Макс Мах - Не будите спящую собаку

— Я знаю, — кивнул Роб, как бы соглашаясь, — но мне очень нужно.

Он подчеркнул интонацией слово «очень», и, кажется, Хитрый понял, что дело серьезное, и Роб от него так просто не отстанет.

— Я попробую, — вздохнул Дима.

— Ты сделаешь! — поправил его Роб. — Сегодня, до ночи. И не спорь! От этого зависит жизнь моей девушки, и я не перед чем не остановлюсь. Ты это имей в виду.

— Ладно, ладно! — замахал руками Дима. — Ты меня только не пугай, Роб, а то руки будут дрожать, да и мозги у меня плохо работают, когда я тороплюсь или боюсь. А тут и то, и другое в одном флаконе!

— Ну, и не бойся! — согласился Роб. — Сделаешь, результаты пришлешь по этому адресу, — и он записал адрес электронной почты на салфетке. — Мы друг друга правильно поняли?

— Не сомневайся!

— Надеюсь, — сказал Роб, вставая из-за столика. — За работу, Дима! И мне тоже пора бежать дальше.

Охранники ушли, и Лиза снова осталась одна. Правда теперь у нее было три одеяла — она просила одно, однако «предупредительный» Питер принес два, — кое-какая еда, питье и сигареты. Сначала ей показалось, что аппетита нет, и не будет, что ей не проглотить даже крошки, но средних размеров бутерброд с яичницей и фетой она съела без особых усилий, и воду выпила, оставив лишь немного на «потом». И даже сигарету взяла, хотя обычно не курила. Показалось, что табак поможет, позволит освободиться от тяжести на сердце и от страха, от холода и чувства одиночества.

Подложив одно одеяло под себя, и закутав им озябшие ноги, Лиза завернулась в два других, оставив свободной лишь руку с сигаретой. Одеяла были старые, нечистые, попахивающие плесенью и несколько влажные, но это было лучше, чем ничего.

«Вот же какие мы, прости господи, твари живучие!» — она вдруг с неприязнью подумала, что еще мгновение назад готова была радоваться таким мелочам, как подсохший бутерброд, наверняка купленный ее охранниками в каком-нибудь придорожном буфете, зажженная сигарета и ощущение тепла, появившееся после того, как она закуталась в эти ужасные одеяла.

«Все относительно… и тепло, и холод… и довольство, и нужда… Но я не хочу к этому привыкать! Не хочу, и не буду!»

Потом она задумалась над тем, кто ее похитил — не в смысле кто конкретно, а по чьему заданию, — и зачем. Но ничего путного в голову не приходило. Вернее, приходили всякие глупости, которым в качестве объяснительных гипотез — грош цена. Однако одно предположение все-таки показалось Лизе достойным рассмотрения.

«Кто-то хочет напугать меня до смерти!»

Да, да! Именно так: не убить, ведь убийство адвоката, да еще и близкого к правозащитникам — хотя, на самом деле, Лиза эту публику терпеть не могла, — могло стать событие резонансным. А вот пугануть, чтобы не лезла, куда не следует, такое вполне можно себе представить. Но, начав думать в этом направлении, Лиза довольно быстро обнаружила в своей теории многочисленные прорехи.

«А кто сказал, что похитить активного члена Лиги, это менее знаковое событие, чем убийство?» — возразила она самой себе. Но, с другой стороны, убить ее могли и прямо в баре или около него. Зачем же похищать, чтобы тут же и убить?

«Нелогично как-то…» — Однако еще вопрос, какова логика людей, способных пойти на откровенное преступление?

«А что если они не меня пугают, а кого-то другого?» — Да, в этом случае, дела ее плохи. Ведь пример на то и пример, чтобы быть запоминающимся.

Оставался еще, правда, вариант с шантажом. Но Лиза, сколько ни думала, так и не придумала, кого собирался шантажировать неизвестный, и зачем, не говоря уже о том, что непонятно, почему именно с ее, Лизы, помощью. Кому она могла быть настолько дорога? Немногочисленным, друзьям и подругам? Активистам движения в защиту природы? Партии зеленых? Нет, никак и ничего тут не вытанцовывалось. И она фигура не того калибра, что бы Лиза о себе не думала. И друзья ее, и сотрудники отнюдь не те люди, которых обычно шантажируют с помощью киднеппинга.

За мысленным перебором вариантов и гипотез, Лиза, все еще слабая после большой дозы какого-то отнюдь не безвредного зелья, по-видимому, и задремала, проснувшись только тогда, когда до нее донеслись знакомые уже звуки — кто-то отодвигал засов…

В три часа дня с Робом связался Абе Кройтер.

— Сопирин! — сказал он, не здороваясь. — Человека тошнило от передоза. Мой спец говорит, что рвотная фракция типична для женщины, и это укладывается в общую картину. Похоже, использовался сопирин в военной фасовке. Скорее всего, итальянский, у них спецназ карабинеров такими снабжают. Шприц-тюбик с готовой дозой, рассчитанной на крупного мужика. Женщины, конечно, тоже бывают немаленькие… Твоя подруга, как?

— Килограмм шестьдесят, — прикинул Роб. — Может быть, чуть меньше.

— Ну, вот ее и стошнило. Передоз.

«Будет болеть голова… — автоматически отметил Роб, представлявший в общих чертах, как действует сопирин, и тут же спохватился. — Лишь бы была жива! Впрочем…»

Зачем колоть сопирин, если собираешься убивать?

— Я уеду на день-два, — чувствовалось, что Гном полон сомнений, и не знает, как поступить.

— Что-то случилось? — сразу же спросил Роб.

— Вообще-то, да… — нехотя признался Абе. — Не хотел тебе говорить, у тебя своих проблем хватает…

— Телись, давай! — потребовал Роб.

— Ну, я типа на похороны еду.

— И кто же умер? — насторожился Роб, предчувствуя недоброе.

— Реклер.

— Черт!

Виктор Реклер был одним из девяти. Третья тактическая группа, оператор связи, стрелок, сапер.

— Черт! — повторил Роб. — Как же это?!

— Странная история, — вздохнул Абе. — Поехал вечером в город, выпил пива, с кем-то поссорился, началась драка…

— Абе, — остановил приятеля Роб. — Их, этих тех, с кем дрался Виктор, должно было быть не менее десяти.

— Ну, я не стал бы преувеличивать, — возразил Гном. — Мы уже сколько лет не в деле, а сборы, сам понимаешь, ни по интенсивности, ни по длительности подготовки… А на гражданке, где ему тренироваться? На ферме что ли, с коровами? Но ты прав, мутная история. Чтобы штатские зарезали егеря, успевшего выпить на круг две-три кружки?

— Купи от меня цветы, — попросил Роб, остро ощущая свое бессилие, он просто никак не мог поехать сейчас с Абе, — и разузнай там, что к чему. Не верится мне как-то…

— Разберусь, — пообещал Гном. — И венок куплю. Ты не знаешь, кстати, Гризли телефон не менял?

— Нет, а что? — у Роба вдруг возникло нехорошее чувство, что неприятности только начинаются.

— Да, вот битый час пытаюсь до него дозвониться, а у него телефон то занят, то не отвечает, а потом и вовсе отключился.

— Не нравятся мне такие совпадения, — признался Роб.