Владимир Уткин - Гремящий мост

Волк и Леопард выстрелили одновременно, но попал только Волк. Стреляли и другие воины. Только пятерым Собакам удалось добежать до подножия склона, и здесь, в недосягаемости от стрел, они остановились, всхлипывая от пережитого и усталости.

Воины Волка собрали оружие, шлемы, щиты, лучшую одежду. А потом позвали девушек и пошли дальше. Шли они медленно, так как Волк еще надеялся, что Ворон догонит их.

Волк вел отряд к долине горячих водяных столбов, но, не доходя до нее двух переходов, поставил отряд на стоянку, а сам вместе с Поморником пошел к долине.

— Скоро мы расстанемся, — сказал Волк, когда отряд скрылся за холмами. — Лохматые пойдут к себе. Поморник решил, пойдет ли он в новую страну?

— Многие, кто ходил к Собакам, пойдут за Волком, — подумав, ответил Поморник. — Но не все. Собаки, — его глаза блеснули ненавистью, — перебили большой отряд Лохматых. Мало осталось молодых воинов. Кто будет охотиться для племени?

— Ну и пусть все племя идет в новую страну!

— Не знаю, не знаю… Что скажут старейшины и шаман…

— Но Поморник пойдет с Волком?

— Поморник с Волком теперь братья, — просто ответил Поморник. — Кровь Собак породнила их. Разве не так?

И Волк кивнул, успокоенный.

Еще не дойдя до долины, Волк понял, что переход через Гремящий мост придется отложить. Сплошное облако пара нависло над долиной, и облако это освещали красноватые вспышки. Дрожала и колебалась почва, как плот на перекате. Грохот и рев наполняли воздух, а порывы теплого влажного ветра приносили мелкую водяную пыль.

— Это бьет Большой столб, — указал Волк Поморнику на очередную красную вспышку. — Идти нельзя. Пусть Лохматые идут к себе и ждут. Пусть уговаривают племя идти в новую страну. Пусть спросят у северных племен. Места там хватит всем. Когда можно будет идти, Волк пришлет вестника.

Лохматые пошли к своему стойбищу, а Волк повел девушек и пятерых воинов к морю. Здесь они и остановились, в двух переходах от стойбища Птиц.

— Идти в стойбище нельзя, — упрямо отвечал Волк на все просьбы девушек. — Племя не примет нас. Старейшины боятся, что придут Собаки и отомстят. Племя отказалось от нас. Так сказали старейшины.

Девушки молчали, испуганные. Но однажды ночью трое из них потихоньку ушли. Они вернулись, но ушли другие. И так повторялось каждую ночь. А Волк жалел их и делал вид, что ничего не замечает. Он опасался, правда, что многие останутся в стойбище, но, к его удивлению, возвращались все, кто уходил.

В хижине вождя собирались старейшины. Все уже знали, что молодые охотники отбили пленниц, знали, что вернулось их немного. Надо было решать, как поступить с ними.

— Каменный Хозяин сердится, — кричал шаман. — Вот уже месяц танцуют горы. Ненадолго затихают и снова пускаются в пляс. Молодые охотники рассердили Хозяина. Олени опять не придут. Будет голод.

— Так уже было, — кивнул Белый Медведь.

— Во всем виноваты ослушники! — опять закричал шаман. — Те, кто ходил в страну Огня! Те, кто ходил к Собакам! Больше всех виноват Волк. Каменному Хозяину это надоело. Вот почему он сердится. Волка надо бросить в огненное озеро, тогда Каменный Хозяин успокоится. А тех, кто ходил с ним, изгнать. Пусть идут, куда хотят.

— Но девушки-то не виноваты, — угрюмо заявил Старый Дуб. — Девушек можно принять в племя.

— Возьмем девушек — придут Собаки, плохо будет, — сказал Черный Лось. — Девушек жаль, но что делать?

— Надо отправить девушек обратно к Собакам, — предложил шаман. — Собаки тогда никогда больше не нападут на Птиц.

— Какое дело Каменному Хозяину до Птиц? — спросил Морж. — Хозяин воюет с морем. Что ему люди? Нужно принять в стойбище воинов и девушек. А от чужих отобьемся.

— Трудно будет отбиться, — уныло покачал головой Лось. — собаки подстерегут. Их много.

Поднялся вождь, и все смолкли.

— На совете старейшин решили, — спокойно сказал он. — Кто нарушит приказ не ходить к Собакам, будет изгнан. Каменный Хозяин пустил Волка в страну Огня. Он любит Волка и не примет его в жертву. Если девушек не будет в стойбище Птиц, Собаки не будут мстить племени. Значит, пусть девушки уходят, куда хотят, из земли Птиц. Все, кого привел Волк. Никто не должен оставаться здесь. Может, кроме одной-двух девушек, лица которых нужно раскрасить и которые должны всегда носить длинную одежду. Это, — добавил вождь, — если кто-нибудь из воинов захочет взять девушку в свой вигвам. Одну-две, но не больше.

— А почему две девушки? — заинтересовался Лось.

— Ну, может, три, но не больше. Будет больше — и Собаки поймут обман, — объяснил вождь. — Они же помнят, кто оставался в стойбище после их набега. И одна-две затеряются в толпе.

И старейшины согласно наклонили головы.

Все разошлись. Только Белый Медведь и Морж продолжали сидеть молча, глядя каждый перед собой.

— Скажи, — не выдержал наконец Морж, обернувшись к вождю. — Орел ведь был с нами. Орел ведь знал, что Волк пошел в страну Собак. Зачем же Орел сейчас говорил так? И Белый Медведь, — обернулся он к Белому Медведю, — был здесь. Зачем же Белый Медведь молчал на совете?

Неожиданно вождь улыбнулся.

— Скажи, — в свою очередь спросил он Моржа, — что будет, если ослушники останутся в стойбище?

— Начнутся ссоры, — вместо Моржа ответил Белый Медведь. — Племя ослабеет.

— Не только, — сказал вождь. — Если начнется голод, их все равно изгонят. Шаман постарается. Придут Собаки, и пленниц все равно выдадут. А если молодые воины с девушками уйдут в новую страну, многие уйдут с ними, особенно сейчас, когда племени снова грозит голод. Морж ведь уйдет? — неожиданно спросил он.

— А вождь? — спросил Белый Медведь.

— Вождь идет туда, куда идет большая часть племени, — наставительно сказал вождь. — Это закон. Разве Белый Медведь забыл обычаи?

— Ну что ж, — сказал Волк, узнав о решении совета, — будем ждать. А когда можно будет идти, пойдем в новую страну.

— А если не хватит времени дождаться? — спросил Леопард.

— Уйдем к Береговым. Они приютят Птиц на время.

Утром он снова пошел к Горячей долине.

Туча пара распалась на отдельные облака. Тише стало шипение струй кипятка, бьющих со склонов, да и сами струи летели не так далеко, как раньше. Посветлел и Большой водяной столб, рев которого сменился басовитым погромыхиванием. На этот раз Волку удалось подойти почти вплотную к долине, но войти в нее он все же не решился, так как струи пара и лужи кипятка шипели даже в тех местах, где он ходил посуху, когда впервые пришел в долину. Сильным был пока и горячий дождь, быстро промочивший его одежду. Волк отошел немного и начал ждать.

Извержение явно шло на убыль. Мелела горячая река, вытекающая из долины, все меньше становилось фонтанчиков. Еще парили мокрые черные камни, но уже не плевались больше кипятком. Грохот и рев сменились бульканьем, чавканьем. Пузырились грязевые лужи зеленовато-серого цвета, покрывались тонкой коркой, трескавшейся ежеминутно, заливались горячей грязью и снова застывали. Под порывами ветра воздух очищался и не туманил больше головы резким едким запахом.