Евгений Кузьмин - Между

Когда встреча закончилась, он позвал меня в гости на рюмку чая. Мы брели по ночным улицам, а Борис всё толковал Библию, обронив где-то: «А ведь знаешь, я потомок Магида из Межерича». Но в целом беседа была светской, иногда хозяин дома пытался утвердить свой авторитет, неожиданно заговаривая о каких-то случайных и малоизвестных фактах. В его дурашливой манере общения обнаруживалось больше пиратского, чем хасидского. Он даже держал попугая. Если он отдаст, подобно Одину, один глаз за магические знания, то сходство с пиратом достигнет своего совершенства-энтелехии. А когда я начал пристально разглядывать птицу, он заметил:

«Эта птица — тоже пророк, истинный выразитель настроений населения. Слушай, формально, для общества я не колдун, разумеется. Я иеговист. Удивлён? Истинный маг должен следовать не принципам, но улавливать конъюнктуру из тонких миров, подчинять мир своей воле, не оборачиваясь, не считаясь с другими. Пророк Елисей вызвал двух медведиц, чтобы они растерзали сорок два ребёнка! Кстати, отметь символизм чисел «24» и «42» в Откровении Иоанна Богослова. Но о малолетних хулиганах. Без конца ищут оправдания пророку. Например, в том, что из этих детей не вышло бы ничего путного. Но Елисей убил детей, всё преступление которых на тот момент — острые, обидные слова. Он совершил преступление, он убийца безотносительно к детям, к их прошлому и будущему. И никакие оправдания и ухищрения не изменят этого простого и очевидного факта. От этого никуда не уйдёшь. И в этом простая правда нашего мира, нашего земного существования. Так вот. Мне сказали прямо, хочу ли я бесплатно ездить за рубеж. А я хочу. Путешествия стоят мессы. Для меня не составило труда изобразить для истинно верующих дурачков, которых там большинство, благочестивого пастыря. Но это временно. Скоро всё изменится. Вот мой попугай принимает подстилку из местных газет на дешёвой бумаге, а полную благости «Сторожевую башню» отвергает. Так и народ, покривляется и потянется к главному в своей сути, к бутылке водки или ещё чему-то из этой серии, когда поймёт, — Бог не даст им этих простых радостей».

Я слушал это одновременно с неподдельным любопытством и необычайным возмущением, отторжением. Я зомби. Мне не хватало гибкости, чтобы принять это. Однако я промолчал. Язык немного тлел и говорить было неприятно. И я лишь кивал. Да и нужна ли Богу защита проклятого существа? Рай — это для избранных, не для отверженных.

Как я уже говорил, мне казалось, что я могу быть воином или космонавтом. Мне подходят опасные профессии. В конце концов, я не жив и убить меня невозможно. Но я понятия не имел, к кому обратиться. В разных силовых структурах, в армии, в космической отрасли у меня не было никаких знакомств. Да я к тому же формально мёртв, старыми связями не воспользоваться… И где отыскать заветный адрес? К кому обращаться? Вот не представляю себе объявления: «Требуется космонавт. Желательно зомби. Оклад такой-то и такой-то. Работа в неурочное время. Молоко в тюбиках за вредность». А можно и: «Требуется боец-терминатор, сущий зомби. Жрущим мозг преимущества. Оплата сдельно». Сегодня я думаю, что для таких должностей нужна определённая удача, нужно стать зомби в нужное время в нужном месте. А это не про меня. И я лишь грезил. Но Просто-Мария была практичнее, ближе к стихии земли, была «земляной ведьмой», если можно так выразиться. Она определила меня работать на нескольких заводах одновременно. Я метался между заводами «Сопротивление», «Продмаш», «Эпсилон» и ЗОР. Загадочные названия. Завод «Сопротивление» никому не сопротивлялся, а просто производил резисторы. Не берусь судить, достойно ли они противостояли напряжению электричества, — я в них верил. Продмаш назван не в честь каких-то девиц, носящих имя Маша. Хотя это было бы логично, называют же кафе, кооперативы, конфеты, наконец, женскими именами. «Продовольственное машиностроение» звучит хуже, чем «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй». Ну где продовольствие, а где машиностроение? Эпсилон — греческая буква… загадка. И всё же, все знают, этот военный завод делает электронику. Я полагаю, что окрестившие его иерархи вдохновлялись фильмом «Операция „Ы“». «ЗОР», бывший завод промышленника Гена, основан в далёком 1854-м. С тех пор там произошло немного изменений. Видимо, поэтому он и называется теперь «Завод Октябрьской революции», указывая на дела давно минувших дней. Народ придумал уточняющую формулировку, если кому-то основная кажется недостаточно ясной — «Завод обиженных рабочих».

Так или иначе, я с лёгкостью освоил несколько рабочих специальностей. Это совсем не сложно. Думаю, ПТУ нужны для адаптации ко взрослой жизни. Нет необходимости учиться на токаря или слесаря несколько лет. Недели, пожалуй, более, чем достаточно. Впрочем, зомби не употребляют алкоголь. Это способствует концентрации на учёбе. И вообще, должен сказать, не без некоторой гордости за всё наше сообщество в совокупности, зомби приспособлены к современному рынку лучше людей. Мы не размениваемся на чепуху, а уверенно движемся в заданном направлении. За нами будущее. И временное господство людей — результат вопиющей несправедливости, дискриминации.

Зачисление таких, как я, в штат — совершенно нереально. Какие я мог предоставить документы? Свидетельство о смерти? Поэтому официально на всех этих должностях числились какие-то люди, которым был необходим стаж в трудовых книжках. Так я за них работал, получал зарплату (я её уступал Просто-Марии), а этим людям шёл стаж. Чем занималась вся эта публика в свободное от безделия время, мне неизвестно. Учились ли они? Воротили ли тёмные дела на чёрном рынке? Кто знает… Но за мои скромные услуги они одаривали меня какими-то скромными суммами и подарками. Получался приличный доход в условиях хаоса, царившего в то время.

В рабочих коллективах у меня с людьми сложились неплохие отношения. В принципе, там были нормальные… хотя и люди, в большинстве чем-то занимающиеся и интересующиеся, но из-за разных независящих от них обстоятельств не попавшие в институты и университеты. Хотя, конечно, каждый завод имел какие-то свои особенности.

Завод «Эпсилон» был облюбован подрабатывающими студентами. С одним из них, с Гришей, мы довольно естественно пришли к обсуждению прочитанных книг. Как-то он подметил у меня среди серьёзной философской литературы дешёвые брошюрки о зомби, но промолчал, лишь выразительно поглядев на меня. Это пробудило стыд за низменный интерес. Кто я такой, чтобы интересоваться собой? Оправдания казались неизбежными:

— Зомби — сегодня популярная тема, не так ли? Надо хоть как-то ознакомиться и с ней.