Елена Бергман - Мир львинов

— Не помню… — едва слышно прошептал русоволосый, стискивая голову руками. — Не помню ничего…

Эрих глядел на него с нескрываемым осуждением.

— Конечно, не помнишь. — Вздохнул он. — Ладно, вставай и топай домой — отсыпаться. Вечером поговорим, идет?

Человек льва слабо кивнул, кое-как поднялся, и, шатаясь, побрел к себе. Дом встретил его темнотой и тишиной. На столе у окна лежал едва початый мех с брагой.

Варму сел и налил кружку почти до краев.

— Только одну… — пробормотал он и выпил залпом.

Когда Эрих вечером зашел его навестить, варах сидел на полу в обнимку с почти пустым мехом и плакал. Он был пьян вдребезги. Хромой уложил друга в постель и ушел.

В эту ночь юноша так и не смог уснуть- все думал, как спасти человека льва от самого себя. К утру некий план начал потихоньку вырисовываться у него в голове… Для его осуществления Эриху необходим был старший сын Варму — Намар, тот самый Намар, который в последнее время не выполнял данных другим обещаний…

Эрих нашел мальчика у реки — тот сидел на берегу и кидал в воду камушки.

— Отец третий день пьет. — мрачно сообщил подросток, не поднимая глаз. — Пьет и спит… А мама плачет.

Эрих присел рядом на теплый песок и приобнял мальчика за плечи.

— Тоскует он… — продолжал Намар. — Может, в горы его с нами взять? Пусть проветрится…

Хромой вождь одобрительно кивнул.

— Правильно мыслишь! А мне тоже можно?

Подросток покосился на его калечную ногу и промолчал.

— Ну да… — вздохнул Эрих. — В горы не выйдет… А если по реке — на плотах?

Намар на мгновение задумался — и просиял:

— И ты с нами?!! О да!!! А когда?

Хромой пожал плечами: — Скоро. Мрах очухается малость…

— Так отец же пьяный все время?

Эрих усмехнулся, взъерошил мальчишке волосы и уверенно ответил: — Не сомневаюсь- как только он узнает — сразу же протрезвеет!

— Здорово! — восхищенно присвистнул мальчик. — Ты — голова, Эрих, не зря тебя в вожди выбрали! А ребят с собой возьмем? Мириха, Котю, Рушу…

— И Вилю. — закончил за него хромой.

Намар покраснел и начал разглядывать свои босые ноги.

— Бери! — разрешил Эрих. — Всех бери! Веселее будет!

— Ура! — во весь голос завопил подросток, вскакивая и от полноты чувств прыгая по песку. — Мы идем в поход! А отцу когда скажем?

— Да хоть прямо сейчас. Уговор?

— Уговор!

Эрих подобрал палку и встал.

— Ну, тогда пошли! — велел он.

— Куда? — удивился мальчик.

— Отца твоего спасать, пока совсем не спился…

Варму обнаружился возле дома: нечесаный и опухший, он сидел на крыльце и грустил.

— Привет пьяницам! — радостно приветствовал его Эрих. — Что, опять похмельем маешься?

Русоволосый уныло опустил голову и вздохнул. Ему было стыдно.

— Эх ты, вождь… — поморщился Эрих. — Хоть бы рожу умыл — смотреть противно…Или опять воды нет?

Варму молчал.

Понятливый Намар подхватил ведро и исчез.

— Зачем пришел? — спросил человек льва, глядя в сторону. Он был мрачен.

— На тебя полюбоваться, красивого.

— А чего на меня любоваться? На жен своих любуйся! Они у тебя молодые, стройные…

— А ты — старый и сгорбленный. — подхватил Эрих. — И тебя никто не любит. Правильно?

Варму пробурчал что-то неразборчивое — похоже, он был несогласен.

Почти бесшумно появился Намар с полным ведром. Эрих попробовал воду — ледяная, и тихонько рассмеялся.

— Значит, не старый? — спросил он весело, поднимая ведро. — Щас проверим!

И ловко вылил воду Варму на голову.

Варах взлетел с крыльца, как ужаленный.

Кипя от негодования, он наставил на Эриха палец и проговорил, задыхаясь:

— Ты… Ты…

— Я, — подтвердил хромой. — А что?

— Ты меня облил!

— Облил! — довольно подтвердил Эрих.

— А еще воды нет?

— До колодца сходи — там много…

— Отец не может, — ехидно напомнил Намар. — Он же у нас старенький…

Варму фыркнул и тряхнул мокрыми волосами; его гнев куда-то пропал, а лицо, наконец, приняло осмысленное выражение.

— Колитесь, что задумали, вы оба! — попросил он.

Эрих хитро улыбнулся и прищурился:

— Не могу. Хотя… А ты на радостях не напьешься?

Варму поспешно замотал головой.

— Обещаешь?

— Да!!!

— Слово вождя?

Варах буквально ел его глазами.

— Хватит издеваться! — взмолился он дрожащим от волнения голосом. — Или рассказывайте, или валите отсюда! Ну!?

Эрих неспешно опустился на крыльцо и подозвал Намара.

— Мальчик! — велел он. — Иди в дом и проверь, есть ли там брага. Найдешь — выльешь в отхожее место. Понятно??

Подросток кивнул.

— Тогда чего стоишь? Выполняй! — ,и — уже Варму. — Садись, вождь — толковать с тобой будем. Как дошел до жизни такой? Давай, жалуйся, мне — можно!

Человек льва присел рядом и замялся, не зная, с чего начать.

— Погоди чуток… — попросил Эрих, сходил в дом и принес две большие кружки, до краев налитые перебродившим соком.

— Одна — мне, вторая — тебе. — пояснил он. — Иначе, похоже, у нас сегодня разговора не получится… Но смотри, эта — последняя! Хоть каплю сверх выпьешь…

Варму отхлебнул из кружки и вздохнул. Эрих терпеливо ждал.

— Когда я еще не был женат… — неуверенно начал слегка захмелевший вождь; впервые в жизни он делился с кем-то сокровенным: своими чувствами, болью и многолетней тоской. Эрих слушал и мрачнел. Он даже не заметил, как его рука сама собой потянулась к меху и заново наполнила кружки…Потом еще раз, и еще…

Закат застал друзей на том же крыльце Эрих и Варму сидели в обнимку и пьяными голосами орали песни. Рядом в траве валялся пустой мех.

Мрах поправлялся гораздо быстрее, чем когда-то Эрих, хотя его рана и была очень серьезной. Уже к середине лета молодой львин начал вставать. Даже шатающийся от слабости, он оставался все тем же Мрахом — неугомонным, веселым и немножко ехидным. Узнав о готовящемся путешествии, львин объявил, что тоже едет, и принялся за сборы. Никакие уговоры и убеждения на него не действовали.

— Плоты — как раз по мне. — говорил он. — Лежишьсебе, на солнышке греешься!

Пришлось смириться и взять упрямца с собой — а то еще кинется в воду и поплывет следом! Жена Мраха — Хеля, после долгих сомнений решила сопровождать раненого, оставив детей на попечение Ранэ.

В путь отправились на двух больших плотах.

Компания подобралась немаленькая — почти пятьдесят людей и львинов.

Варму, счастливый и посвежевший, с развевающимися по ветру волосами, встал кормчим; варах сдержал слово, данное другу, и после их с Эрихом совместной попойки ни разу больше не прикоснулся к хмельному.

Рядом с ним крутились Намар и трое его друзей. Четырнадцатилетний сын гордо смотрел на отца и потихоньку обнимался с Вилей; на руке у девушки красовался браслет из синего камня с красными прожилками.