Сьюзен Янг - Лекарство (ЛП)

— Да, — отвечаю я резко, упрямо. — Да, нужно.

Доктор Беккетт вздыхает и откидывается назад в кресло.

— Печально.

Он наживает кнопку вызова на телефоне.

— Предупредите сестру Келл, чтобы приготовила следующю дозу, — говорит он, бросив осторожный взгляд в мою сторону. Несколько секунд собирается с мыслями — складывает очки и кладет их в карман. Я вдруг думаю, что он носит их только затем, чтобы выглядеть более официально. Мы, видимо, уже прошли через эту стадию в наших отношениях.

— Мы можем быть друзьями, — тихо говорит он мне, — если захочешь. Но в этом уравнении есть одна неизменная часть — ты никогда и ни за что не выйдешь отсюда, сохранив воспоминания. Мы просто не допустим этого. Попытайся понять наше положение.

— Вы — монстры.

— Правда? А может, мы — способ остановить эпидемию мирового масштаба? Когда испытывали вакцины, всегда были жертвы. Разве ты не хочешь умереть ради будущих поколений?

— Нет. А вы хотите убить меня ради них?

— Да. Если коротко, то — да.

Я не помню то время, когда была в больнице. Неужели они всегда были такими откровенными? Такими ужасающими? Или же, учитывая мое нынешнее положение, они решили отбросить приличия? Отчасти я хочу, чтобы он обманул меня, сказал что-нибудь, чтобы прогнать страх. Но опять же, его прямота поможет мне твердо стоять на земле и с большей решимостью идти к цели.

— Ну, — говорит доктор Беккетт, — я знаю, что ты испытывала серьезный стресс. Не проявились ли какие-нибудь воспоминания?

Я чувствую скорбь, когда понимаю, что я снова потеряю часть своей жизни, потеряю Миллера. Но если я надеюсь выбраться отсюда и остаться в живых, мне нужно подыгрывать — хотя бы какое-то время.

— Да, — говорю я, — но это не плохие воспоминания. Я… я расскажу о них, без сопротивления. И без лжи. Но сначала я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Я хочу знать, все ли в порядке с Даллас.

— Доктор улыбается — кажется, он рад слышать, что я буду принимать участие в лечении.

— Ах да. Даллас Стоун. Похоже, ее болезнь прогрессирует. Если не принять решительные меры, она может и не пережить эту ночь. До дальнейших указаний она находится в карцере.

— Что? Вы не можете вот так запереть ее. Она же не животное!

— Она вырывала свои волосы. Она представляет опасность для себя и других. Ради Бога — она же ударила ножом обработчика.

— Он заслужил это! — кричу я.

— Она совсем сошла с ума. Убьет кого-нибудь.

— Позвольте мне поговорить с ней. Пожалуйста.

Я натягиваю веревки, и мне хочется сложить руки перед собой, чтобы показать, насколько я искренна. Доктор Беккетт наклоняет голову и, кажется, обдумывает это.

— Она — моя подруга, — умоляю я, — я смогу ее успокоить.

Даллас и правда моя подруга, та, за кого я стану бороться. Жаль, что я не поняла это раньше и не вытащила нас из того дома до того, как появились люди из Программы.

— Ты правда думаешь, что сможешь до нее достучаться? — осторожно спрашивает он.

— Да, — выдыхаю я, — правда.

И хотя его убеждает то, что я могу помочь Даллас, я больше озабочена тем, чтобы она не распускала сопли, пока я не решу, что делать дальше. Мы нужны друг другу, чтобы сохранить рассудок.

После долгой паузы доктор Беккетт кивает и нажимает кнопку на интеркоме — и, пока говорит, смотрит на меня.

— Пожалуйста, отведите мисс Барслоу в карцер, чтобы поговорить с пациентом. Приглядывайте за обеими.

Снова усевшись в кресло, он берет мое дело и проглядывает его.

— Надеюсь, ты сможешь успокоить ее, Слоан, — говорит он, кинув коричневую бумажную папку на стол, — а если нет, тебе очень не понравится то, что случится дальше.

Глава 2

От обработчика, который толкает мое кресло, пахнет сигаретным дымом. Он — тот самый, который привез меня из палаты, но сестры Келл нигде не видать. Это небольшое отклонение от нормы, то, что от него не несет пластырем Банд-Эйд, внушает мне толику надежды. И напоминает мне о…

Я опускаю глаза — теперь, когда лекарство теряет силу, на глаза наворачиваются слезы. Кевин мертв. С Лейси все кончено. Как ни больно сознавать, но я и правда могу быть виновата в этом. Если бы я соблюдала правила, Кевину бы не пришлось мне помогать. Он был бы жив.

Кто-то трогает меня за плечо, а потом проводит платком по глазам, щекам, под носом. Я вздрагиваю, отшатываюсь назад, а когда смотрю на обработчика, вижу, что он прячет в карман носовой платок.

— Ты плачешь, — говорит он тихо, — не делай так.

Я фыркаю — мне хочется послать его куда подальше, ему-то что за дело? Я плачу из-за настоящей трагедии, а он — еще один козел, который работает на Программу. Но не успеваю — обработчик останавливается у двери с маленьким прямоугольным окошечком и достает с пояса карточку на цепочке. Распахивает дверь и заглядывает в темную палату, пытаясь разглядеть, что внутри. Снимает с пояса электрошокер и скрывается внутри. Я ожидаю услышать крики Даллас или, что хуже — как она падает на пол — но внутри тихо. Потом обработчик с непроницаемым выражением лица выходит оттуда. Он заходит за мое кресло и толкает его в помещение. Развязывает мне руки, смотрит на меня суровым, предупреждающим взглядом и уходит, закрыв за собой дверь.

В карцере темнее, чем в других помещениях больницы, где я была, но темнота не мрачная. Пол покрыт серым резиновым покрытием, а на стенах — белая обивка. Свет исходит от небольшой светодиодной ленты, но окон нет. В углах карцера темно. Там я и вижу Даллас — она сидит на полу, скрестив руки. На ней ярко-желтая пижама, из-за чего сама она кажется бледной. Она замечает меня и широко улыбается. Теперь, когда она похожа на чокнутую, ее щербатая улыбка больше не кажется такой очаровательной.

— Я убила его? — спрашивает она.

Она что, все это время думала о Роджере?

— Не знаю, — говорю я. — Последнее, что я слышала — к нему ехала скорая.

Мне очень не нравится разочарование в ее глазах. Что с нами стало, что мы желаем чьей-то смерти? Что с нами сделала Программа?

— А Риэлма нашли? — спрашивает она.

— Не знаю. О нем они еще не говорили.

Я не хочу озвучивать тот факт, что Роджер мог что-нибудь с нимсделать. Так я могу надеяться, что ему удалось бежать. Прямо сейчас он, быть может — единственный, кто сможет нас спасти. Джеймс сохранит воспоминания — он принял Лекарство — но он все равно в Программе. Остается надеяться, что с ним все хорошо.

— Никому не убежать, — говорит Даллас, медленно раскачиваясь. Она стала как будто меньше, уязвимее. — Люди Программы найдут Риэлма. Это всего лишь вопрос времени, ведь у тебя в голове где-то есть зацепка, которая поможет найти его. Они вытащат это из тебя. Или из меня, — продолжает она рассуждать, закатив глаза к потолку. — Нет, наверное, не из меня, я ведь уже буду мертва.