Клод Лалюмьер - Витпанк

— Не хотелось бы затрагивать неприятную тему, — продолжал Антонио, оглядываясь вокруг и понижая голос, — но я помимо воли услышал ваш разговор несколько минут назад.

— И вы, и все остальные в зале, — ответил Марвин. — Прошу прощения, если она отпугивает ваших посетителей своими разговорами о тараканах. Она немного не в себе в последнее время, уже год или около того. Думает, что меняет свой образ жизни.

— О, это ничего! — Антонио взмахнул рукой, чтобы показать, что все в порядке. — Нет, я просто хотел сказать, что вы не единственный, у кого завелись тараканы. За последние две недели я слышал, как множество людей жаловались на них. По-видимому, они недавно переселились в наш район. — Он скорчил гримасу. — В нашем деле о таких вещах приходится беспокоиться.

Марвин задумался. Значит, это произошло не только у них в доме. Должно быть, приехали какие-нибудь новоселы и привезли эту мерзость с собой. Поистине, со времени того судебного процесса о дискриминации в вопросах предоставления жилья все стандарты покатились к чертовой матери.

— Я только хочу сказать, — продолжал Антонио, — что в ближайшее время будет не так-то просто найти специалиста по уничтожению вредителей. Хорошо, если вам удастся пригласить его хотя бы к концу следующей недели.

— Вот черт! — произнес Марвин громче, чем намеревался. — Послушайте, Антонио, я не могу жить в одном доме с этими тварями целую неделю! Вы же наверняка должны знать кого-нибудь, с вашей-то профессией. Вы не знаете, может быть, кто-нибудь согласился бы прийти в частном порядке? Я позабочусь, чтобы дело стоило труда.

Антонио покачал головой.

— Поверьте мне, все, кого я знаю, уже получили массу приглашений «в частном порядке», и к тому же запросили за это бешеные деньги. — Он потер подбородок. — Хотя, возможно, сеть один вариант…

— Продолжайте. Ну же, Антонио! Помогите мне выйти из этой ситуации.

— Ну… у одного из моих помощников — того, который обслуживает этот столик у двери, видите?… У него есть дед, и говорят, что он очень хорошо умеет избавляться от тараканов, крыс и всего подобного.

Марвин посмотрел в ту сторону и увидел низенького, коренастого, очень смуглого парня в белом переднике. Лохматые, грубо остриженные черные волосы. Большие скулы, тяжелые надбровные дуги, большой нос.

— Он что, мексиканец? — спросил Марвин, думая про себя: «Вариантов нет».

Антонио засмеялся.

— Да нет, вообще-то он индеец.

— То есть из Индии? (Черт возьми, абсолютно нет вариантов!) А с виду вроде бы не похож…

— Нет-нет, он американский индеец — из какого-то маленького племени, название которого я даже выговорить не смогу. У них резервация на севере штата.

— Хм-м. — Марвин, изумленный, еще раз взглянул на парня. До сих пор он ни разу не видел индейца в этих краях. В пользу индейцев можно было сказать одну вещь, по сравнению со всеми прочими цветными: они держались сами по себе, жили в глуши у себя в резервациях и не совались туда, где их не хотели видеть.

— Я, собственно, не так уж много знаю об этом, — признался Антонио. — У меня есть знакомые в Эмитивилле; этот старик делал для них работу, и они остались очень довольны. Но они не рассказывали мне подробностей.

— Хм-м, — снова протянул Марвин. — Краснокожий, занимающийся уничтожением вредителей? Такого я еще не слышал.

— Строго говоря, он не занимается уничтожением вредителей, — Антонио как-то странно ухмыльнулся Марвину. — Это скорее по той части, которая должна понравиться вашей жене. Он никого не убивает. Он просто делает так, что они уходят.

Марвин перевел изумленный взгляд на хозяина ресторана.

— Это что, шутка? Вы хотите мне сказать, что он просто дует в дудочку, и они идут за ним, как за каким-нибудь долбаным крысоловом? Послушайте, Антонио, я что, похож на человека, склонного сейчас смеяться?

— Нет, поверьте, это так и есть. — Лицо Антонио было серьезным. — Я не знаю точно, как он делает это; судя по тому, что я слышал, он их как-то выкуривает. Индейский секрет, надо думать.

— Будь я проклят! — Марвин с минуту обдумывал это предложение. Вообще-то индейцы действительно знают кучу разных штучек, это всем известно… — Нет, спасибо, — наконец сказал он. — Я лучше подожду понедельника и пробегусь по объявлениям. Черт побери, могу же я потерпеть еще несколько дней!

Однако этим же вечером, собираясь ложиться спать — как несложно догадаться, в спальне для гостей — он внезапно почувствовал, что хочет пить. Марвин вышел на кухню, чтобы достать себе пиво, и когда включил свет, то увидел их…

Памела не преувеличивала. Тараканы действительно были повсюду. Они кишмя кишели и в раковине, и на буфете, и на посудомоечной машине, на холодильнике, на стенах и на полу. Когда зажегся свет, их плоские коричневые продолговатые тельца скопом кинулись наутек, так что на какое-то мгновение показалось, что вся комната вскипела тошнотворным движением. Почти моментально большая часть тараканов скрылась из виду, но несколько штук осталось сидеть высоко на стенах и в других недоступных местах. Сквозь стеклянные дверцы шкафчика для посуды Марвин видел парочку, усевшуюся на верхушке стопки антикварных тарелок китайского фарфора.

Затем он посмотрел вверх и увидел большого жирного таракана, сидевшего на потолке непосредственно над его головой. Его длинные усики тихо покачивались, словно в приветствии. Таракан как будто рассматривал его, размышляя, не спрыгнуть ли вниз.

— Господи Иисусе! — заорал Марвин и ринулся прочь из кухни, даже не остановившись, чтобы погасить свет.

Его руки тряслись, когда он брал телефонную трубку. Ресторан был закрыт на ночь, а когда он набрал домашний номер Антонио, ему пришлось выслушать длинную серию гудков, прежде чем Антонио подошел к телефону.

— Слушайте, — сказал Марвин, обрывая сонные протесты хозяина ресторана. — Помните, вы говорили мне об этом старике-индейце? Как вы думаете, насколько быстро вы сможете с ним связаться?

На следующее утро, когда Марвин с опаской вошел в кухню, чтобы приготовить себе кофе, тараканов нигде не было видно. Он знал, что они никуда не делись, а просто попрятались, скрываясь от дневного света; однако это было не так уж плохо — пока он их не видел.

Он налил себе чашку черного кофе и через раздвижную стеклянную дверь вышел на террасу. Солнце стояло уже высоко над восточным горизонтом, и свет слепил глаза; Марвин пожалел, что не захватил с собой солнечные очки. Он уселся за маленький столик в северном конце террасы, подставив солнцу спину.

Дом Брэдшоу стоял на краю отвесного утеса, в шестидесяти или семидесяти футах над океаном. Если бы Марвин захотел посмотреть прямо вниз, то сквозь щели в досках террасы смог бы увидеть белый песок на полоске берега, которую Памела называла «нашим пляжем». Это был даже почти не пляж, всего лишь узенькая ленточка песка, круто спускающаяся к океану; при высоком приливе она почти полностью уходила под воду.