Макс Мах - Не будите спящую собаку

Роб припарковался на знакомой по прошлому разу стоянке, и хотел было подняться по внешней лестнице наверх, когда неожиданно для самого себя уловил обрывок чужой мысли.

«… идет к тебе».

Говорят, привычка — вторая натура, и, вероятно, так все и обстоит. Во всяком случае, за годы и годы упорных тренировок Роб научился контролировать себя, практически не прилагая к этому никаких особых усилий. Все получалось исключительно машинально, он просто не «слышал» о чем думают другие люди, если конечно не делал этого намеренно или у него не случалось «пробоя». И сейчас он ни к кому специально не «прислушивался», но, по-видимому, подсознание, как и положено зверю, сторожило и «нюхало» воздух само по себе. Роб все-таки «услышал» мысленную трансляцию слов, произнесенных шепотом в чувствительный микрофон гарнитуры связи.

«… идет к тебе».

«Иду, — решил Роб. — Ты только не уходи никуда, друг! Я мигом! Я сейчас!»

Он не знал, кто и как нашел гостиницу Барбары, но в данный момент это было и неважно. Им овладело вдруг холодное бешенство, как случалось с Робом иногда в прошлом, в том далеком прошлом, когда он работал африканским хищником. А охотники, следует заметить, это звери особого рода. Им бешенство не мешает, если только не сводит с ума, а, напротив, помогает. Но для этого бешенство должно быть холодным, как лед, как клятый полярный лед, никак не меньше!

Роб не стал сворачивать к лестнице, а, как ни в чем не бывало, направился к ярко освещенному входу в гостиницу. Он не изменил темпа ходьбы, лишь поправил бейсболку, надвинув ее еще больше на лоб, но со стороны это, должно быть, выглядело, вполне естественно. Роб так же отметил мысленно, что ему повезло: он не успел снять темные очки, поэтому маловероятно, что его физиономию удастся опознать по видеозаписи в фойе, ну, а перчатки он успеет надеть, пока будет подниматься по внутренней лестнице.

«Главное, не спешить, а остальное само приложится», — думал он, входя в фойе отеля и прикидывая между делом, что ему снова крупно повезло. Здесь, в засаде, не могло быть больше двух оперативников и, значит, наверху его ждет всего один человек.

«Один, — усмехнулся он мысленно, входя в ритм. — Совсем один! Один, как перст…»

— Я от госпожи Баумгартен, — сказал он портье и шевельнул связкой ключей, которую удерживал за кольцо на указательном пальце. — На пять минут!

— Да, хоть на всю ночь! — усмехнулся парень за стойкой, но Роба интересовал сейчас не он, а люди, находившиеся в фойе. Их отражения Роб видел в зеркале за спиной портье и сразу же выделил тех, кто был ему сейчас нужен. Парень и девушка с одним чемоданом на двоих сидели за столиком в глубине зала. По-видимому, они ждали, пока приведут в порядок предназначенный им номер, а пока пили — наверняка, за счет заведения — белое вино из высоких узких бокалов и рассматривали рекламные брошюры турагентств, музеев и прогулочных яхт. Но Роба, собственно, заинтересовал лишь мобильник, небрежно оставленный девушкой на краю столика, в стороне от карт и цветных открыток, и ключи от машины с характерным символом фирмы Мицубиши на черном пластике дистанционного пульта, лежащие на другом конце стола. И что характерно, новенький Мицубиши Аутлэндер стоял на парковке справа от входа в отель.

— Нет, парень! — улыбнулся Роб портье, — ночь я предпочитаю проводить в своей постели и, как правило, не один!

Кивнув на прощание, он направился к лестнице, проигнорировав лифт, и тем выиграл еще немного времени, чтобы «сканировать» фойе. Судя по всему, за ним здесь никто не наблюдал, а ребята, занятые вином и рекламой, на самом деле, думали лишь о том, как бы побыстрее оказаться в номере и наедине.

«Извините, ребята, — вздохнул мысленно Роб, поднимаясь по лестнице и на ходу натягивая кожаные перчатки, — у меня просто нет другого выхода!»

В коридоре третьего этажа он прислушался — и в прямом, и в переносном смысле слова, — но ничего подозрительного не услышал. Двери в номерах были солидные, с хорошей звукоизоляцией, и ковровая дорожка, которой был выстелен коридор, великолепно гасила звук шагов. Добравшись до двери в торце, Роб достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Затем он вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул. По ощущениям за дверью никого не было, так оно и оказалось. Засада располагалась внутри номера, и Роб уже понял, как собираются действовать оперативники неизвестной принадлежности. Один из них притаился в номере — его обрывочные мысли Роб уловил еще из коридора, — а второй поднимается по наружной лестнице. Его Роб «слышал» плохо, но зато, напрягшись, мог слышать звуки его шагов.

«Отлично!» — теперь Роб действовал так быстро, как мог.

Два широких шага вперед — к внешней двери — и короткое движение рукой. Задвижка, запиравшая дверь изнутри, отсекла того агента, что находился на лестнице, но Роб теперь мог о нем не думать, главное — не оказаться на линии огня, если парень вдруг откроет стрельбу на поражение прямо через дверь. А вот второй, притаившийся за дверью в номер, был куда опаснее. Однако и на него у Роба имелся прием, поскольку он-то знал о мужике за дверью, а вот мужик Роба пока не услышал. Роб встал в угол между двумя дверями и хотел, было, вставить ключ в замок, когда сообразил, воспользовавшись для этого недодуманной мыслью противника, что дверь не заперта, а открывалась-то она вовнутрь. Так что всех дел оказалось, что бесшумно сменить позицию и врезать ногой по двери со всей силы. Получилось впечатляюще. Удар по двери прозвучал ужасающе громко, но важнее другое — парня ожидавшего в засаде приложило так, что Робу пришлось догонять его почти через весь номер, да и тогда мужчина средних лет, отлетевший от двери на добрых четыре метра, все еще находился в прострации. Так что Роб лишь добавил чуть, окончательно отключая противника, и бросился к стенному шкафу, в котором оставил прошлым утром сумку с вещами. Разумеется, сумку обыскивали, но ничего существенного, как и следовало ожидать, в ней не нашли, зато теперь Робу было, куда складывать добычу. Первым делом он «раздел» бесчувственное тело, бросив в сумку наручники, светодиодный фонарик, телефон, рацию с гарнитурой, портмоне, связку ключей, набор отмычек, шокер и наплечную кобуру с устрашающего размера и веса пистолетом Desert Eagle.

«Н-да, — подумал Роб, оставляя „раздетого“ противника лежать на полу и направляясь к сейфу Барбары — или у тебя комплексы немереные, или голливудских фильмов насмотрелся!»

Второй оперативник все еще копался с замком, не сообразив, должно быть, что дверь заперта изнутри. Это давало Роберту немалую фору по времени, но, с другой стороны, если этот второй мужик такой же псих, как и первый, у него вполне может оказаться на вооружении что-нибудь не менее устрашающее, и если он начнет палить через дверь, мало не покажется. Тем не менее, и выбора особенного у Роба не оставалось. Стараясь действовать быстро и тихо, он открыл сейф и как раз начал, не глядя, выгребать в сумку все подряд, когда враг — а, судя по его действиям, это был именно враг, — открыл огонь. Роба спасло лишь то, что первые выстрелы были направлены в замок. Человек за дверью тупо открывал себе дорогу крупнокалиберными пулями, но и Роб не мешкал. Бросив последний взгляд внутрь сейфа, чтобы удостовериться, что ничего не пропустил, он повторил свой давешний прием, врезав со всей души в начавшую открываться дверь. Это дало ему еще пару секунд, чтобы выскочить под вопли и брань получившего в лоб мужчины в коридор и захлопнуть вторую дверь. Повернув ключ в замке, Роб побежал к лестнице, на всякий случай, петляя, чтобы не попасть под выстрел. Он добежал до лестницы в рекордное время. Скатился вниз, едва ли прикоснувшись к ступеням более пяти раз. Вылетел в фойе, где народ только начинал заторможено реагировать на прозвучавшие наверху выстрелы, схватил на бегу присмотренные заранее ключи и телефон, и через тридцать секунд уже мчался на угнанной машине в сторону эстакады.