Беттина Белитц - Невероятно пламенный (ЛП)

- Ты можешь, наконец, перестать так глупо ухмыляться? - набросилась я на него, - Это не смешно! Мама думает, что у меня расстройство приёма пищи, потому что ты постоянно опустошаешь наш холодильник, и я всегда должна приносить тебе лишнюю порцию в комнату!

В первые дни, после того, как Леандер создал своё тело, ему не нужно было ни много еды, ни много сна. Но теперь он жрал, как лошадь. Это стало привлекать внимание.

- Это ведь хорошо, что твоя мать заботится о тебе. Меня это вполне устраивает. Мы любим обеспокоенных матерей. Тогда нам не нужно так много... - Он сам прервал себя и стал смотреть подчёркнуто невинно из окна.

- Не так много работать, да?

- Опля, поймала с поличным, - сказал он беспечно и снова самовлюбленно усмехнулся. Между тем это уже больше не было тайной, что у Леандера были фазы, когда он был донельзя ленивый. В другие моменты он был чересчур рьяный и причинял больше вреда, чем пользы, как вчера, когда он как сумасшедший бегал по квартире и задувал свечи. И потом он ещё надеялся, что сможет сделать карьеру.

Мне ничего другого не оставалось, как отдать ужин Леандеру, а самой обойтись без него. Мама и папа отвозили бабушку Анни домой, а затем были приглашены на рождественский ужин к одной знакомой супружеской паре в Огерсхайме, тоже содержащей похоронное бюро. Мама поставила в холодильник для меня порцию гуляша из дичи, который принесла с собой бабушка Анни. Я любила её гуляш, а ещё больше я любила её домашние клёцки. Я всё подогрела, бухнула перед ногами Леандера и использовала возможность, чтобы одеть в коридоре куртку и исчезнуть. Помирать с голоду я ни в коем случае не собиралась.

Я перешла улицу к пиццерии Ломбарди. Там мне, конечно, не дадут гуляша из дичи, но хотя бы кусок пиццы.

- Счастливого рождества! - крикнула я, взобралась на барную табуретку и толкнула в сторону госпожи Ламбарди кулёк отвратительных маминых пряников.

- Лучия! - прогремела она, обрадовавшись, схватила меня и потащила в кухню к своему мужу. Так я себе это и представляла. Кухня Ломбарди была особым местом. Потому что она имела небольшое помещение рядом, в котором в большинстве случаев сидел кто-то из семьи и что-то ел или делал домашнее задание или рисовал или играл. И если мне повезёт, то там сейчас сидит Джузеппе. Я встала на носочки, чтобы что-то увидеть через пар, который поднимался от котелков и горшков. Но прежде чем я что-то смогла рассмотреть, меня схватил отец Сеппо и покружил в воздухе. У папы Сеппо из-под воротника рубашки действительно выглядывали чёрные волосы.

- Лучия! Где твои мама и папа?

- Ушли, - сказала я и постаралась произвести безутешное впечатление, - К каким-то другим гробовщикам в гости. Хотели там вместе поужинать. А меня не взяли с собой. А я так голодна.

- Оооо! - воскликнули одновременно поражённо господин и госпожа Ломбарди и схватились руками за головы. Это заняло только несколько секунд и уже я сидела в личной кухонной нише Ломбарди с тарелкой полной дымящегося спагетти и мать Сеппо обхаживала меня.

- Бедный ребёнок, - повторяла она снова и снова. - Столько смерти, это плохо для детей. Родителей никогда нет дома, всё время работают. Кушать нечего. Бедный ребёнок.

Я кивнула ей с полным ртом и поспешила проглотить, потому что если я не ошиблась, то увидела только что чёрные кудри Сеппо рядом с печью для пиццы. Моё сердце забилось быстрее, и внезапно у меня почти пропал аппетит. Да, это должен был быть Сеппо...

До сих пор я встречала только его братьев и сестёр. Но если Сеппо был здесь, то ...

- Привет Люси. - А вот и он!

- Привет, - пробормотала я и быстро засунула лапшу, свисающую в уголке моего рта, в рот. Я попыталась проглотить ком из лапши, застрявший в голе, но он оказался больше, чем я думала. Закашляв, я схватила мой стакан кока-колы.

- Помедленнее, Лючия, помедленнее, - призвала меня госпожа Ломбарди, - Здесь хватит для всех. В этом доме никто не умрёт с голоду!

- Ты как? - спросил Сеппо. На нём был одет фартук, а его руки были белыми от муки, но его тёмные глаза сверкали. - Я должен идти снова к печке, сегодня очень много посетителей. Увидимся в новогоднюю ночь. Вы ведь придёте, не так ли?

Я только кивнула. Внезапно я не смогла больше ничего сказать. Но ведь, по сути, я всегда могла что-то сказать. Но прежде всего я хотела отругать Сеппо, потому что он пытался исключить меня из группы. Так как он всё ещё до сих пор по-настоящему не извинился.

Да, я придумала злейшие упрёки, и если бы это не помогло, то я надрала бы ему уши. Это всегда помогало, так как у Сеппо были чрезвычайно чувствительные мочки ушей.

А теперь я лишь сидела, уставившись на него, и жевала. Нет, мой подарок он всё-таки не получит. Он не заслужил его. И голодной я тоже больше не была.

Завистливо я смотрела на других гостей, когда пробиралась с упаковкой рождественского итальянского пирога через переполненный ресторан, потому что они могли всё время наблюдать за Сеппо, как тот стоял в открытой кухне и быстро подбрасывал тесто для пиццы в воздух.

Леандер ждал меня перед входной дверью нашего дома. Было очевидно, что он рассердился. Очень сильно рассердился.

- Почему ты просто так сбегаешь? Что это такое, а?

- Ты мой ангел-хранитель и ты должен следовать за мной, если я ухожу! - Леандер от злости стиснул зубы, так что они заскрежетали.

- Ты была у этой волосатой обезьяны. Верно? Я прав? - Я ничего не ответила, а прошмыгнула мимо него в дверной проём и поднялась вверх по лестнице. Я захлопнула входную дверь, прежде чем Леандер мог за мной последовать. Не повезло. На лестничной площадке он был от меня настолько близко, что не мог как раньше пролететь через стены. Он должен был ждать, пока я не запущу его.

В коридоре я вырвала свечу из дурацкого деревянного ангела, зажгла её оставшейся последней спичкой и с помощью её пламени разожгла все без исключения свечи, которые нашла. А их было много. Под конец я зажгла все свечи из пчелиного воска, которые мама вчера прикрепила к ёлке. Мне для этого пришлось подняться на книжный шкаф, чтобы дотянуться до всех. И я почти вместе с ёлкой упала на пол. Только в самый последний момент я отпрыгнула в сторону. При этом я подвернула себе лодыжку, но была так зла, что даже не заметила боли. Я была зла на Сеппо, на Леандера, а так же на маму, потому что она всё замечала и всегда о любой мелочи заводила разговор. И да, я даже была зла на папу, потому что он на ночь отключал отопление. И я была зла на мать Сеппо, потому что она верила, что мои родители плохо обо мне заботились. В общем, я была в ярости на всех.

Когда все свечи горели, я запустила Леандера в квартиру, зашла в свою комнату, хлопнула дверью, так громко, как только могла и легла в свою кровать.

Это заняло много времени, пока Леандер потушил все свечи и пришёл ко мне. Я уже почти спала. Я сделала вид, будто не заметила его. Он убрал свой платок с волос, плотно обернул его вокруг шеи и свернулся возле меня на полу калачиком. Ему должно быть каждую ночь очень холодно там внизу. Но в этот момент мне было всё равно.