подумал и признал его правоту: чужаков было много, и двести безлошадных, но опытных воинов вряд ли могли оказаться лишними.

Лошадей спрятали в неглубоком, но широком овраге, и потянулось томительное ожидание. Луна ненадолго скрылась за облаками, и равнина погрузиласт во тьму.

— Ух… ух-ух! — прокричала совсем рядом невидимая сова. Эрих прижал ко рту ладонь и ответил: Ух-ух-ух-уууу… — пауза, и снова. — уух-уу.

— Ух-уу. — согласилась невидимая сова. — Ууух.

Воины оживились- это подтянулись их безлошадные товарищи.

— Пора… — Выдохнул Эрих.

И пеших, и конных он разделил на два отряда- пешим надо было выманить чужаков из убежищ, после чего в бой должны были вступитьи всадники.

Пехоту возглавил Мрах. Обсудив с товарищами план нападения, львин ужом скользнул в густую траву. Миг — и двести воинов растворились в ночи — будто их и вовсе не было. Даже трава не колыхалась…

Эрих передал конникам команду — тихо!

Опять томительное ожидание.

И вот, наконец, со стороны холма донеслись шум и крики.

— Пора! — выдохнул хромой вождь, и ударил Бура пятками. — Вперед, друзья!

Застоявшиеся кони радостно рванули вперед, с рыси почти сразу перейдя на галоп. Холм стремительно приближался, уже отчетливо различались мечущиеся по его склонам фигурки, у многих головы были повязаны чем то белым.

— Белые повязки! — выкрикнул на скаку Эрих.

Люди его отряда поспешно доставали из за пазухи треугольники белой ткани и обматывали вокруг голов. Это тоже была идея молодого вождя — чтобы не перепутать в темноте своих и чужих и вместо врага не прикончить друга.

Миг, и конники врубились в ряды сражающихся. Топот копыт, крики, стук оружия, лошадиное ржпние — все смешалось…

Эрих бился наравне со всеми. Его дубинка и копье не знали отдыха, юноша бил и крушил, и не один чужак пал от его руки.

Рядом, сидя на чьем-то коне, сражался верный Мрах; как львину удалось найти друга в толчее боя и где тот взял лошадь, Эрих не знал. Да это было и неважно — главное, Мрах с ним. Молодые, умелые воины разили чужаков без пощады, и раненые или убитые враги падали, чтобы тут же попасть под копыта разъяренных коней. В очередной раз взмахнув дубинкой, Мрах едва успел отвести в сторону удар — мелькнула белая повязка.

— Гляди, куда бъешь, блохастый! — Выкрикнул Мору, брат Варму, и показал львину поднятый средний палец. Мраху некогда было отвечать на оскорбление — между прочим, вполне заслуженное — прямо перед его лицом мелькнул наконечник копья. Увернувшись, львин концом древка приложил чужака в висок.

— Берегись. — Вдруг закричал за его спиной Эрих. Львин инстинктивно пригнулся, и стрела, летевшая ему прямо в сердце, вонзилась на два пальца выше. Мрах охнул и пошатнулся, но сильная рука друга не дала ему упасть.

— Держись… — шепнул Эрих, подхватывая раненого львина и перетаскивая его обмякшее тело на спину Бура.

— Мору! — крикнул молодой вождь. — Прикрой!

Русоголовый, похожий на Варму воин поймал коня Мраха за повод и через миг уже был в седле. Его копье со свистом рассекло воздух.

— Скачите! — закричал Мору, отбиваясь сразу от троих чужаков. — Давай! — и громко свистнул.

Бур заржал и встал было на дыбы, возбужденный схваткой и запахом крови, но Варму решительно натянул поводья и направил бесящегося коня к реке — тот покорился.

На берегу Эрих остановил Бура и осторожно спустил раненого Мраха на песок. Львин был в сознании и тихо стонал. На его губах пузырилась кровь.

Осмотрев рану, Эрих убедился, что та — сквозная, и вздохнул с облегчением — торчащий из груди Мраха наконечник был с зазубринами. Ударь стрела чуть слабее, и его невозможно было бы вынуть из тела.

Набрав целебных листьев и смолы, Эрих обломил древко и осторожно вытянул из раны. Кровь сразу же потекла сильнее, Мрах забился в приступе кашля, но Эрих, не обращая внимания на его протестующие стоны, ловко замазал рану смолой и наложил прочную повязку, укрепив листья кожаным ремнем.

Мрах потерял сознание, но дышать стал ровнее.

— Может, и поправишься… — Вздохнул молодой вождь, опускаясь на песок рядом с другом и нежно разглаживая его спутанную гриву.

Чей то крик вывел молодого человека из задумчивости. Подняв голову, Эрих увидел бегущих по берегу женщин. Впереди, с развевающимися по ветру волосами, мчалась Ранэ, за ней — Мара и Хеля, мокрые и бледные. Остальные женщины, не менее десятка, вытаскивали на песок плот.

— Мрах! — вскрикнула Хеля, падая на колени рядом с мужем. — Мрах, любимый мой!

Львин едва слышно застонал и открыл глаза.

— Не реви… — попросил он, и закашлялся.

Хеля всхлипнула и просияла: — Живой…

Ранэ обняла подругу, и обе расплакались.

Эрих тронул жену за плечо:

— Не разрешайте ему говорить. — Попросил он, поднимаясь. — У него легкое пробито.

Ранэ кивнула.

Хромая, молодой вождь подошел к мирно пасущемуся Буру и с трудом взобрался в седло.

Ранэ бросилась к нему и схватила коня под узцы: — Ты куда! — воскликнула молодая женщина. — Не уезжай!

Эрих мягко улыбнулся жене: — Я должен. — Ответил он тихо, — Бой еще не закончен. Но я обещаю — я вернусь!

И умчался. Ранэ смотрела ему вслед, и ее плечи тряслись от рыданий. Но молодая женщина знала — Эрих говорит правду.

Когда молодой вождь на ярящемся Буре достиг холма, битва была в самом разгаре. Издав воинственный клич, Эрих взмахнул копьем.

Его услышали.

— Хромой с нами! Ура! — закричали воины, и с новыми силами бросились на врага.

— Бей их! — взвыл Эрих, вонзая копье в одного из людей шкур. Мужчина упал.

И чужаки дрогнули. Охваченные паникой, бросая оружие и вопя от ужаса, они побежали обратно к горам. Разгоряченные конники догоняли их одного за другим и убивали, убивали без пощады…Эрих не пытался останавливать воинов, хоть и не одобрял этой бессмысленной бойни. Сидя верхом на Буре, молодой вождь молча смотрел, как чужаки гибнут, один за другим.

Мору подъехал и остановился рядом.

— У тебя кровь на руке… — Сказал он негромко, и кинул Эриху обрывок льняного полотенца. — Перевяжись!

Хромой с удивлением глянул вниз — и правда, кровь… Рана оказалась довольно глубокой — наконечник чьего-то копья рассек мышцы на левом плече до кости. Но Эрих не чувствовал боли. Перетянув рану тканью, юноша тут же забыл о ней.

Последние из убегавших были добиты, и воины стойбища вернулись, с трудом сдерживая разгоряченных коней.

Увидев Эриха, люди и львины разразились радостными криками: — Победа! Ура Хромому!

Многие из них желали поздравить нового вождя лично — подъезжали, хлопали по плечу, жали руку.

Кое-кто, спешившись, обходил поле битвы в поисках раненых и добычи. Эрих тоже слез на землю и присел на большой камень — он чувствовал себя очень усталым и опустошенным. Отхлебнув из фляги, молодой вождь огляделся и вздохнул: занимался рассвет. Еще одна ночь миновала.